Трое в Таиланде, не считая собак - Антон Лирник

— Артём, а зачем ты моешь банку с горошком?

— Понимаешь ли, Михаил, на банке всегда есть пыль и микробы. И когда мы её открываем, то вовнутрь может попасть…

— Всё понятно. А банки с пивом ты тоже будешь мыть?

— Понимаешь ли, Михаил…

— Я понял. А яйца?

— Тоже. Независимо от того, какой смысл ты вкладываешь в это слово.

Пока мы препирались, за спиной у нас что-то щёлкнуло. Это Нари сфотографировала, как я мою консервы. Засмеявшись, она выскочила на террасу и показала снимок Ванчаю, после чего тот ещё долго смотрел на меня с уважением.

Лаптев вернулся в очень задумчивом состоянии. Он с трудом остановил скутер, и с трудом слез с него. Потом глянул на скутер со стороны и нахмурился. У Сергея был такой вид, будто он сам не понимал, как взобрался на мопед. «Отпустило, причём недавно», — понял я. А Макаров подошёл и отечески положил руку ему на плечо.

— Как успехи? Купил то, что хотел?

— Не совсем…

— То есть?

— Я в хозяйственном не смог объяснить, что такое селитра, а попробовать из мешков они не разрешили… Так что будет только фаер-шоу. Керосин и палку я купил.

— Керосин — я ещё понимаю, а палка зачем? Огонь сбивать?

— Ну ты и деревня, Миша. Палку по краям обмакивают в керосин, а потом жонглируют ею, на радость зрителям…

— Понятно. А ты это умеешь?

Лаптев издал фыркающий звук, означающий «Ну конечно! Как вы можете меня об этом спрашивать?! Я же закончил цирковое училище по классу горящих палок!» Или что-то вроде того.

— А ёлку ты купил? — вступил в разговор я.

— Нет, в магазине ёлки не было.

— А в лес сходить слабо было?

— Очень смешно. Зато я купил костюмы! Ап!

Костюмы Деда Мороза и Снегурочки (в лаптевской версии) были более чем пикантны. Шапочку Санта-Клауса дополняла красная футболка с похабной надписью «Fuck you!»[27]. А вместо костюма Снегурочки любезный Сергей Степанович купил костюм медсестры в сексшопе. Если бы халатик был хлопковый — было бы ещё ничего, но Лаптев не поскупился и выбрал латекс. Миша заворожённо взял в руки поскрипывающую белоснежную одёжку с красными крестами и зачем-то понюхал её. Меня всегда удивляло желание людей нюхать всё незнакомое. Хорошо, хоть не лизнул.

— А вместо ёлки можно нарядить пальму, — бодро предложил Сергей в ответ на наш немой вопрос о его вменяемости.

— Допустим. А игрушки для пальмы ты купил?

— Да!

— Хоть с этим справился, красавчик! — выдохнули мы. Как потом оказалось, радость наша была преждевременной.

Ближе к вечеру мы, принарядившись, уселись за стол в ожидании, пока Нари подаст праздничный ужин. Перед столом красовалось нечто. Это Лаптев накрыл простынёй небольшую пальму у края террасы. Когда солнце зашло за горизонт и краски стали мягче, Сергей Степанович хлопнул в ладоши и сдёрнул полог тайны. Мы, конечно, ожидали от Лаптева нетривиальных решений, но это было слишком. Пред нами предстало диво дивное: вся пальма была украшена симпатичными блестящими шариками разного цвета. Макаров заинтересованно подошёл ближе, потрогал шарики, потом понюхал их, а потом один лизнул.

— Серёга, прикольные шарики, тяжёленькие такие! А чего они по двое скреплены? И запах у них странный, манящий какой-то.

— Миша, они так скреплены для удобства, потому что это…

— Что?

— Ну, короче, это вагинальные шарики…

— Ваги… Это то, о чём я подумал?

— Да…

Следующие пару минут Макаров отплёвывался, потом полоскал рот всем, что попало под руку, потом тёр язык и губы песком и снова отплёвывался. Одновременно он непрерывно крыл матом Сергея и всех его родственников по материнской линии. На этом шумовом фоне я решил продолжить разговор с наряжателем ёлки.

— Сергей, а ты купил новые шарики или бывшие в э-э-э… употреблении?

— Б/у, конечно. Там у них в сексшопе есть обменный фонд, вот я и взял со скидкой. А что вам не понравилось?

Макаров взвыл. Было видно, что Миша хотел бы сполоснуть рот чем-нибудь сильнодействующим, вплоть до керосина. Но в мире не было средств, которые смыли бы этот вкус из его памяти. Миша выдал ещё одну длинную и очень нецензурную фразу, описывающую образ жизни Сергея, его интересы, привычки и то, каким замысловатым способом он закончит свою жизнь. После чего Макаров понял, что пора переходить от слов к делу, и спросил:

— Серёжа, а где ты положил палку?

— Все принадлежности для фаер-шоу я закрыл в нашем бунгало, а что?

— Нет, ничего, посиди здесь минутку…

Тут даже наивный Лаптев понял, что зашёл слишком далеко. И, недолго думая, использовал свой утренний козырь:

— У меня было одно желание в запасе! Ты мне должен за испорченный завтрак!

Повисла пауза, во время которой Миша стоял и, тяжело дыша, смотрел на Сергея. Но потом чувство чести взяло верх, и он устало махнул рукой.

— Чёрт с тобой. Живи.

И пошёл в бунгало. Наверное, чистить зубы.

Мы молча стояли вдвоём с Лаптевым, и тут он не выдержал и сказал:

— Тебе тоже не понравилось, как я украсил ёлку?

— А нормальных игрушек не было?

— Не было. То есть, меня не пустили в магазин детских игрушек…

— Знаешь, я отчасти понимаю этих людей. Ты же шёл туда с керосином и палкой?

— Нет, я просто не захотел разуваться при входе. У меня ноги были в пыли.

— Значит, из-за твоего нежелания помыть ноги мы теперь будем весь вечер любоваться на эти лоснящиеся кругляшки?

— Если вам так не нравится, я могу снова накрыть эту инсталляцию простынёй.

— Окажи милость. А то сейчас вернётся Миша, и как бы нам не пришлось накрывать простынёй тебя.

Миша вернулся через несколько минут и молча сел за стол. Мы тоже помалкивали. В воздухе пахло электричеством. Вдруг дверь кухни с треском распахнулась, и в дверном проёме появилась Нари. Она торжественно подошла к нам и с поклоном поставила на стол огромное блюдо, которое было прикрыто металлическим куполом.

— Оливье?

— Да, Миша, оливье.

— Спасибо, Нари. Дай бог тебе здоровья!

— Сейчас я носить ром и шампанское, — Нари удалилась.

— Артём, давай-ка ты, у тебя рука лёгкая.

С замирающим сердцем я поднял купол. Лаптев охнул, а Макаров уронил столовые приборы и захохотал. Напряжение мгновенно спало. Нари очень старательно нарезала все ингредиенты, которые дал ей Миша. Майонеза она тоже не пожалела. Но вот размер кубиков немного подкачал. Мы-то привыкли, что кубики соразмерны с горошинками. Однако Нари исполнила это блюдо в стиле «греческий салат». Особенно пикантно смотрелись разрезанные на две части куриные яйца.

— А мне нравится! — отсмеявшись, сказал Миша и принялся накладывать себе сакральное блюдо. Пока мы лакомились тайским оливье, Нари принесла остальные закуски и выпивку.

— Нари, может, с нами присядете? Пускай и Ванчай подходит. Выпьем, споём.

— Спасибо, Миша, скоро остальные гости приходить, нам их кормить.

Вскоре на террасе появились отдыхающие из остальных бунгало. Троица шведских девиц клевали свои салатики, предварительно сфотографировав их в «Инстаграм». Том и Клэр пришли уже слегка подшофе и принялись полироваться пивом.

— Может, пригласим бритишей? — поинтересовался Лаптев.

— Конечно, пригласим, но сначала встретим Новый год. По-нашему, по-православному, с полными бокалами! — отозвался Михаил.

Я разлил шампанское по стаканам, мы чокнулись и выпили.

— А который сейчас час? — встрепенулся Лаптев.

— Здесь десять, а в Ёбурге девять.

— Отлично, значит, будем отмечать Новый год три раза! Сначала по-тайски, потом по-уральски, а затем по-московски!

— Хм, я слышал в магазине, что в Таиланде летоисчисление не такое, как у нас.

— Миша, все давно знают, что тайское летоисчисление разнится с нашим на пятьсот сорок три года.

— Ух ты, а это как, Серёга?

— А это буддийский календарь. Он принят в Таиланде, Лаосе, Камбодже, Мьянме и Шри-Ланке. И новый год начинается в декабре, так что здесь уже… м-м-м… 2556 год!

Тут мы услышали откуда-то справа крик: «Иркутск рулит!!!» И ещё раз убедились, что на Пангане мы были не единственные русские.

— Ха! Парни, а ведь в Иркутске уже Новый год! Артём, наливай!

— Может, не надо так форсировать?

— Ёлкин, мы что, виноваты, что наша страна лежит в нескольких часовых поясах? Или ты Родину не любишь? Пора показать этому рассаднику порядка, как отдыхает русская душа!

Последующий час прошёл в традиционном новогоднем ритме, который можно охарактеризовать как «стремительное достижение максимального угара». За час до Нового года захмелевший Макаров переоделся в Деда Мороза. А слегка косящий Лаптев напялил на себя латексный халатик и водрузил шапочку с красным крестом на белокурый парик. Халатик моментально, с влажным треском, лопнул у него на спине, что очень развеселило всех нас.