Игра Эндера - Орсон Кард

— Но разве это вас не радует? Или все оборачивается против вас? Вы можете строить пакости Эндеру, но лишь дело коснется вас — что ж, увольте?

— Эндер Виггин в десятки раз выносливее и умнее меня. Все, что я делаю — это еще больше развивает его гений. Если бы мне пришлось проделать подобные вещи с собой, я был бы просто сломлен и раздавлен, как червяк. Майор Андерсон, я понимаю, что разбиваю и повергаю в прах игры, которые вы любите больше тех мальчишек, что в них играют. Пожалуйста, ненавидьте меня за это, но не становитесь у меня на пути.

— Я сохраняю за собой право вступать в переговоры с Верховным и Гегемоном тогда, когда захочу. Но сейчас — делайте, что хотите.

— Спасибо, вы чрезвычайно добры и любезны.

— А, Эндер Виггин, та самая малявка, которая сумела побить все рекорды достижений, спасибо, что осчастливил нас своим присутствием.

Командир Армии Крыс во всей красе нагого тела растянулся на нижней полке. Лишь клавиатура персонального компьютера скрывала наиболее интересные места.

— Ну, теперь, обретя подобную подмогу, разве может наша армия потерпеть хоть одно поражение?

Несколько рядом лежащих мальчиков одобрительно хихикнули.

Пожалуй, не существовало двух более различных армий, чем Крысы и Саламандры. В казарме царил гам, шум, галдеж и полнейший беспорядок. Помня о Бонзо, Эндер ожидал, что встретит подобный хаос как благо или награду. Вместо этого, его охватила тоска по покою, тишине и порядку. Беспорядок и расхлябанность заставляли его чувствовать себя не в своей тарелке.

— Все будет «О'кей», Эндер, я — Роуз де Ноуз, гений еврейского рода, а ты — не что иное, как жалкий прыщ на заднице. Не забывай об этом.

В момент образования ИФ Верховным всегда был еврей, это стало своеобразной традицией. Существовало множество мифов и легенд, что еврейские командующие не проигрывают войн. До сих пор это подтверждала практика, поэтому все еврейские отпрыски стремились стать Верховными Стратегами, это считалось престижным и само собой разумеющимся. Армию Крыс частенько называли Непроходимой Силой, частично по созвучию, частично как пародию на Непобедимые Силы Мазера Рекхема. Однако оставалось много и таких, которые любили напомнить, что во времена Второго Нашествия, хотя на посту Президента в качестве Гегемона Союза стоял Американский Еврей, Израильский Еврей являлся Верховным Стратегом объединенного ИФ, а Русский Еврей Полимартом флота, именно никому неизвестный Мазер Рекхем, полувоенный, полуновозеландец, опираясь на свои Непобедимые Силы полностью разбил космофлот баггеров на орбите Сатурна.

Если Мазер Рекхем сумел спасти мир, то абсолютно не имеет значения течет в нем еврейская кровь или нет, — так решило большинство людей.

Но все имеет свое значение, и Роуз де Ноуз хорошо знал это. Он нарочно подсмеивался над собой, предвосхищая издевательские выпады антисемитов — каждый, кого он побеждал в бою, хотя бы не надолго становился антисемитом — и он всячески подчеркивал, что знал это, и даже гордился своим происхождением. Его армия прочно занимала второе место и вела упорную борьбу за первое.

— Я подобрал тебя, пигалица, только потому, чтобы все, наконец, усвоили, что и с таким жалким подобием солдата, как ты, я все равно буду выигрывать сражения. Мы подчиняемся здесь лишь трем основным правилам. Делай, что тебе велят, и не писай в постель.

Эндер кивнул. Он догадывался, что Роуз ждет от него вопроса о третьем правиле. И он спросил.

— По-моему, я перечислил все три заповеди. Хотя мы здесь не столь сильны в математике. Смысл был предельно ясен. Победы в боях ценятся превыше всего.

— Можешь положить конец своим тренировкам с недоделанными новобранцами, Виггин. Понятно. Теперь ты в армии взрослых. Я определил тебя в подразделение Динка Микера. С этого момента он для тебя — Бог.

— А кто же тогда вы?

— Я — фигура номер один, офицер, нанявший бога себе на службу, — Роуз хихикнул, довольный шуткой, — и заруби себе на носу, тебе запрещено пользоваться партой, пока не подстрелишь двух солдат в одном бою. Этот приказ не относится к самообороне. Я слышал, что ты гениальный программист. Но мне не хочется, чтобы ты зацикливался на учебе и втягивал нас в свои головоломки.

Все взорвались от хохота. Через некоторое время до Эндера дошло, почему. Роуз запрограммировал и вывел в увеличенном масштабе на экран огромное изображение мужских гениталий, причем член совершал качательные движения в разные стороны, эта картинка служила единственным прикрытием его наготы. Да, только командир, подобный этому, мог согласиться обменяться на меня, подумал Эндер. И как только человек, тратящий время на пошлости, мог выиграть столько битв?

Эндер нашел Динка Микера в игровой комнате. Тот не принимал участия в играх, а просто сидел и наблюдал за происходящим.

— Меня направили к тебе, — обратился к нему Эндер, — я — Эндер Виггин.

— Я знаю, — ответил Микер.

— Теперь я в твоем подразделении.

— Я знаю, — раздался очередной ответ.

— Я почти ничего не умею.

Динк придирчиво оглядел его.

— Ладно, Виггин, я все прекрасно знаю. Как ты думаешь, почему я попросил Роуза определить тебя ко мне?

У него не было поводов для уныния, не было желания радоваться. Микер добровольно согласился водиться с ним.

— Почему? — спросил Эндер.

— Я наблюдал, как ты тренировал новобранцев. Я подумал, что все это выглядит не так уж плохо. Бонзо просто глуп, мне хочется, чтобы ты поучился у более достойного учителя, чем Петра. Все, что она умеет — это отличная стрельба.

— Мне необходимо было научиться этому.

— Но ты до сих пор двигаешься так, будто боишься замочить штаны.

— Научи меня по-другому.

— Научишься.

— Но я не собираюсь прекращать тренировку с новобранцами во время свободной игры.

— Никто от тебя и не требует их прекращения.

— Но Роуз де Ноуз сказал…

— Роуз де Ноуз не сможет ни запретить, ни заставить тебя. Также у него нет прав запретить тебе пользоваться компьютером.

— А я думал, командиры могут приказывать все, что угодно.

— Они могут приказать, чтобы луна стала голубой, но этого никогда не произойдет. Слушай, Виггин, любой командир имеет ровно столько власти и авторитета, сколько ты позволишь ему иметь над собой. И чем больше ты будешь повиноваться, тем больше власти он обретет над тобой.

— А как можно избежать физических расправ? — Эндер вспомнил об ударе Бонзо.

— Я думаю, это произошло потому, что ты переманил на свою сторону и убедил в своей правоте всех.

— А ты действительно наблюдал за мной, правда?

Динк не ответил.

— Я не хочу, чтобы Роуз срывал на мне свою злобу. Я хочу стать одним из вас, участвовать в сражениях наравне со всеми. Я устал от бездействия и наблюдения за ходом событий.

— Ну, твоему бездействию пришел конец.

Теперь молчал Эндер.

— Слушай, Эндер, пока ты в моем подразделении, считай себя действующим лицом событий.

Вскоре Эндер понял, почему Динк тренировал свое подразделение абсолютно самостоятельно, независимо от остальной Армии Крыс. В его подразделении чувствовалась сила, бодрость и, конечно, дисциплина. Он никогда не советовался с Роузом и очень редко участвовал в совместных маневрах Армии. Все выглядело так, как будто Роуз командовал большой Армией, а Динк — маленькой, обе армии случайно столкнулись в комнате баталий и вынуждены тренироваться вместе.

Первое занятие Динк начал с того, что попросил Эндер продемонстрировать его атаку вперед ногами. Остальные мальчики отнеслись к его тактике весьма скептически.

— Как можно атаковать, лежа на спине? — спрашивали они друг друга.

К удивлению Эндера, Динк не стал поправлять их, не стал объяснять, что они не атакуют на спине, а как бы выталкиваются вперед ногами. Он безусловно видел, что делал Эндер, но не понял самой сути маневра. Вскоре Эндер осознал, что каким бы талантливым и умным не был Динк, его упорство относительно передвижения по коридору гравитации ограничивало тактические приемы и сдерживало развитие новых маневров.

Они отрабатывали тактику атаки оккупированной врагом звезды. До знакомства с методом передвижения Эндера они шли в лобовую атаку, и их тела представляли весьма легкие мишени. Даже теперь, когда они выработали весьма успешные приемы относительно безопасного достижения звезд, штурм производился лишь в одном направлении.

— С вершины, — раздавалось приказание Динка, и они штурмовали сверху. Для закрепления маневра он обязательно повторял упражнение в других условиях.

— Теперь то же самое снизу и изнутри.

Но вследствие того, что они постоянно стремились двигаться по ходу гравитации, часть приемов не срабатывала, мальчики становились неловкими, превращались в неуклюжих кукол при любом маневре сверху. Все выглядело так, как будто у них кружилась голова.