Итоги № 28 (2012) - Итоги Итоги

Благодаря технологии Street View, которая создает эффект присутствия, можно передвигаться по музею, переходя из зала в зал (это отображается на поэтажном плане здания), подходить к картинам или скульптурам, чтобы рассмотреть их поближе. Сегодня панорамная съемка выполнена для 46 музеев (их список продолжает пополняться), и для виртуальной прогулки доступно уже 385 залов. Некоторые музеи выделили картины, которые оцифровали с разрешением 7 тысяч мегапикселей. При таком (гигапиксельном) разрешении любители искусства могут подробно рассмотреть мельчайшие детали картины, которые трудно заметить невооруженным глазом. Например, людей, стоящих за деревьями на полотне Александра Иванова «Явление Христа народу (Явление Мессии)», или записи на бумаге, которую держит в руке купец Георг Гиссе на одноименной картине Ганса Гольбейна Младшего. На информационной вкладке к картине («Детали») обычно приводится сопроводительный текст, а также видеоклипы и аудиоролики, рассказывающие о произведении.

Дополнительные функции. Вкладка «Мои галереи» доступна только для зарегистрированных пользователей. На этой странице сохраняются копии произведений или их фрагменты, на основе которых создаются собрания любимых работ. Можно комментировать картины и делиться ссылками на открытые коллекции («Пользовательские галереи») с друзьями, в частности в Facebook, Google+ и Twitter.

Резюме. Основные фишки, отличающие Google Art Project от других интернет-галерей, — это уникальная технология Street View для виртуальных экскурсий по музеям и картины в гигапиксельном разрешении, позволяющем детально рассматривать произведения искусства. К сожалению, в проекте пока не принимают участие некоторые известные музеи, в том числе Лувр и Прадо. А кроме того, контент сайта хотелось бы видеть и на русском языке.

Целясь в яблочко / Hi-tech / Бизнес

Целясь в яблочко

/  Hi-tech /  Бизнес

Ходят слухи о том, что «убийца» айпэда уже родился. Услышим ли мы его первое агу?

Практически одновременно компании Microsoft и Google презентовали планшеты под собственными торговыми марками. Гаджет-атака мировых производителей софта породила слухи по поводу того, что вот-вот появится «убийца» iPad. Смогут ли софтверные «червяки» прогрызть надменное «яблоко» с его хваленым iPad?

В стане Apple все спокойно. «Смогут ли Microsoft и Google претендовать на роль «киллеров» iPad? — переспрашивает представитель компании «МакЦентр» Иван Павлов.— Появился лишь один сильный конкурент в лице Samsung. Остальные либо оказались ложными претендентами на звание «киллера», либо заняли свои ниши, в которых они и так господствовали, как, например, Amazon». Однако не все эксперты разделяют «яблочный» оптимизм. Более того, старший вице-президент Kraftway Ренат Юсупов вообще полагает, что поиски «киллера» iPad — это очередной гениальный ход маркетологов Apple: они создают на рынке ощущение, что все остальные компании безуспешно пытаются выпустить продукт лучше. С тем, что успех «яблочного» планшета во многом связан с отличным маркетингом, спорить трудно. Впрочем, главный маркетинговый закон гласит: лучше быть первым, чем лучшим. И уникальность Apple заключается как раз в том, что ей удается в течение ряда лет быть и первой, и лучшей. Способны ли на это Microsoft и Google?

Сегодня понятие «лучший» связано однозначно не только с техническими характеристиками (по этим параметрам новые «таблетки» четко попадают в класс iPad), но и с потребительской нишей, а также — и это сегодня, наверное, самое существенное — экосистемой приложений. Неудивительно, что свой новый планшет Nexus 7 экономкласса с 7-дюймовым экраном Google сразу прицепил к магазину контента Google Play. Но вряд ли этот гаджет сможет занять нишу устройства «для взыскательных господ».

У Microsoft — другой подход. Из двух моделей ее новых планшетников, представленных под брендом Surface, только один, работающий на базе Windows 8 Pro, попадает в престижную нишу iPad, второй — под управлением Windows RT — девайс попроще. К тому же Apple претит принятое Microsoft деление устройств на корпоративные и потребительские — ее девайсы не экипируются специальными офисными приложениями для бизнесменов. Тем не менее доказывать свою конкурентоспособность в корпоративной аудитории придется именно Microsoft. А здесь есть проблемы. Скажем, более простой планшет на базе Windows RT не позволяет запускать обычные Windows-программы, а новых приложений, написанных специально для нее, — с гулькин нос. «Уверен, что рынок сможет предложить покупателю достойные устройства, но вот заявлять о появлении новой «иконы» — слишком оптимистично», — уверяет менеджер по продукции представительства ViewSonic в странах СНГ Александр Фролов.

Похоже, что эта тройка разработчиков планшетов не мчит по одной беговой дорожке, дыша в затылок друг другу. Каждый из новичков видит впереди свой собственный финиш, а вовсе не только спину нынешнего лидера. Видимо, Google и Microsoft, отлично знакомые с первым правилом маркетинга, стремятся в первую очередь быть первыми в своих собственных нишах. К тому же и Applе не собирается почивать на лаврах. По сведениям Bloomberg, она намерена заняться недорогими планшетами. Так что возможно, «киллер» айпэда не появится никогда. Конкурентам достаточно слухов о его появлении.

Везунчик / Искусство и культура / Спецпроект

Везунчик

/  Искусство и культура /  Спецпроект

Карен Шахназаров — о хмуром Леониде Гайдае, танцующем Евгении Евстигнееве, неумолимом Георгии Данелия и о вечно живом Василии Шукшине, а также о том, как закончить карьеру режиссера, толком не начав ее

Накануне юбилея Шахназаров провел с сыном неделю на Кипре. Вернулся загоревшим, посвежевшим. Спрашиваю: «Почему так коротко? Могли бы еще попляжиться». Карен Георгиевич лишь усмехнулся: «Не умею подолгу отдыхать. Устаю от безделья. Надоедает. Должен приехать на студию, заглянуть в павильоны, зайти в монтажную...» После шестидесяти лет люди редко меняют привычки. Да и зачем, если все в жизни устраивает?

— У вас ведь карьера не сразу сложилась, Карен Георгиевич?

— Опять подталкиваете, чтобы начал жаловаться, а я не хочу. Очень доволен судьбой, и другой мне не надо. Могу сказать определенно: никогда не пытался ее выстраивать, не думал о карьере. Все получилось, как получилось. Да, всякие ситуации случались, в том числе сложные. Имел дело с подковерной борьбой, она продолжается и сейчас, враги у меня были и есть, однако это не повод, чтобы сетовать на мир. Уверяю вас, на свете не так много режиссеров, которым удалось снять пятнадцать полнометражных фильмов. Я это сделал. Но счастье в ином: мне повезло снимать лишь то, что сам хотел. Это немыслимая удача, фантастическая! В довершение я стал директором прославленной киностудии. Сначала спасал «Мосфильм» от разорения и, по сути, гибели, потом восстанавливал...

— На последнем «Кинотавре» показали вашу дипломную работу «Шире шаг, маэстро!». С какими чувствами смотрели?

— Не видел фильм почти сорок лет. Конечно, немного переживал, ждал с некоторой опаской, но ничего позорного на экране не происходило. Ну да, слегка наивная ученическая картина, однако не криминал.

— На главную роль вы тогда позвали Нину Гребешкову, жену Леонида Гайдая, который был председателем государственной экзаменационной комиссии ВГИКа на вашем дипломе. Рассчитали все наперед, решив подобраться к Леониду Иовичу через супругу?

— Чистой воды совпадение! Говорю же: с юности ничего не умел отстраивать. Главу ГЭКа назначали за неделю до защиты. Понятно, круг очерчивался именами известных режиссеров, но предугадать, тем более узнать заранее, кого именно выберут, было невозможно. Когда объявили, что экзаменовать нас будет Гайдай, я решил, что вытянул счастливый билет, но потом увидел мрачное лицо классика и подумал, что, наверное, поспешил радоваться. Внешне Леонид Иович выглядел угрюмо и неприветливо. Потом у нас сложились хорошие отношения, я понял, что человек он добрый, незлой, но традиционный характер комедиографа — немногословного и закрытого — наложил отпечаток на манеру поведения. Тем не менее Гайдай поставил за диплом пятерку. Умер Шукшин, и, как ни прискорбно, это обстоятельство сильно мне помогло. Я долго не мог утвердить заявку на фильм. Для этого требовалось письменное разрешение ректора ВГИКа Виталия Николаевича Ждана и главного редактора одного из объединений «Мосфильма» Валерия Феликсовича Карена, можно сказать, моего тезки. Оба были очень умные, все понимающие, но крайне осторожные. Собственно, в то время другие и не уцелели бы. Вот и гоняли меня полгода по кругу, как матерые волки лопоухого зайца. Ждан спрашивал: «Валерий Феликсович подписал? Ну так иди скорее к нему! Завизирует — не задержу тебя ни на минуту». Я ехал на «Мосфильм», чтобы услышать схожий текст в исполнении Карена: «Ну да, заявка хорошая, пусть сначала подпишет Виталий Николаевич, а за мной не заржавеет...» И так до бесконечности. Спору нет, люблю СССР, но из песни слова не выкинешь: глупостей в Союзе хватало... Не знаю, чем закончилась бы история, если бы не смерть Шукшина, рассказ которого я собирался экранизировать. Спросить благословение у Василия Макаровича не было возможности, поскольку он снимался у Сергея Бондарчука. Я познакомился с Лидией Федосеевой, она посоветовала писать сценарий самому. Я так и сделал, но разрешения на съемку ведь не давали! Однако стоило Шукшину уйти из жизни, заявку утвердили, фильм запустили в производство. Советская власть с удовольствием возводила покойников на пьедестал, умерший Василий Макарович не угрожал режиму и моментально стал классиком. Я даже получил гонорар как режиссер: тысячу рублей. Плюс пятьсот за сценарий. До фига по тем меркам!