Блондинка в Париже - Наталия Станиславовна Левитина

неделю, а ещё три раза я приходила и самостоятельно работала на тренажёрах. Вернее, от души филонила.

— И ты влюбилась в тренера?

— Ещё как! До потери пульса. Он был очень красив… И я, конечно, даже мечтать не могла, что он ответит мне взаимностью.

— А он ответил?

— Да! Целых три месяца мы были вместе. Я летала, как на крыльях. Я даже похудела…

— На семь килограммов?!

— Откуда ты знаешь? — удивилась Настя. — Точно, на целых семь килограммов. Учитывая, что до этого я всегда только набирала вес, для меня семь потерянных килограммов стали сказкой.

— Но всё закончилось?

— Да, всё резко оборвалось. Не понимаю, что произошло… Он говорил мне ласковые слова, заботился обо мне… Мне казалось, вот-вот предложит переехать к нему. А потом сообщил, что его пригласили на работу в Москву, в какой-то супер-пупер-крутой клуб. И он уехал. С собой не позвал. Понятное дело, зачем ему в столице багаж в виде провинциального мамонта? В Москву надо приезжать налегке — свободным, открытым для новых возможностей.

— Ты долго страдала?

— Наверное, год. Никак не могла его забыть. Изабель меня вытаскивала из депрессии. Говорила, что он подлец и предатель. Зачем он подарил мне надежду? Зачем называл ласковыми именами?

— А как его звали?

— Тенгиз.

— Не русский, что ли?

Настя с опаской покосилась на меня.

— Это был вопрос самой настоящей блондинки, — сказала она, в конце концов. — Лен, что с тобой? Не надо так сильно вживаться в образ!

— Ой, да ладно! Будешь язвить — лишу премии!

Настя скорчила рожу и показала язык.

— Значит, Тенгиз, — задумалась я.

— Угу.

— Уехал, бросил. И ни разу не связался с тобой, чтобы как-то объясниться, загладить вину?

— Ну почему же… Перед отъездом он со мной поговорил. Просил его отпустить и не обижаться. Он словно пять раз подряд всадил мне нож в живот, приговаривая: «Извини, пожалуйста, я не виноват!».

— Подлец! Если он не собирался поддерживать серьёзные отношения, зачем раздавал авансы, зачем изображал из себя романтического героя? Мог бы сразу предупредить: у нас будет только секс.

— Вот именно! — воскликнула Настя. — Я бы и от голого секса не отказалась — с таким-то красавцем! Была бы и этому рада. Но я же питала иллюзии, обманывалась! Потому что он был исключительно нежен, заботлив… Ай, чего там. Лучше о Тенгизе не думать. Только рану бередить.

Остаток пути мы провели в полном молчании. Настя, вероятно, погрузилась в воспоминания, а я безмолвно проводила параллели: сравнивала биографии вымышленной героини — Энни — и моей подруги. И почему-то мне становилось всё более неуютно. Словно кто-то настойчиво подталкивал меня к краю пропасти.

11. Новое преступление Элизабет

Так как лентяйка Настя отказалась доставить меня в офис прямо с самолёта, пришлось изыскивать другие возможности ударно поработать. В принципе, я, как и тысячи других предпринимателей, постоянно оснащена мобильным офисом: при мне всегда верные помощники — смартфон/планшет/ноутбук. Поэтому могу осуществлять лихорадочную деятельность в любой точке местности, где есть интернет. А если его нет — тоже могу, потому что под рукой целая куча деловых писем и документов, нуждающихся в редактировании.

В десять вечера я договорилась о встрече с потенциальным партнёром из Новосибирска, затем змеёй вползла в узкое платье, подивилась тому, насколько эффектно блондинки смотрятся в чёрном, и вызвала такси.

Я — блондинка, подумать только!

Это не моё.

Но что не сделаешь ради любимого мужчины! А он, между прочим, ради меня так волосы и не отрастил. Четыре года уговариваю! Нет, продолжает ходить с бритым черепом и выглядит при этом натуральным бандюганом. Как только иностранные партнёры от него в ужасе не шарахаются — не понимаю.

И как бы господин из Новосибирска — Геннадий Ильич — не сделал сейчас стойку, увидев перед собой в ресторане шикарную блондинку в обтягивающем платье и туфлях на высоченных шпильках. Мы с Володей — завзятые оборотни, являемся вовсе не теми, кем кажемся. Он не бандюган, я — вовсе не милая блондиночка…

Но Геннадию Ильичу нужно понравиться. Крупный игрок на рынке медицинского страхования, он приехал в город вовсе не для встречи со мной, но попался, как зайчишка, в капкан «приятных знакомств». Это — совершенно случайное — знакомство я организовала, используя связи в областной администрации.

Ужин в ресторане не был запланирован. Позвонила наобум и предложила Геннадию Ильичу встретиться. Мужчина не отказался. Вечер обещал быть увлекательным. Правда существовала угроза уснуть под столом после первого же бокала вина, так как я слегка «плыла» после бессонной ночи. Господин Константинов хорошо надо мной покуражился в парижском отеле. Я боялась, нас выставят из номера — за непристойное поведение, травмирующее психику других постояльцев и гостиничную мебель.

***

В час ночи, злая и разочарованная, вернулась домой.

Геннадий Ильич с удовольствием откушали-с в ресторане, сыто помурлыкали в ответ на мои комплименты (готовилась, дура, изучала славную биографию!). Но вписать фирму «Медэкспорт» в его систему ценностей мне не удалось. Этот ушлый тип ускользал, как угорь, исчезал в бурых водорослях, извиваясь мерцающей лентой.

— Да и пошёл ты! — зло пробормотала я, а потом, пользуясь отсутствием в квартире ребёнка, громко добавила несколько крепких выражений. — И вас туда же! — я стряхнула одну за другой туфли с истерзанных ног. — И эту удавку тоже к чёрту! — завела руку за спину, с трудом расстегнула молнию и стянула резиновое платье.

Немного полегчало только тогда, когда, избавившись от украшений, чулок и белья, я голышом направилась в ванну и по дороге увидела своё отражение в зеркале.

Только это и порадовало.

А в целом — всё плохо.

Однозначно, теряю хватку. Да и вообще, этот новый бизнес, затеянный после разорения… Насколько он мелок по сравнению с былыми заслугами… Я чувствую себя капитаном десятиэтажного океанского лайнера, вынужденным плавать по речке на баркасе.

Лучше бы согласилась на предложение Володи. Он звал переехать к нему в Екатеринбург и заняться милыми женскими делами — обустройством и дизайном квартиры, шопингом, организацией приятного быта для мужчины. Мужчине хотелось возвращаться вечером домой к накрытому столу. И чтобы я сидела рядом, пока он ест, большой и уставший, и с благоговением внимала его речам. Семейная идиллия!

Ишь чего удумал!

Нет уж. Проще умереть, чем согласиться на такое счастливое существование…

Раздобыть бы денег побольше и закачать их в мой новый бизнес. Я бы тогда развернулась… Хотела взять в долг у Константинова — отказал, негодяй. Не хочет, чтобы моя фирма развивалась и расширялась, говорит, тогда вообще меня не увидит. И он прав.