Рождён среди однажды умерших - Луи Круш

Луи Круш

Рождён среди однажды умерших

Пролог о том, как новички приходят и кто их встречает

Касьян стоял перед грубо сколоченной деревянной доской объявлений, к которой гвоздями были прибиты написанные от руки корявые бумажки. Здесь никогда не висело заказов на убийство или поимку, просто люди на добровольной основе делились информацией о местоположении и приметах монстров, с которыми не могли или же не хотели расправиться самолично. Такая вот добрая услуга, ничего не требующая взамен.

[Олицетворение Чревоугодия обосновалось рядом с пещерным алтарем и караулит новоприбывших…] — гласило одно из объявлений, заинтересовавшее молодого человека.

Доска объявлений располагалась прямиком на городской стене неподалёку от выхода, потому, сорвав бумажку, Касьян собирался сразу же отправиться на охоту, но стоявший рядом парнишка окликнул его:

— Ты, что ли, не в курсе, что объявление можно срывать только после устранения цели? — незнакомец явно не скрывал своего презрительного отношения к собеседнику.

— Не переживай, он уже покойник, — ответил Касьян, размахивая бумажкой перед собой.

— И кто же это сделает? Твои товарищи ждут снаружи, когда мальчик на побегушках вернётся?

— Я сам по себе, — совершенно спокойно ответил Касьян, делая вид, что не заметил насмешки.

— Ха-ха-ха! — мальчуган во всю рассмеялся, театрально хлопнув себя по лбу.

Впрочем, он мог понять столь неуважительное отношение подростка к своей скромной персоне. На вид Касьян вовсе не походил на воина: спутанные и нестриженные русые волосы, доходящие до мочек ушей, длинное и тощее тело, кажущееся невероятно слабым, изнемождённое лицо, лишь дополняющее образ голодающего. Босые ноги, а имеющаяся одежда была изодрана и заштопана в нескольких местах. Некогда белая футболка из-за грязи и пыли давно стала бежевой, а правая штанина и без того коротких чёрных брюк и вовсе отсутствовала чуть ниже колена, демонстрируя уродливый шрам, проходящий по всей окружности, словно его нога была откушена и пришита обратно. Из всех черт внешности парня приятными были лишь его яркие карие глаза, словно с мельчайшими вкраплениями золотой пыли, придающей им особого блеска.

Завершал чудаковатый образ Касьяна обломок двуручного меча шириной в четыре и толщиной в один палец. Не останься от прежней длинны клинка всего двадцать сантиметров, что делало его короче рукояти, парень вряд ли смог его таскать даже на спине, как он это делал сейчас, запихнув оружие в подобие деревянных ножен, привязанных к его стройному торсу двумя ремнями, что только больше подчёркивало его худобу, которой он совершенно не стеснялся.

Касьян прекрасно понимал своё бедственное положение, но и о мальчишке-грубияне, которому на вид было не больше восемнадцати лет, он мог сказать многое, опираясь лишь на повадки и внешность:

— Ты ведь новенький? — на лице Касьяна заиграла лёгкая улыбка. — Дай угадаю. При жизни ты был тихоней и паинькой, отчего всегда оставался незамеченным окружающими. Но вот у тебя появился шанс всё исправить, и ты не придумал ничего лучше, кроме как отыгрывать совершенно противоположную роль, думая, что это хоть что-то изменит. Во сколько ты умер, что стал таким смелым, — выдержав короткую паузу, парень добавил, — дедуля?

— Да что ты, блять, несёшь? — голос подростка стал грубее и серьезнее, а на лице появилось хмурое выражение.

— Ты прав, ну что это я, — Касьян помахал руками в знак капитуляции, — старших же надо слушаться. Подержи, пожалуйста.

Касьян протянул мальчишке сорванную бумажку, и тот, находясь в недоумении, на автомате принял её, наблюдая за дальнейшими действиями собеседника. Отдав ношу, парень подцепил гвоздь ногтем и без особого труда с противным скрипом вытащил из доски. Касьян зажал его между средним и указательным пальцами, положив большой на шляпку, демонстрируя мальчику грубо выкованное изделие, покрытое давнишней ржавчиной.

— Вот и всё, позже я вернусь и сниму объявление, как ты и просил, прощай, — небрежно произнёс парень, после чего сразу же развернулся и ушёл.

Пока Кассиан неспешно говорил, лицо мальчика постепенно принимало глуповатый вид, так как он пропустил момент между демонстрацией гвоздя и прощанием.

— Что? — подросток повернул голову к доске, увидев там прибитое объявление вместе со своей рукой.

Пронзительный крик разнёсся по всей округе, что даже сбежавший с места происшествия Касьян его услышал. Оглянувшись на городскую стену, кое-как слепленную из частокола, булыжников и доброго слова, он лишь усмехнулся, решив проверить награбленное. Раскрыв маленький тряпичный мешочек, Касьян оказался разочарован, но, впрочем, чего-то другого от новичка он и не ожидал:

«Всего лишь пять перво-уровневых духовных кристаллов? Он за хлебом, что ли, вышел?»

Посетовав на свою неудачу, Касьян спрятал мешочек с разноцветными камешками размером с ноготок мизинца, продолжив двигаться в сторону леса.

* * *

В то же время как Касьян покинул пределы города, где-то в углу тусклой пещеры сидел совершенно голый юноша лет семнадцати-восемнадцати и непрерывно смотрел на чёрный трёхметровый гроб, расположенный в центре. На протяжении нескольких часов парень пребывал в непрерывных раздумьях, пока не появилась яркая вспышка, на миг ослепившая его.

Когда боль в глазах утихла и зрение прояснилось, он увидел лежащего в гробу молодого и прекрасного юношу, находившегося в столь же плачевном состоянии. Подбежав поближе к гробу, парень смог разглядеть новоприбывшего получше.

На вид юноше явно можно было дать не больше восемнадцати, но только при внимательном рассмотрении, ибо из-за роста в метр девяносто он казался немного старше своего возраста. Стройное телосложение с выделяющимися контурами мышц, светлая кожа, приятные черты лица и золотистые волосы делали его невероятно красивым, чтобы даже самый неотёсанный среди мужлан мог оценить это. А чего только стоили его яркие голубые глаза, так и манящие к себе чужие взгляды, не давая сил отвернуться.

— О, проснулся, — сказал первый, заметив, что юноша распахнул веки. — Меня зовут Юлий, а тебя?

Вот только юноша не оценил проявленного дружелюбия. Как только он осознал, что находится в совершенно незнакомом месте с каким-то Юлием, и что они оба были в чем мать родила, паника захватила его разум, и единственное, что он смог выдавить из себя, оказался крик:

— На помощь! — проорал парень и со всей дури вмазал кулаком по лицу Юлия.

Вскочив со своего ложа, юноша отбежал к краю пещеры, прислонившись спиной к стене и судорожно осматривая помещение. Ему сразу же попался на глаза огромный гроб, настолько чёрный, что казалось, словно свет старался огибать его стороной. Из-за навязчивых мыслей, лезущих в голову при одном только взгляде на трёхметровый короб, парень сразу же отвернулся, заметив столь желанный выход из