Четвертый курс - Денис Кащеев

Методика сбора трофеев была проста: находишь блуждающий астероид, приближаешься к нему и визуально — никаких тебе хитроумных сканеров и прочих радаров, все глазками — обозреваешь поверхность. Заметил какую-либо аномалию — считай, повезло: минимум, четвертая категория наклевывается. Садишься, специальным буром извлекаешь находку из толщи породы и манипулятором загружаешь в грузовой отсек. При необходимости, если попалось что-то на вид особо ценное, можно, надев защитный костюм, самому выйти на поверхность и действовать вручную — набор инструментов прилагается. Но это если решил на высшую категорию замахнуться. Чаще наоборот: наковырял буром обычных камешков — и домой.

Сам по себе Северный Маяк, как и Привратник, был досконально изучен задолго до того, как Инструктор Жарж ког Фаааг отважился на свой первый заход «в гости». Откалывать от него куски, правда, не возбранялось, но и не почиталось за особый подвиг. Другое дело, что вблизи него всегда встречались каменюки поменьше — безымянные, но полные загадок. Их-то и собирался сегодня обыскать Голицын.

Первый из встретившихся Ивану астероидов оказался совсем маленьким — на полный его осмотр не ушло и пятнадцати минут — и, к сожалению, пустым. Второй, побольше, потребовал полчаса внимания, также потраченных впустую. И лишь на третьем в толще серого камня обнаружилась едва заметная светлая прожилка. Перестраховавшись, Голицын вырезал ее вместе со здоровенным куском породы — руки от волнения немного дрожали, и землянин побоялся повредить долгожданную находку буром. Ну да ничего, в грузовом отсеке места много! Пока что.

Окрыленный успехом — четвертая категория почти гарантирована, а там, глядишь, чем схарг не шутит, может, и что повыше обнаружится — Иван с энтузиазмом возобновил поиски. Однако, увы, как он ни буравил пристальным взглядом обзорные экраны, ни на четвертом, ни на пятом, ни даже на десятом из обследованных им планетоидов не обнаружилось ровным счетом ничего ценного. Лишь однажды — уже на двенадцатом по счету объекте — Голицыну померещилась, было, внизу какая-то аномалия — вроде как сверкнуло что-то. Землянин тут же посадил «Победоносец», но ничего примечательного там не оказалось — самая обычная порода. Иван даже вылез из катера, не доверяя камерам — ничего! Но ведь было же что-то! Или это у него уже от усталости глюки начинаются?!

На всякий случай Голицын все же поковырял в этом месте скалу буром, ничего интересного не нашел, но обломки загрузил в катер — даже если ему и впрямь померещилось, ниже пятой категории все равно не дадут. Ну а вдруг внутри что и обнаружится?

Между тем, пора было возвращаться. Благо не сказать, что с пустыми руками! Подняв «Победоносец», Иван с чистой совестью взял курс в направлении Врат.

Обратный путь прошел без происшествий. Вопреки опасениям Голицына, засада схаргов не поджидала его у Врат, и даже привидения в тоннеле больше не преследовали. Во время перехода «Победоносец», правда, слегка потрясло, но не сильно, да и продолжалось это совсем недолго — Иван даже испугаться толком не успел. Ну а перелет от Врат до платформы — и вовсе одно сплошное удовольствие: с нормальным-то управлением! В общем, буднично все как-то. Скучно даже. Хотя, с другой стороны, это оно и к лучшему! Приключения — о них только в книжках читать приятно да в кино смотреть, а искать их на свою… м-м-м… на чем сидим, в общем — спасибо, не надо!

Посадку полагалось осуществлять на противоположном конце платформы — для удобства разгрузки, наверное. Первым, кого увидел Голицын, устало спускаясь по трапу на палубу, был Глеб.

— Добро пожаловать домой! — приветствовал тот друга ритуальной фразой. — Ну-ка, посмотри сюда! — перед лицом Ивана появилась какая-то матовая пластина.

— Что это еще за фигня? — нахмурился Голицын, отводя руку товарища в сторону.

— Стандартная процедура, — виновато пояснил Соколов. — О, видишь — зеленая! Значит, все в порядке!

— В смысле, что я — это я и с катушек пока не съехал? — догадался Иван.

— Ну, что-то типа того…

— Вот как, значит, тут у вас встречают героев, — сварливо проворчал Голицын. Вроде, и обижаться повода, как такового, нет, а почему-то хочется. — А я там, между прочим, пока вы здесь штаны просиживали, четвертую категорию надыбал! А, может, даже третью!

— Да ты что?! — ахнул Глеб. — Круто! Расскажи!

— По дороге расскажу, — милостиво пообещал Иван. — Ну что, пошли к челноку?

— Погоди с челноком, — остановил его друг. — Сначала в карантин.

— Карантин? Какой еще карантин?! Я что, по-вашему, заразный?!

— Дело не в заразе. Сдвиг.

— Сдвиг? Что еще за сдвиг?

— Ах, да, ты же не в курсе еще! Помнишь, Жоржетта как-то упоминал? С тех пор как Маяк Надежды взорвался, при возвращении «из гостей» стал возникать сдвиг. Временной.

— Временной? — нахмурился Голицын. Что-то, вроде, припоминалось. Да, сдвиг. Но почему временной-то?

— Ну да. Нам сегодня на инструктаже объяснили. Вот ты во сколько сегодня на платформу прибыл?

— Ну… — Иван задумался. — Часа в четыре по рассвету, наверное…

— А знаешь, сколько сейчас времени?

— Ну…

— Три с половиной по рассвету! Понял?!

— Так это что же, меня почти целые сутки не было? — ахнул Голицын.

— Если бы! Говорят же тебе: сдвиг! Твой челнок еще сюда не прилетел, понимаешь? Только через полчаса прилетит!

— Чего?.. — оторопело уставился на друга Иван.

— Того самого! Временной сдвиг! Возвращаешься «из гостей» раньше, чем уходишь туда! Поэтому и разнесли взлет и посадку по разным концам платформы — чтобы случайно на самого себя не наткнуться. Для этого и карантин.

— Карантин… — ошалело повторил Голицын. — Да, дела… А что будет, если вот так вот с самим собой встретишься?

— Ничего хорошего, — заверил друга Соколов. — Ну что, пошли, что ли? Я, кстати, с тех пор, как тебя здесь увидел, тоже на карантине.

— Пошли, — обреченно выдохнул Иван.

13

— Гляди, это же знаменитый Эммин капит! — удивленно прошептал Глеб на ухо Ивану.

— Блин, точно! — Голицын тоже узнал толстый австралийский бифштекс имени Маклеуд. — А там, смотри: плов! Нет, ну могут же, когда захотят!.. А это что еще за каша-малаша?

— Что-то ранольское, наверное, — пожал плечами Соколов. — Я в их кухне не копенгаген.

— Смотри: кажется, даже утка по-пекински! — продолжал в изумлении изучать ломящийся от яств стол Иван. — Где они только все это взяли? Такого даже в фантомасовом синтезаторе не найдешь!

— Может, мы плохо искали? — предположил его друг.

С тех пор, как анш Жиы одарил их синтезатором, посещение столовой превратилось для землян в нудную, бессмысленную формальность. Дабы не терять понапрасну драгоценного времени, Голицын обычно брал с собой компьютер: лишние полчаса в информационной базе еще никому не вредили. Сегодня, правда, Иван после недолгого раздумья оставил его в домике: неудобно как-то — торжественный ужин, все-таки! А вот плотненько перекусить перед выходом землянин, как водится, не преминул — и, похоже, совершил большую ошибку.

Обеденные столы, в обычные дни рассредоточенные вдоль стен, были сдвинуты на середину зала, образовав фигуру в форме буквы «Т» с длинной ножкой и короткой перекладиной. За перекладиной в напоминающих троны глубоких креслах разместились Жарж ког Фаааг — в центре, анш Жиы — одесную Инструктора — и хмурый куратор ранольцев по имени Ггусс — слева. За их спинами светилось высокое — под самый потолок — информационное табло, живо напомнившее Голицыну ресторанный зал в их первой, еще земной Школе. Пока на нем горело лишь одиннадцать строк — ровно столько курсантов лагеря успело побывать «в гостях». Первое, что сделал Иван — отыскал свою фамилию. Выяснилось, что он делит второе-седьмое места с пятью ранольцами — один трофей четвертого уровня у каждого. Эмма и Збышек (как, к слову, и Шог-Ра) разместились ниже: ничего ценнее пятого уровня в их добыче пока что не обнаружилось. Первую же строку оккупировал кто-то из горынычей — тот же, что и у Голицына, четвертый уровень, но в количестве двух штук.

От изучения табло Ивана и оторвал тот самый удивленный шепот друга.

— Гляди, это же знаменитый Эммин капит!

Внимание Голицына переключилось на заставленный блюдами стол. Бифштекс с жареной картошкой, плов, утка по-пекински, рольмопс — рулет из селедки с морковью, по слухам, любимое блюдо Збышека Мазовецки, какие-то загадочные ранольские кушания — никакого намека на бесцветные и безвкусные лагерные пайки. Вот уж действительно, праздник так праздник! И зачем он только так натрескался в домике?!

— Прошу всех к столу! — проговорил, не вставая со своего места, Жарж ког Фаааг.

Курсанты несмело приблизились к ножке буквы «Т» — шестеро землян с одной стороны, пятеро ранольцев — с другой. «А Тарша этого так и нету», — отметил про себя Иван. — «Стыдно показаться на людях?»