Оттенки страсти - Барбара Картленд

– Рада познакомиться с вами, миссис Маллинз. Я в полном восторге от Тейлси-Корт. Но, боюсь, у меня совсем нет опыта, чтобы вести хозяйство в таком огромном доме самостоятельно. Надеюсь стать вашей прилежной ученицей. А пока же полностью и во всем полагаюсь на вас. Пусть все идет так, как было здесь до меня.

Конечно же, миссис Маллинз моментально растаяла. Мона очаровала ее раз и навсегда. Еще бы! Молодая женщина не стала с места в карьер заводить свои порядки, отпихивая ее в сторону, будто сорок лет безупречной службы – это пара пустяков, не заслуживающих никакого внимания. Экономка немедленно бросилась вводить хозяйку в курс дела. С гордостью продемонстрировала ей обширные запасы самых разнообразных солений, варений и джемов, выстроившихся рядами банок в обширной кладовке. Потом были предъявлены стопки безукоризненно белого, накрахмаленного постельного белья, бессчетные комплекты наволочек, украшенных роскошной вышивкой, и прочее, и прочее, и прочее. Кухня встретила Мону идеальной чистотой. Утварь блестела, словно только что начищенное серебро, посуда сверкала, тарелки были расставлены строго по ранжиру.

А в довершение экономка предъявила хозяйке самое ценное свое сокровище: пухлую тетрадь с рецептами на все случаи жизни.

Она вела эту своеобразную книгу собственноручно, записывая в нее полезные советы и рецепты, которыми когда-то с ней поделились соседи и родственники, а многих из них уже – увы! – не было в живых. В этой тетради были собраны инструкции на все случаи жизни: как правильно заготовить и сохранить фрукты на зиму, как сварить варенье, испечь праздничный пирог или приготовить жаркое. Здесь же записывались и рецепты всяких снадобий, настоек, мазей, лечебных бальзамов. Словом, настоящий кладезь полезных советов. Мона по достоинству оценила поступок женщины, свидетельствующий о полном доверии к ней, и горячо поблагодарила экономку за возможность познакомиться со столь нужной каждой хорошей хозяйке книгой.

– Умница! – одобрил ее Питер, когда она рассказала ему о разговоре с экономкой. – У нашей Малли – золотое сердце. Вот только не каждый догадывается об этом, глядя на ее неприступный вид.

Слуги уже принесли чай, но мужчины по какой-то причине задерживались, и Мона даже стала проявлять нетерпение. Но тут на открытой террасе появились братья и направились прямиком к ней. Мона с интересом наблюдала за ними.

Лорд Алек Гордон оказался немного выше Питера. Пожалуй, он был чуть худее старшего брата. Двигался легко и непринужденно, с той врожденной грацией, которая сразу же выдавала в нем французскую кровь. Безупречно сидящий костюм из мягкой фланели показался Моне чересчур щегольским, особенно на фоне простой деревенской одежды Питера. Даже издалека Алек Гордон производил впечатление самого настоящего денди.

Мона поднялась с кресла и сделала шаг им навстречу. Питер представил жене младшего брата. Тот небрежным движением руки сорвал с головы шляпу и отвесил изящный полупоклон. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Узнавание пришло не сразу, но когда они, наконец, узнали друг друга, оба немного растерялись. Алек пришел в себя первым.

– О, Ундина! Прекрасная русалка! Какая встреча! – проговорил он уже знакомым ей, слегка насмешливым тоном. – Все еще пребываете в своем царстве грез?

Глава 9

Моне пришлось рассказать мужу, где и когда она познакомилась с Алеком. Вполне невинная встреча, но почему-то оказалось довольно трудно подобрать нужные слова, чтобы ее описать. По всему выходило, что у нее случился самый настоящий флирт с незнакомым мужчиной. Почувствовав угрызения совести, молодая женщина почла за лучшее даже опустить некоторые подробности той памятной встречи. Во всяком случае, о поцелуе, которым одарил ее Алек под портретом своей родственницы маркизы, не было сказано ни слова. Неловко все как-то вышло, сокрушалась Мона. Получается, у нее едва не случилась настоящая любовная интрижка, и с кем! С братом собственного мужа.

Что же до Алека, то он вел себя с прежней обезоруживающей беспечностью.

– Ах, мой дорогой Питер! – шутливо сказал он брату. – Теперь-то я могу открыто признаться тебе, что ты разбил мне сердце. Это же надо! Я-то ведь был уверен, что встретил, наконец, девушку своей мечты. Все это время витал в облаках, сокрушался, что забыл узнать в тот вечер ее имя, безуспешно пытался найти ее. И вот, пожалуйста! Оказывается, мой старший брат уже успел жениться на моей принцессе за моей же спиной! И самое неприятное и огорчительное, что он даже не посчитал нужным пригласить меня на свадьбу! Нет! Всему этому нет и не может быть никакого прощения!

– Но у нас не было никакой свадьбы! – с горячностью воскликнула Мона и тут же смутилась, заметив деланный ужас в глазах Алека. – То есть я хочу сказать, что мы обошлись без всех этих великосветских затей. Никакой пышности, никаких подружек в белых платьях, никаких флердоранжей и фаты.

– Ну, это понятно само собой! – улыбнулся лорд Гордон. – Зачем королеве эльфов какие-то флердоранжи! Как известно, у сказочных принцесс даже свадьбы проходят по-другому. На восходе солнца жених собирается и уходит в лес на поиски большой поляны, затерянной в самой чаще леса. И вот уже эльфы старательно делают для него на этой поляне волшебное кольцо из грибов. Он становится в середину круга, закрывает глаза, задумывает желание и трижды оборачивается вокруг себя. Все! Теперь можно смело открывать глаза. Прекрасная принцесса уже стоит перед ним в дымчато-голубом платье, сотканном из туманов, а украшениями ей служат сверкающие капли росы. Повезло тебе, старина Питер!

Надо сказать, что разговоры на сказочную тематику всегда были скучны Питеру, а потому он, сославшись на то, что ему надо взглянуть на лошадей, ретировался на конюшню, оставив жену с братом наедине. А те с удовольствием продолжали вспоминать свои любимые детские сказки о гномах, русалках и нимфах, обитающих в горных ручьях. Впрочем, довольно скоро Мона поняла, что сказочные персонажи – это для Алека всего лишь повод поговорить о ней, да и сам разговор, чем дальше, тем больше, стал смахивать на легкий флирт, что Мона, впрочем, списала на французские корни Алека. И, тем не менее, некоторые его реплики вызывали у нее откровенное смущение. Она краснела и терялась, не зная, что сказать в ответ.

Сходство младшего брата с Питером сильнее всего проявлялась в мелочах, в тех неуловимых жестах и движениях, в привычках, которые близкие родственники копируют друг у друга или унаследуют от общих предков. Да, Алек был похож на ее мужа, но это сходство не было таким уж ярко выраженным, чтобы сразу же признать в нем близкого родственника Питера. Пожалуй, различие характеров сводных братьев – вот главное, что делало их такими разными, в том числе и внешне, при всем фамильном сходстве в чертах лица и фигурах. Алек относился к числу людей, про которых говорят «душа нараспашку». Во всяком случае, так казалось на первый взгляд. Но уже на второй выяснялось, что он упрям и капризен до взбалмошности. Ему нравилось играть чувствами – увы! – не только и не столько своими, что снискало ему в обществе весьма нелестную репутацию. Но было в этом человеке и много хорошего. Так, вопреки тому, что твердили злые языки, дети и животные Алека просто обожали. Его безукоризненная обходительность с дамами была общеизвестна, ибо не имела возрастного ценза и прочих ограничений. И с древними старушками, и с дурнушками неопределенного возраста он был не менее галантен и учтив, чем с самыми расписными красавицами. Впрочем, все изгибы и изломы его характера можно было бы изучать бесконечно, ибо в каждом человеке, как известно, намешано всякого, и хорошего, и плохого.