Семь главных игр в истории человечества. Шашки, шахматы, го, нарды, скрабл, покер, бридж - Оливер Рейдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Торд Ромстад, разработчик Stockfish, не согласился с опубликованными DeepMind результатами матча, назвав их сравнением «яблок с орангутанами». Но профессиональные игроки уделили им пристальное внимание. В интервью Chess.com один ведущий гроссмейстер сказал, что заплатил бы, «пожалуй, $100 000» за доступ к AlphaZero, а другой заявил, что она «запросто потянет на семизначную сумму».
Независимо от конкретного результата эта партия была столкновением не просто двух сильных шахматных программ, а двух конкурирующих подходов к искусственному интеллекту. Черными играла программа из разряда «доброго старого ИИ». В Stockfish была предварительно загружена вся сумма знаний человечества об игре, и программа очень-очень быстро перебирала имеющиеся возможности. А вот белыми играла представительница новой школы на основе глубокого обучения, не имевшая человеческих знаний и постигавшая вселенную шахмат самостоятельно. И хотя в вычислительном смысле процесс обучения невероятно затратен, с самой игрой машина справляется легко: AlphaZero просматривает всего лишь около 80 000 позиций в секунду, тогда как Stockfish – 70 млн.
В 2018 году исследователи из DeepMind опубликовали расширенную версию статьи, на этот раз в журнале Science. В ней они представили отчет о матче против Stockfish, включавшем тысячу партий. Разумеется, AlphaZero выиграла 155, проиграла шесть, а остальные сыграла вничью. Первые идеологи шахматных программ полагали, что компьютеры должны подражать людям. Следующее поколение стремилось использовать преимущества компьютеров. А разработка AlphaZero ознаменовала появление шахматной программы нового типа. Она играла не как человек с его интуитивным пониманием стратегии. И не как компьютер с его холодным тактическим мастерством и далеким расчетом. Скорее, она играла в шахматы совершенно другого вида. Демис Хассабис, бывший шахматный виртуоз и один из сооснователей DeepMind, говорит, что эта программа играет «почти инопланетным» образом.
Проблема в том, что мы не владеем языком инопланетян. Несмотря на странную красоту партий AlphaZero и астрономическую мощь ее игры, она не может объяснить нам свои действия. Еще в 1991 году Тим Краббе, голландский журналист, писал о некоторых позициях в эндшпиле, при которых компьютеры находили гарантированные маты на сотни ходов вперед:
«Ходы находятся за гранью понимания. В таких эндшпилях и гроссмейстер окажется не сильнее того, кто научился играть в шахматы только вчера. Это тип шахмат, который не имеет ничего общего с шахматами, – игра, которую без компьютеров мы бы и вообразить не смогли. Ходы потрясают, даже пугают, потому что вы знаете: они – истина, алгоритм Господа. Точно вам говорят, в чем смысл жизни, но вы не понимаете ни слова».
Магнус Карлсен захотел понять.
Карлсен, бессменный первый номер в шахматах с 2011 года, принял участие в чемпионате мира 2018 года (где его соперником был американец Фабиано Каруана), обладая самым высоким в истории человечества рейтингом Эло. Чтобы помочь мне осознать уровень Карлсена и получить количественное представление об истории искусственного шахматного интеллекта, Мюррей Кэмпбелл прислал данные по сравнительным оценкам шахматистов и компьютерных шахматных программ, начиная с 1980 года.
График свидетельствует о нескольких вещах. Первая и наиболее очевидная из них – резкий рост производительности компьютеров, которая за 40 лет скакнула от «хорошей» до «фантастической». Вторая – существенный разрыв между лучшим игроком и десяткой других лучших шахматистов, существовавший в течение большой части данного периода. С 1984 по 2005 год этим лучшим игроком был Гарри Каспаров.
Теперь, когда Каспаров оправился от депрессии, в которую его повергло поражение 1997 года, он говорит, что ему «посчастливилось принять участие в этом великом эксперименте». Он признал, что его проигрыш является человеческой победой другого рода, смотрит на ИИ с оптимизмом и называет его разработку «чудесным достижением человечества, позволяющим улучшать наши машины и нашу жизнь». Что касается машин и шахмат, то Каспаров, как известно, пропагандировал идею «продвинутых шахмат», то есть совместную игру компьютера и человека, утверждая, что такой симбиоз сильнее, чем машина сама по себе.
Появление своего рода шахматного кентавра, тесной связи между человеком и машиной, также может способствовать объяснению третьего тренда, просматривающегося в данных Кэмпбелла: наблюдающегося в конце 2010-х резкого роста эффективности нового лучшего шахматиста – Магнуса Карлсена. Каспаров был прав, утверждая, что компьютеры станут инструментом для шахматистов. Это инструмент в том же смысле, в каком оружие является инструментом в гонке вооружений. Раз он у кого-то есть, то вам тоже нужно его иметь, если вы хотите участвовать в соревновании. И лучший в мире игрок овладел новым, мощным инструментом.
Напряженность, присущая гонке вооружений, привела к драматическому моменту за кулисами состязания Карлсена и Каруаны в 2018 году. На YouTube был выложен, а затем удален рекламный ролик, созданный шахматным клубом Сент-Луиса (этот клуб фактически был офисом Каруаны). На видео, судя по всему, были показаны предматчевые тренировки Каруаны, и заинтригованные зрители обратили внимание на несколько кадров, где был виден экран лэптопа. На экране отображался ряд идей, касающихся шахматных дебютов: варианты с такими названиями, как фианкетто в защите Грюнфельда, отказанный ферзевой гамбит и защита Петрова. С учетом важности компьютеров для современной игры взгляд на экран лэптопа Каруаны был равносилен разгадыванию его замыслов.
На чемпионате мира 2018 года случилось еще кое-что любопытное: беспрецедентным образом все 12 партий подряд закончились ничьей. Для определения победителя чемпионата пришлось прибегнуть к тай-брейку – дополнительным партиям с укороченным временем. Отчасти в этом виноват компьютер. Гонка вооружений, которой он, как и его ядерный аналог, способствует, часто приводит к бескровному противостоянию.
«Это похоже на игру с призраком», – сказала сильнейший гроссмейстер Юдит Полгар в своем официальном комментарии к матчу. В сущности, это похоже на игру двух призраков друг против друга.
Некоторые известные шахматисты сопротивлялись соблазну использовать программы и даже боролись с ними. В 1996 году тяжеловес Бобби Фишер, скрытный и неуравновешенный экс-чемпион мира, появился в Буэнос-Айресе, где пропагандировал вариант шахмат Фишер-рэндом,
