Рождён среди однажды умерших - Луи Круш

на вряд ли так быстро очнётся, она не хотела. Дверь резко распахнулась, и перед ней предстал прелестнейший из всех парней, что она когда-либо видела. Это был Лука, и кроме него старуха вообще ничего не видела.

Всё окружение заполонила чернота, в которой мальчик являлся самым ярким объектом, словно излучая слабое золотистое сияние. Будто светоч Лука занимал все её мысли, став единственной важной вещью во всём мире. Только сейчас старуха заметила, что что-то не так, но было уже слишком поздно.

Почувствовав в груди острую боль, она опустила голову, увидев золотой клинок, пробивший её насквозь, пройдя через сердце. Старуха подняла взгляд с лезвия, только сейчас поняв, что перед ней стоит совершенно другой человек. Краем глаза она заметила валявшегося позади Луку, и шок на её лице на мгновение сменился улыбкой.

Касьян резко вытащил меч, и в тот же миг тело старухи распалось на множество световых шариков, вспыхнувших розовым блеском в ночи. Немного провисев в воздухе, они начали собираться в одном месте, пока не сформировали кристалл, упавший на землю. Он был размером с фалангу большого пальца, розовым светом слабо освещая окружение в пределах пяти сантиметров.

Подняв камень, Касьян остался доволен его размерами, особенно учитывая то, насколько легко ему далась победа. Мимолётная радость быстро сменилась абсолютным спокойствием, так как он почувствовал множество жадных взоров из узких переулков и с крыш домов. Касьян смерил всю округу холодным взглядом, приметив несколько чёрных теней, мигом убегавших, только попавшись ему на глаза.

Словно встревоженный рой насекомых, существа перепрыгивали с крыши на крышу и залетали в переулки, стараясь как можно скорее потеряться из виду. Почти сразу же на улице стало спокойно, но Касьян не стал испытывать судьбу. Войдя в дом и закрыв за собой дверь, парень посмотрел на валявшегося без сознания Луку, подумав:

«А это здорово — иметь привлекательную внешность. В первый же день привлечь к себе внимание похотливой карги. Неужели она настолько увлеклась им, что обо всём позабыла? Я ж почти ничего не сделал».

Перед своим выходом Касьян всего лишь отправил мысленный образ Луки старухе, и этого оказалось достаточно, чтобы та напрочь потеряла бдительность. Он даже не стал заморачиваться с деталями, а та всё равноотреагировала на обман, уже будучи пронзённой мечом. Касьян попросту не ожидал, что красота может оказаться столь могущественной силой, и на мгновение обрадовался, что, будучи мужчиной, не может в полной мере оценить привлекательность Луки, но это чувство быстро сменилось завистью.

Откинув в сторону такие мысли, Касьян принялся обдумывать случившееся, но так и не смог выяснить причину, по которой Лука изначально стал целью. Первая тварь, скорее всего, пришла на страх, что уже давно стало неким обрядом крещения новичков, так что ничего особенного в её появлении не было. А учитывая то, что Лука готов упасть в обморок при малейшем испуге, и даже увидев истинный облик старухи, он мигом воспользовался предоставленной возможностью, последние сомнения сразу же исчезают. А вот похотливую старуху никто не ждал: ни Касьян, ни первый гость.

«Неужели она пришла, так как успела приметить его на улице? Вряд ли. В городе по-настоящему настолько стар лишь один человек, так что люди быстро бы поняли, что среди них нечисть. Ну а повлиять своей магией на целую толпу ей бы не хватило сил», — такая возможность сразу же отпала, потому Касьян принялся обдумывать следующую. — «Мог ли я не заметить её по пути домой? Вполне. Но тогда бы ей пришлось находиться недалеко от дома, а это означает опасную близость с братом и Исидором», — вторая возможность оказалась так же срублена на кореню.

Оставался один единственный возможный вариант — сам Лука привлёк её. Таковых было две возможности. Первая — своими мыслями, однако в тот момент Лука испытывал лишь страх, коим были пропитаны создаваемые им духовные нити, чем и пришла полакомиться первая тварь.

Следовательно, причина крылась в самом парне, а именно: его душе. Бессознательно человек постоянно обращается к своей душе, тем самым провоцируя ту непрерывно создавать эманации духовной энергии. Здесь умение Касьяна видеть и читать духовные нити не особо помогает, давая возможность лишь прорисовывать в своём сознании призрачную ауру, исходящую от человека, но на такое способен любой более-менее сносный маг, находящийся в достаточной близости.

Эта аура в своей сути является тем же самым телекинезом, просто без личного контроля мага она куда слабее и распространяется в округе как вздумается, имитируя призрачный контур души владельца, прежде чем растворится в пространстве. По ауре можно было определить силу мага, пока тот не научится полностью контролировать своё бессознательное Я, что вовсе не было тривиальной задачей.

Но проблема крылась в том, что Касьян видел ауру Луки. Она была совсем слабой и бесцветной, больше походя на лёгкие всполохи горячего воздуха. Стандартная ситуация для самого стандартного мага. Касьян ещё раз внимательно осмотрел валявшегося на полу парня, но так ничего нового для себя и не узнал.

Во сне бессознательное Я Луки непрерывно тревожило душу и куда активнее, чем при бодрствовании. Сон — это его обитель, место, где оно берёт верх над сознательным, заставляя того плясать под свою дудку. Поэтому, увидев сон человека, можно было так много сказать о нём. И даже больше, чем тому самому известно, ведь он сам спрятал бессознательное Я от себя же.

Когда Касьян думал об этом, в его голове пронеслись слова брата, и желание заглянуть в сон Луки вновь пробудилось. Сев на корточки, он поднёс руки к голове подростка, выпустив из них две тончайшие телекинетические нити. Они проникли сквозь кожу и череп, не нанеся и малейших увечий.

Столкнувшись с душой Луки, нитям ничего не стоило проскользнуть в промежутки между духовными нитями, из которых та была соткана. По сравнению с душой Касьяна их чертовски мало, а сплетены они были до ужаса небрежно, словно кто-то пытался получить тканевое полотно, наугад накидывая нитки разных размеров друг на друга.

Поэтому нитям не составило труда проникнуть внутрь, и как только это произошло, Касьян увидел сон Луки. Он не был сторонним наблюдателем, всё действие для него происходило от лица спящего. Касьян видел то же, что и сам Лука, глядя на всё его же глазами.

Конечно, он мог бы сделать себя вторым действующим лицом, но не в этом заключалась его нынешняя цель. Касьян просто желал узнать, есть ли у парня какие-нибудь навязчивые мысли, скрытые в самих глубинах его души, с чем он благополучно справился. И с теорией, касающейся