Визит дамы в черном - Елена Ярошенко

— Что у вас здесь? — спросил низкий мужской голос.

— Чердак, старое барахло храним, — угодливо ответила Фиона.

— Отоприте!

— Да у меня ключ затерялся куда-то! Мы тут уже месяца три не были…

— Сударыня, дурочку-то валять не нужно. Следы на пыли у входа свежие, извольте убедиться. Так что попрошу ключ!

— Нет у меня ключа!

Марта вскочила с постели, подбежала к двери и стала изо всех сил колотить в нее кулаками:

— Помогите! Ради всего святого, помогите мне! Меня здесь заперли и избивают!

— Не беспокойтесь, барышня, мы тут ради вас и пребываем! Вы — Марфа Багрова?

— Да, это я!

С лестницы раздалась оглушительная трель полицейского свистка. Еще несколько пар сапог застучали вверх по ступеням.

— Барышня, от двери отойдите подальше, сейчас мы ее высадим!

Затрещав от сильных ударов, старая дверь быстро вылетела из дверной коробки, и в комнату ввалились двое полицейских. Еще кто-то тащил вниз по лестнице упирающуюся Фиону.

— Мать честная! — воскликнул один из них, взглянув на разбитое лицо Марты. — Вы вниз-то сможете сойти, сударыня, или помощь оказать?

В комнату заглянул еще один человек в штатском и, окинув помещение цепким взглядом, строго сказал:

— Стакан с жидкостью на экспертизу! Да не разлейте мне, чертовы дети.

Стакан с настойкой так и стоял на подоконнике, забытый Фионой в суматохе.

— Марта Федоровна! Какое счастье, что вы живы-с! Маруся уже все глаза проплакала, все в церковь ходит, свечки ставит Богородице во спасение ваше, — ласковым голосом заговорил штатский. Марта вгляделась в его лицо и узнала сыскного агента Двоекурова, крутившего роман с ее кухаркой.

— Илья Корнеевич? Вы?

— Да-с. По делам службы-с. Вас, любезная Марта Федоровна, вызволять из беды приехали. Дома-то у вас такой переполох! Женщины ревут с утра до ночи, Клавдия Тихоновна с сердцем слегла-с, — продолжал агент. — За вас переживают-с… Вы как изволили исчезнуть бесследно, они чуть от страха ума не лишились. Кинулись папеньке телеграфировать, а Багров на телеграммы их не отвечал, не разъяснял ничего-с. Теперь мне ясно, почему не отвечал. А они такую панику подняли: хозяйка молодая пропала, хозяин вестей не подает, господин Колычев в отъезде, куда им кинуться, что сделать — не знают… Маруся моя вся в нервах, то в полицию бежать надумает, то к гадалке какой-то. Ну да, об этом вам потом и без меня расскажут-с. Позвольте-с руку предложить, лестница тут крутая, не дай Бог, после всех измывательств да при вашей слабости ноги подкосятся. Жихарев, раззява, прими барышню под другую руку, видишь, в ней еле сознание держится…

Когда Марту, враз ослабевшую, измученную и избитую, свели по лестнице вниз, в гостиной она увидела отца.

— Отец, что происходит? Объясните мне! — кинулась она к нему.

Лицо Багрова исказила ненависть:

— Пошла прочь, проклятая идиотка!

Он с такой силой оттолкнул девушку от себя, что она упала. И тут Дмитрий, тоже оказавшийся в доме, схватил Багрова за руку:

— Не сметь прикасаться к ней своими грязными лапами, зверь!

С другой стороны Багрова уже держал полицейский.

— Отец, за что вы так со мной? — с болью спросила Марта.

— Успокойся, — Митя стал нежно, как ребенка, гладить ее по голове. — Этот человек не отец тебе, он — убийца и беглый каторжник, присвоивший имя Федора Багрова.

Марта закричала и забилась в рыданиях.

— Надеюсь, милостивый государь, о барышне вы позаботитесь? — спросил Митю кто-то из полицейских чинов. — Нам с этой уголовной парочкой закончить нужно.

— Не беспокойтесь, — ответил Колычев, — с мадемуазель Багровой все будет в порядке.

— Митя, увези меня отсюда, увези, я не хочу оставаться в этом доме, — твердила Марта, захлебываясь слезами.

— Да, сейчас мы уедем.

Митя достал свой платок и стал вытирать мокрое лицо девушки.

— Не плачь, все позади, все кончено, теперь все будет хорошо, — тихо повторяя это вечное заклинание всех утешителей, Митя ждал, когда Марта хоть немного придет в себя. — Хочешь водички? Попей, тебе станет легче… Господа, — обратился он к полицейским, — вы позволите увезти мадемуазель Багрову домой в Петербург? На вопросы, которые вы наверняка захотите ей задать, мадемуазель ответит позже, когда оправится и придет в себя. Сейчас она нуждается в покое и помощи врача.

— Да, господин студент, увезите барышню, она в шоке. Только прошу вас, мадемуазель, завтра быть дома, адрес ваш нам известен. Необходимо обстоятельно побеседовать и выяснить все о вашем мнимом папеньке и его подружке, не так ли?

— Митя, ты повезешь меня туда? В квартиру, где я жила? — с ужасом спросила Марта, как только они вышли за порог.

— Не бойся, там теперь нисколько не опасно, ведь преступники арестованы. А Клавдия Тихоновна, милая и ни в чем не повинная старушка, позаботится о тебе. Она тебя так любит.

— Митя, но я все-таки ничего не понимаю, — Марте было тяжело сквозь рыдания выдавливать из себя слова, но она не могла не задать мучивших ее вопросов. — Объясни мне, пожалуйста, почему этот человек назвался моим отцом? Что ему было от меня нужно? И какая роль Фионы в этом деле?

— Я обещаю, что все тебе объясню. Только не торопись. Это будет слишком долгий рассказ и, боюсь, нелегкий для тебя. Так все закручено, просто сюжет для криминального романа, можно было бы продать его мистеру Конан Дойлу в Англию. Однако читать или даже писать такие романы гораздо интереснее, чем играть роль жертвы. Ты, голубушка, отдохни от всего этого, а потом мы обо всем поговорим. Ты услышишь немало удивительного…

Через два дня Марте довелось снова побывать в здании Окружного суда у знакомого ей следователя. Клавдия Тихоновна тоже получила повестку и пришла вместе с Мартой, но экономку попросили подождать в свидетельской.

Марта уже беседовала с полицейскими после ареста лже-Багрова, но всех ответов на свои вопросы так и не получила. Побывавшие у нее дома господа из полиции поговорили с девушкой наскоро, их главной задачей было произвести обыск в комнате Фионы. Какие-то предметы в опечатанных ящиках были вывезены из квартиры, но толком никто ничего не объяснил.

Новый дворник, присутствовавший в качестве понятого на обыске в квартире молодой хозяйки, страшно трусил. Углядев, что у Марты Федоровны, нежной, трепетной барышни из благородного семейства, подбит глаз, он был поражен. Такой синяк опытный человек ни с чем не спутает — дворнику ли не узнать фингала под глазом? В голове бедного мужика воцарился полный сумбур. Он никак не мог взять в толк, что ж тут происходит, кто преступник, чего сыщики ищут в хозяйской квартире, и боялся, как бы хозяева, которых так позорят полицейские власти, в отместку не согнали бы его с места за участие в обыске.

— Барышня, помилосердствуйте, мы люди подневольные, против полиции не пойдешь, а я к вам и к батюшке вашему с полным уважением, — шептал он Марте.

Теперь, в кабинете судебного следователя, Марта надеялась наконец узнать все до конца о приключившейся с ней криминальной истории. Но следователь только усмехнулся.

— Милая барышня, я вас пригласил, чтобы вы отвечали на мои вопросы, а вовсе не для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство. Тем более следствие еще не завершено. Подробности, мадемуазель Багрова, узнаете в зале суда. Одно могу сказать — у вас очень сильный ангел-хранитель и верные надежные друзья. Вы должны быть благодарны господину Колычеву, что события не успели принять самый плохой для вас оборот. Ну-с, приступим к делу, — следователь кивнул письмоводителю. — Записывайте, Кондратий Филимонович. Итак, госпожа Багрова, при каких обстоятельствах вы впервые увидели человека, выдававшего себя за вашего отца?

— Он встретил меня на Варшавском вокзале в день моего приезда в Петербург, — ответила Марта.

Ей вспомнился господин с букетом цветов на перроне вокзала… Как же она могла принять за родного отца чужого человека, авантюриста и преступника? Почему сердце ничего ей не подсказало? Или Марта просто не поняла этой подсказки?

Вернувшись от следователя, Марта отказалась обедать и прошла в свою комнату, но, едва переступив порог, почувствовала, что у нее темнеет в глазах…

Очнулась она от запаха нашатыря. Клавдия Тихоновна и Маруся суетились возле нее, пытаясь привести в чувство. Марту уложили в постель, растерли уксусом виски, принесли холодный компресс на лоб и грелку к ногам. Маруся приготовила ей крепкого чаю с молоком, а Клавдия Тихоновна заставила выпить немного горячего красного вина.

Марте вроде бы стало лучше, но утром, когда она встала на ноги и пошла умываться, обморок повторился. Клавдия Тихоновна и Маруся, посовещавшись, решили пригласить доктора.

Кухарка сбегала к рыжеволосому немцу-врачу, жившему по соседству, и попросила его осмотреть барышню. Жильцы дома уже откуда-то знали все подробности о несчастьях, случившихся с Мартой Федоровной, и очень жалели молодую хозяйку. Доктор также был наслышан о том, что с Мартой произошло, и, будучи человеком сентиментальным, принял ее беды близко к сердцу. Чтобы как-то выразить свое сочувствие, он принес девушке коробку шоколада и стал разговаривать с ней как с больным ребенком, гладя по голове и пытаясь рассмешить. Болезнь Марты доктор счел результатом нервного потрясения и привез для консультации коллегу, специалиста по нервным болезням.