Трое в Таиланде, не считая собак - Антон Лирник

— Макаров, ты же знаешь, что китайская пиротехника не всегда срабатывает так, как было задумано.

И тут я был солидарен с Лаптевым. Один-единственный Новый год на загородной даче доказал мне: китайский салют непредсказуем. Он частенько взлетает именно в тот момент, когда кто-то над ним наклоняется, чтобы проверить исправность. В результате глаза проверяющего оказываются в руках, а оторванные руки — на земле. Все остальные участники праздника при этом развлекаются тушением пожара от ракеты, которая полетела не вертикально вверх, а горизонтально в окно кухни, начинённой самогоном и баллонами с газом.

— Убедил. Купи тогда и всё остальное, плиз: ёлку, игрушки, новогодние костюмы…

— Может, тебе ещё Санта-Клауса купить с оленями?

— Лаптев, не забывай, кто является финансовым донором этой поездки!

— Кровопийца ты, а не донор. Хорошо, я всё куплю, только, чур, не критиковать мои покупки!

— Я верю в тебя, Лаптев. Вот тебе волшебные купюры.

— Спасибо. Я сейчас покурю на дорожку и сразу поеду.

— Серёжа, чёрт тебя возьми!..

— Не надо ничего говорить, вы меня не исправите! Кроме того, так я лучше торгуюсь!

— Блин. Ладно…

Сергей поспешил к бунгало. Видимо, после столкновения с полицией он перестал носить с собой портсигар и припрятал где-то весь стратегический запас веселья. Макаров деловито потёр руки:

— Эх, жаль, снега нет, а то б мы снежную бабу слепили. Или снеговика.

— Миша, а в чём отличие?

— У бабы морковка вверху, а у снеговика — внизу. Кстати, о морковках, сейчас напишу тебе список продуктов, махнёшь в супермаркет.

— А ты?

— А я буду разрабатывать стратегию праздника.

В этот момент во двор на скутере въехала Дэт, старшая дочка хозяев. Она помахала нам рукой, захихикала и убежала в дом. Макаров проводил её взглядом людоеда-романтика.

— Красивая девочка. Вот разведусь со Светкой, приеду и женюсь на ней.

— Она же школьница…

— Артём. Во-первых, она не школьница, а старшеклассница. А во-вторых, тайки на вид все, как школьницы. У нас будут красивые дети.

— А если ещё и твои гены передадутся — то дети будут красивые, но глупые.

Переругиваясь вполсилы, мы пошли к хозяину бунгало, спросить, не освободились ли у него мопеды. Скрестив руки на груди, Ванчай с прищуром смотрел на нас. В его глазах отражалось недоверие, смятение и беспокойство. Вести беседу Миша доверил мне, а сам просто стоял рядом и наслаждался тем, как я отвечаю на вопросы тайца.

— Ты уметь ездить на скутер?

— Конечно, умею. Что там водить, газ нажал и вперёд!

— А тормозить ты уметь?

— Ванюша, поверь, любой русский умеет так тормозить, что тебе и не снилось!

— Хорошо, я дать тебе скутер, но ты оставлять мне в залог паспорт.

— Так не пойдёт.

— Нет залога — нет скутера. Хотя… ты можешь ехать с мой дочка, только она будет спереди, за рулём, а ты сзади, без руля…

Услышав слово «дочка», Миша встрепенулся и, зачем-то поправив причёску, бойко переспросил:

— Ванчай, это Дэт? Та дочка, что сейчас тут ехать?

— Да, Миша, она ехать, потому что она не пить, как ты.

— Лады, я ехать с ней!

Когда Ванчай скрылся в доме, я накинулся на Мишу:

— Что за мансы? То ты едешь, то не едешь…

— Ёлкин, концепция поменялась. Долго объяснять.

— Да что тут объяснять? Ты на неё глаз положил, маньяк сексуальный!

Я не смог договорить, потому что на порог вышел Ванчай с дочкой, и Миша ладонью закрыл мне рот. Дэт улыбнулась нам, тряхнув аккуратным каре. Таец затребовал триста бат и заправить в скутер бензин. Это был грабёж, но Макаров выложил деньги не моргнув глазом. Тайка запрыгнула на мопед, за ней на сиденье умостился мой озабоченный друг. Когда они тронулись в путь, лицо Миши сверкало такой счастливой улыбкой, что посторонний человек мог бы усомниться в его психическом здоровье. Бедный Ванчай, если бы он только знал, какую заветную эротическую мечту он помог осуществить.

Проводив взглядом отъезжающих Мишу и Дэт, я вздохнул и развернулся, чтобы пойти на пляж, но вместо этого подпрыгнул на месте. Сергей стоял вплотную ко мне. Его зрачки были слегка расширены. Сознание, видимо, тоже.

— А куда делся Донор Года?

— Укатил за продуктами.

— А на чём он поехал?

— Долгая история. Кстати, у Ванчая опять появились скутеры, кто-то из постояльцев сдал. Только пьяным он скутер не даст.

— Не вопрос, — невозмутимо сказал Лаптев и зашагал в сторону ресепшена.

К моему удивлению, таец не заметил состояния Сергея и выдал ему мопед. Причём, что ещё непостижимей, выдал под залог панамского паспорта. Очевидно, Лаптев только что выкурил зелье, дающее +30 к красноречию. Ванчай выкатил нам сине-белую машинку и жестом пригласил Сергея начать движение.

— Я сначала посмотреть, привыкнуть, а потом ехать. О’кей? — он успокаивающе похлопал тайца по спине, тот хмыкнул и ушёл на кухню. Лаптев прошёлся вокруг скутера, пощупал фару и постучал ногтём по боковым зеркалам. Стало совершенно очевидно, что он не просто ни разу не водил мопед, но и вообще впервые приблизился к этому транспортному средству на расстояние вытянутой руки.

— Артём, ты на таком ездил? — услышав вопрос, я тяжело вздохнул, но взял себя в руки. В конце концов, я пару раз садился на скутер и смогу дать элементарный мастер-класс.

— Смотри. Тут всё просто. Газ крутишь этой ручкой. А тормоза на обеих ручках.

— А зачем их два?

— Задний и передний.

— А какой лучше?

— Задний, конечно.

— Почему?

— Потом поймёшь. Садись, попробуешь ехать. Заодно проверим, надёжные ли тормоза.

Для эксперимента с вождением мы выбрали поляну возле террасы. Площадью она была метров эдак семьдесят. Среди короткой травки серело пятно щебёнки, украшенное телом собаки. Собака спала, у неё подрагивали лапы: видимо, гналась за кем-то в своих барбосьих снах. Лаптев, недолго думая, оседлал скутер, крутанул ручку газа и молнией рванул с места. Естественно, в направлении собаки.

— Стой, дурила, там животное!

Сергей резко нажал на оба тормоза. Они оказались надёжными: мопед мгновенно застыл на месте. В отличие от его водителя. Кувырок Лаптева через руль был так живописен, что он мог бы всю оставшуюся жизнь выступать с этим номером в цирке «Дю Солей». Особенно ему удалось приземление на собаку. Несчастная псина завизжала как резаная, и бросилась в открытые двери кухни. Оттуда раздался грохот и крики. Через две секунды из кухни выскочил Ванчай. Нам понадобились двадцать минут и все запасы Серёжиного красноречия, чтобы убедить тайца всё-таки дать нам мопед. Со второй попытки Лаптев выехал на дорогу и умчался в сторону магазинов.

Пока мои друзья отсутствовали, я был предоставлен самому себе. Можно было наконец пойти искупаться, но я отдал столько сил мастер-классу, что просто сел на террасе и начал глядеть по сторонам. Из кухни вышла жена Ванчая, Нари, и пошла кормить духов — ангелов-хранителей жилища. Это что-то вроде наших домовых, только живут они на отдельной жилплощади, которая называется «санпрапум» и находится рядом с домом. Санпрапум — это маленький и очень яркий домик с множеством резных украшений. В Таиланде духи предпочитают сладкое. Нари поставила в домик фрукты со сладкой газировкой и ушла, но ангелы-хранители не спешили являться. Видимо, их смущал шум, который мы подняли. Я испытал неловкость и, решив оставить духов в покое, пошёл плавать и думать о Новом годе.

Новый год — это всегда ожидание чуда. Правда, по мере нашего взросления ожидание оправдывается всё реже. В детском садике мы водили хороводы, а воспитательницы выводили Деда Мороза на свежий воздух. В школе этот праздник был началом зимних каникул, в институте — обычной пьянкой с шапочками Санта-Клауса на головах и не только. После тридцати — ну, собственно, всё та же пьянка, но уже без шапочек. Мне захотелось узнать, как относятся к этому празднику тайцы, и я вернулся на террасу, завернувшись в полотенце.

— Ванчай, а вы отмечаете Новый год?

— Да. Мы отмечать Новый год три раза: по-европейски, по-китайски, по-тайски.

— Ого. А ты любишь этот праздник?

— Я — люблю, а Нари — нет. Она хочет быть молодой всегда.

Я задумался, и Ванчай исчез, воспользовавшись паузой.

Через три часа все уже были в сборе. Первым вернулся Макаров. Хитро улыбаясь, он прошёл сразу на кухню и вручил хозяину бунгало картонный ящик, в котором что-то позвякивало.

— Зацени, — позвал он меня. Ванчай выкладывал из коробки бутылки с ромом и шампанским. Я бросился ему помогать, разбирая пакеты и консервы.

— Артём, а зачем ты моешь банку с горошком?

— Понимаешь ли, Михаил, на банке всегда есть пыль и микробы. И когда мы её открываем, то вовнутрь может попасть…