Алый Крик - Себастьян де Кастелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рози положила руку мне на плечо. Дружеский жест, который заставил меня только ещё больше занервничать при мысли о том, куда же это я лезу. На сей раз я была так встревожена, что даже не отреагировала – просто замерла, как испуганная лань.
– Остерегайся красных монахинь, – сказала Рози. – Сперва они могут показаться милыми. Даже забавными. Но они осторожны, расчётливы и скрытны. Они не интересуются внешним миром, и их не заботят судьбы тех, кто живёт за стенами монастыря. За одним исключением: монашки ненавидят аргоси сильнее, чем можно выразить словами. А выразить словами они способны очень и очень многое, Фериус.
Я снова посмотрела на Бинто, задаваясь вопросом, сколь много из этого я должна ему рассказать.
Бо́льшую часть своей жизни я имела дело с людьми, которые что-то от меня скрывали… И теперь решила рассказать мальчику всё.
Любой нормальный ребёнок использовал бы это как предлог, чтобы не ходить. Но даже после того, как я повторила всё два раза, пытаясь заставить Бинто понять степень опасности, он не пожелал прекращать поиски. Он просто изобразил пальцами два слова. Монастырь. Городок.
Я стиснула руку Бинто и повела Квадлопо по тропе, к сторожке. Я слышала, как за спиной каблуки Рози скрипят по каменному крошеву, и улыбалась, думая об уроках Дюррала относительно человеческих шагов.
Вся моя арта локвит не могла подсказать, будет ли тревоги Рози достаточно, чтобы прийти и забрать нас, если в монастыре что-то пойдёт не так.
Глава 15
Сторожка
Монашка, сидевшая в сторожке у ворот, была бодрой женщиной средних лет. Её широкая дружелюбная улыбка совершенно не сочеталась с направленным на меня арбалетом.
– А теперь катись отсюда, дорогуша, – проинструктировала она меня, когда мы установили, что я говорю на «очаровательно нелепом» (как выразилась монахиня) диалекте дароменского. – Начнём с того, что ты не такая уж красивая, и арбалетный болт в глазу вряд ли улучшит твою внешность.
Сторожка на самом деле представляла собой домик с окнами, стоящий на вершине массивной каменной арки с тяжёлыми железными воротами, отделявшими монастырь от внешнего мира. Со своего поста наверху арки привратница имела как отличный обзор, так и великолепную возможность обрушить на неугодных ливень болтов со стальными наконечниками.
– Сестра, – попробовала я в третий раз, – повторяю тебе снова: меня зовут Фериус Перфекс, и я пришла сюда по очень важному делу.
Монахиня продолжала улыбаться. Вместе с тем, её палец всё сильнее давил на спусковой крючок, так что я почла за лучшее заткнуться.
– Что ты делаешь? – жестом спросил Бинто.
– Подожди, – просигналила я в ответ.
Пока мы ни к чему не пришли. Как объяснила Рози, красные монахини ожидали, что я проявлю смирение и покорность. Сначала я так и делала, но до сих пор в ответ на вежливость слышала лишь оскорбления и угрозы. Стоит ли думать, что дальнейшие поклоны и заискивания всё же помогут мне попасть внутрь? Видимо, все паломники, совершившие путешествие в горы в поисках тайного знания, обращались к хозяйкам с такими ж страстными мольбами? На самом деле вполне вероятно, что Странница сделала то же самое, пытаясь войти в монастырь. Путь Воды – это путь мира, стремление создать и поддержать баланс между двумя людьми или двумя народами. Это не попрошайничество.
Я уже использовала арта локвит, чтобы объяснить монашке серьёзность ситуации. Это не сработало. Пришло время для толики арта валар.
Я сделала два шага в сторону от Бинто и Квадлопо. А потом третий – и теперь оказалась ближе к воротам.
– О, прекрасно! – сказала монахиня, слегка поведя арбалетом и положив на каменный подоконник колчан с болтами. – Я уже целую вечность не упражнялась в стрельбе по мишеням. С чего мне начать – с твоих мерзко-зелёных глаз или с лживого рта? А потом, когда ты подожмёшь хвост и убежишь, я смогу отстрелить одну из этих плоских, совершенно неженских ягодиц.
Ни разу в жизни никто ещё не оскорблял мои ягодицы! И уж тем более не угрожал отстрелить одну из них.
Я сделала ещё один шаг в сторону ворот и отплатила привратнице её же монетой.
– Слушай, ты, моровая язва с ослиной мордой. Я уже объяснила, зачем пришла, так что хватит валять дурака. Ты и твои дряхлые товарки приветили тут сумасшедшую, которая обманом выманила ваши секреты, а потом убила десятки, если не сотни, невинных людей. – Я сделала паузу, достаточно долгую, чтобы обдумать и наплевать на одно из предостережений Рози. – Скоро весь континент будет охвачен Алым Криком, если никто с этим ничего не сделает.
Я позволила себе подойти ещё на полшага ближе и демонстративно наклонилась вперёд, чтобы заглянуть через разделяющее нас расстояние.
– Судя по всему, много воды утекло с тех пор как ты последний раз поднимала зад, чтобы вытереть слюни с этой ржавой фиговины. Кстати, я отсюда вижу, что у неё прицел сбит на добрых восемь градусов. В общем, кому-то надо наконец навести тут порядок.
Кривоватая улыбка монахини осталась на месте, но глаза сузились. Однако я ничуть не встревожилась, потому что она мимоходом бросила взгляд на изгиб своего арбалета. Иными словами, монашка не была до конца уверена, что я лгу насчёт сбитого прицела. Уже одно это помешало бы ей сделать точный выстрел.
– И ты, тупая дешёвая потаскушка из подворотни, полагаешь, будто сможешь исправить ситуацию?
Итак, очевидно, они что-то знают об Алом Крике. И о том, что он – в каком-то смысле – возник именно здесь.
– Я – всё, что у вас есть, леди.
К моему удивлению, улыбка монахини превратилась в ухмылку. Она отложила арбалет в сторону и принялась вертеть какую-то рукоятку в комнате над аркой.
– В таком случае, лучше всего провести тебя внутрь и представить матерям-настоятельницам.
Тяжёлые железные ворота застонали и начали подниматься, открывая для нас проход внутрь.
– Ты сказала «матерям-настоятельницам?» – переспросила я. – Их больше одной?
Рози ничего не упоминала ни о каких матерях, настоятельницах и иже с ними. Теперь мне стало интересно, какие ещё сюрпризы нас ждут.
Привратница рассмеялась. Это был приятный смех, сулящий в скором будущем неприятные открытия.
– О, ты всё увидишь, когда войдёшь внутрь, моя прекрасная маленькая идиотка с жопой вместо лица. Несколько слов из твоего грязного рта – и настоятельницы очень захотят с тобой познакомиться.
Когда я завела Квадлопо в арку, Бинто помахал монахине в сторожке.
– Она милая, – сообщил он другой рукой. – Она мне нравится.
Монашка помахала в ответ и громко сказала:
– Какой ты славный мальчонка. Красные монахини сожрут тебя заживо.
Глава 16
Исповедальня
Вторая монахиня, которую мы встретили, оказалась юной девушкой, на вид даже моложе меня. Впрочем, она ничуть не менее привратницы оказалась склонна высказывать суждения относительно моей внешности, поведения и моего неподобающего образа
