Каменное древо - Соня Марей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старый хлипкий замок сорвало, и дверь распахнулась.
Глава 15. Боги просят крови
Рамона
– Ты все-таки здесь?! – внутрь, точно бешеный вихрь, ворвался отец и безошибочно отыскал взглядом Ренна. Тот успел натянуть рубаху, но ни у кого бы не возникло ни малейшего сомнения, чем мы здесь занимались.
И зачем он пришел ко мне в комнату.
– А я не верил, не верил! – отец даже качнулся назад, будто его с силой толкнули в грудь. – Убью! – зарычал низко, хрипло. В руке блеснула сталь.
Я вскрикнула и соскочила с постели, забыв о растрепанном и неприличном внешнем виде, и бросилась наперерез. Но Ренн перехватил меня и задвинул себе за спину, одновременно обнажая меч:
– Может, сначала поговорим? – процедил сквозь зубы.
На шум начали сбегаться любопытные. Удары и крики не могли остаться без внимания. Отец хотел было пнуть дверь, но не успел: внутрь ворвался Орм и сразу заметил нас с Ренном. На миг его лицо застыло, а потом в глубине черных глаз вспыхнуло по вулкану. И прежде, чем дверь все-таки закрыли во избежание лишнего шума, внутрь набились искатели: дядя Льерр, Орвин, тетушка Анда и еще, еще, еще… В коридоре маячили лица, которые для меня смазались в одно серое пятно.
Ночь, наполненная чудом и нежностью, превратилась в кошмар.
От ужаса я не могла даже думать, застыла вся, а мысли метались, как лихорадочные. Я топталась за спиной Ренна, заламывая руки и пытаясь не упасть.
– О чем с тобой разговаривать, предатель?! – прогремел отец, и рот его скривился. – Я ведь доверял тебе, а ты опозорил мою дочь!
– Твоя дочь ни в чем не виновата, она не давала мне никаких поводов, я сам проник в ее комнату, – спокойно и холодно ответил Реннейр и опустил клинок.
– Отец! Я… – но от пронизанного бешенством взгляда лестрийца горло перехватила судорога, а голос пропал.
Так он на меня еще никогда не смотрел.
– Я захотел ее похитить, сделать своей, – продолжал откровенно лгать Ренн, чтобы выгородить меня перед родней. – У тебя слишком красивая дочь, Роран. Любой мужчина на моем месте потерял бы голову.
С каждым словом искатели мрачнели все больше, а воздух накалялся и звенел в ожидании бури. Они же сейчас могут кинуться на него все вместе, желание разорвать его написано у них на лицах! Они цедили сквозь зубы грязные слова, в руках холодно серебрились ножи.
Что я наделала!
– Ты!.. ты… ты… – подбородок отца дрожал, на губах скопилась пена. Он выглядел так, будто остатки разума покинули его.
– Я убью тебя, сволочь!
– Он не виноват, это все неправда!
Наши с Ормом выкрики раздались одновременно, и мой слабый писк потонул в рокоте мощного голоса брата.
– Молчи! – бросил через плечо Реннейр.
Какое право он имеет решать за меня, зачем выгораживает? Я виновата, я тоже буду отвечать. Не оставлю его одного.
– Роран, если твои молодцы сейчас же не заткнутся и не уберут оружие, каждая собака в Лестре к обеду будет судачить о поножовщине на постоялом дворе. Я не хочу трупов.
Показалось, раздался хруст отцовских зубов. Побагровевшее лицо тряслось от гнева и досады, черные глаза превратились в два глубоких провала, в которых тлела жажда мести.
– Видят боги, ты ответишь, – зашипел он. – Я этого так не оставлю. Это невиданное оскорбление.
– Пожалуйста, хватит! – я выскочила вперед, но застыла под прицелом чужих взглядов: осуждающих, потрясенных, презрительных.
– А ты, – отец ощерился, как волк, и мне до ужаса захотелось закрыться. Спрятаться в угол, как в детстве, закрыть глаза, а потом проснуться и понять с облегчением – все это ночной кошмар, не больше. – Гнилое семя, рыжая гадина! И чего тебе только не хватало!
– Еще раз оскорбишь ее, и я не посмотрю, что ты ее отец, – предупредил Ренн. – А теперь выметайтесь отсюда все. Живо!
– Ты смеешь выгонять меня?! – не думал униматься отец. – После всего, что сделал?!
В этот миг Орм, хмурый, как туча, оттеснил отца могучими плечами.
– Я отомщу за поруганную честь рода. Я вызываю тебя на поединок, Зверь-из-Ущелья. Это разрешают законы и ваши, и наши. Если в тебе осталась хоть капля чести, ты не откажешь, – выплюнул брат.
– Нет! Хватит, опомнитесь!
Но никто меня не слушал, для этих мужчин я не имела права голоса. Задета была честь рода, ненасытные люди и боги требовали крови. Я чувствовала эту жажду, она звенела в воздухе.
– Я принимаю твой вызов, Орм, – спокойно согласился Ренн.
Перед тем, как дядя Льерр оттащил меня в угол комнаты, я поймала взгляд своего лестрийца – глубокий, полный сожаления.
– Прямо сейчас. За городом. У капища Первобога. И пусть все случится не на ее глазах, – добавил бесцветно, словно кто-то отнял его душу.
* * *
Меня бил озноб.
Холод пронизал каждую клеточку тела. Зубы выстукивали дробь, а колени подгибались. Я умирала от ужаса и дурного предчувствия. Кто-то сегодня умрет! Кто-то из дорогих мне людей. Если бы мне предложили выбрать, кто это будет – брат или любимый мужчина, я бы предпочла умереть сама.
– Что же это такое! – вцепившись в волосы, я рухнула на край кровати и согнулась пополам. – Ну почему! Почему-почему-почему?!
Почему, стоило мне полюбить, все сразу рухнуло в бездну? Неужели это участь каждой из жриц – быть несчастной и губить всех, на кого падет ее выбор?
– Сестра, – послышался расстроенный голос Орва. Его оставили охранять меня, а сами отправились на капище.
Я подняла взгляд, глаза слезились. Силуэт двоюродного брата двоился и никак не желал становиться целым.
– Мне жаль, что все так получилось, – Орвин сжал кулак и саданул им по воздуху. – Я не должен был этого допустить, я должен был убедить его… – осекся и посмотрел виновато.
– Что?
Внутри болезненно дернулось, будто сердце зацепили крюком и потянули.
– Убедить кого, Орв? В чем убедить?
Несколько мгновений брат смотрел на меня взглядом побитой собаки, а потом выдал:
– Я говорил ночью со Зверем.
Откровение было таким неожиданным, что я отшатнулась и чуть не задохнулась.
– Ты все знал!
Взгляд Орва был красноречивее слов. Не помня себя от ярости, я кинулась к нему и стала трясти за плечи, борясь с желанием сорвать ногтями кожу с его лица.
Сволочь!
– Ты знал! Ты все знал! Ты рассказал отцу! – из горла рвались хрипы вперемешку с рыданиями.
– Это не я, я не виноват! – братец
