Ресторанчик «Камогава» - Хисаси Касивай

Вы хотите его ими угостить? Одни вопросы, мало ответов. – Коиси свысока взглянула на Суяко.

– Мой день рождения – двадцать пятого октября, и каждый год в этот день я получаю от мужа небольшой подарок – так, знак внимания, не больше. Но в прошлом году от него ничего не пришло. Я слегка заволновалась и попыталась с ним связаться. Так я узнала, что он находится в госпитале Красного Креста в Хигасияме. После Нового года я тут же отправилась к нему. Он всегда был такой крупный, статный мужчина, а теперь худой словно щепка, – медленно, словно тщательно подбирая каждое слово, принялась рассказывать Суяко.

– Какое-то тяжелое заболевание? – Отложив ручку, Коиси понизила голос.

– Как сказал мне врач, в лучшем случае он протянет месяца три.

– Но ведь… Времени почти не осталось! – воскликнула Коиси, бросив взгляд на календарь, висевший на стене.

– Медсестры сообщили, что он все время твердит про свиные котлеты из «Кацудэн», но сколько бы я ни пыталась узнать, что конкретно он имеет в виду, ничего не вышло. И тогда-то я и увидела ваше объявление в «Деликатесах Сюндзю». – Суяко замолчала и сделала глубокий вдох.

– И медсестры тоже ничего не смогли дельного рассказать? – Коиси исподлобья взглянула на Суяко.

– Совсем немного. Одна вспомнила, что в ту ночь, когда Окаэ заговорил о котлетах, он также все время повторял странную фразу – то ли «пять миллиметров», то ли «три миллиметра». Но я совершенно не понимаю, что бы это могло значить. – Суяко снова покачала головой.

– Пять миллиметров, три миллиметра… Да, даже никаких предположений. Но я вас поняла. Думаю, отец должен с этим справиться. Не будем терять ни минуты. – Захлопнув блокнот, Коиси поднялась со своего места.

– Благодарю. – Суяко тоже встала и поклонилась ей.

– Ну что, все внимательно выслушала? – спросил Нагарэ, отложив газету, когда Коиси с Суяко вернулись в зал.

– Дело очень срочное, папа. Надо как можно быстрее разыскать эти котлеты, – громко объявила Коиси.

– Это еще что за гром среди ясного неба?

– Ты знаешь такую забегаловку – «Кацудэн»?

– «Кацудэн»? Как будто слышал о такой, а может, и нет, – склонил голову Нагарэ.

– Это не ответ, – сердито заметила Коиси.

– Да ладно тебе, Коиси! Ты, главное, успокойся да объясни мне все как следует. Я же всегда тебя прошу об этом!

Коиси, услышав замечание отца, будто бы немного успокоилась и предложила Суяко присесть, сама устроилась рядом.

– Нервничаю я не без причины. Суть вот в чем: госпожа Суяко развелась с мужем, а теперь он тяжело болен, – начала Коиси.

По порядку она пересказала Нагарэ основное содержание их с Суяко разговора.

Слушая рассказ дочери, Нагарэ то качал головой, то кивал, а затем потянулся к полке за картой Киото.

– Папа, я, кажется, вспомнила те самые свиные котлеты из «Кацудэн». Где-то лет десять назад я бывала там пару раз. Забегаловка эта точно находилась позади храма Нагаэ-дзи, рядом со станцией Дэматиянаги. Маленький зал, хозяин – крупный молчаливый мужчина, управлявшийся со всеми кухонными делами в одиночку.

Нагарэ развернул карту.

– Так. Значит, рядом с этим храмом. А хозяин нынче…

Суяко достала из сумочки блокнот и извлекла спрятанную между страницами фотографию.

– Конечно, теперь он выглядит совершенно иначе. Уже и не скажешь, что он когда-то производил такое впечатление.

Нагарэ внимательно вгляделся в снимок.

Просторная больничная палата. На койке у окна полулежит исхудавший мужчина – это и есть Дэндзиро Окаэ.

– Какие красивые у вас пальцы, – вдруг сказал Нагарэ, глядя на руку Суяко, в которой та держала фотографию.

– Госпожа Суяко преподает игру на фортепиано, так что неудивительно. Папа, пожалуйста, не отвлекайся – времени у нас и правда в обрез. – Коиси строго посмотрела на отца.

– Три месяца, говорите… – не отрывая взгляда от снимка, пробормотал Нагарэ.

– В лучшем случае, – почти шепотом ответила Суяко.

– Ясно. Ну, если у нас есть в запасе недели две, должны справиться. Приходите в этот же день через две недели. Сможете?

– Две недели? А нельзя ли побыстрее? – воскликнула Коиси.

– На то, чтобы отыскать и воспроизвести котлеты из «Кацудэн», потребуется две недели, не меньше, – отрезал Нагарэ.

Суяко поднялась с места и низко поклонилась.

Когда Суяко выходила на улицу, Хирунэ увязался за ней, словно не хотел ее отпускать.

– Эй, Хирунэ! А ну перестань! – нагнулась к коту Коиси.

– Все в порядке. У меня тоже дома кот живет. – Суяко подняла Хирунэ и передала Коиси.

– Как его зовут?

– Ганон[94]. Как автора пособия для пианистов, – Суяко первый раз за день искренне улыбнулась Коиси.

– Учительницу музыки видно издалека. – Коиси улыбнулась ей в ответ.

Суяко развернулась и зашагала на запад. Нагарэ и Коиси поклонились ей вслед, а Хирунэ два раза мяукнул.

– Я, видимо, в тебе ошибалась, пап.

– Это еще почему? – спросил Нагарэ, перелистывая записи дочери.

– Ну что, ж управимся дня за три! Я была уверена, что ты так и скажешь. Ты что, забыл, как это было с мамой? – Коиси бросила на него недовольный взгляд.

– Пять миллиметров, три миллиметра… – пробормотал Нагарэ, уткнувшись в блокнот. Он словно даже не обратил внимания на то, что сказала Коиси.

– Пап, ты слушаешь? – Коиси хлопнула отца по спине.

– Даже простое пищевое отравление может навсегда испортить репутацию заведения, а уж смерть посетителя…

– Что ты там все бормочешь? – нахмурившись, посмотрела на отца Коиси.

– Что ж, завтра поеду в Ямагути. Наконец-то побываю на горячих источниках в Юдао. Привезу что-нибудь оттуда, да хоть пирожков с фасолевой пастой. – Ракрыв блокнот, Нагарэ поднялся.

– Может, лучше ассорти из рыбы фугу? – надулась Коиси.

– Ну уж нет, настолько шиковать мы себе позволить не можем. – На этот раз Нагарэ хлопнул по спине дочь.

2

С далекого Кюсю уже приходили сообщения о зацветшей сакуре, в Киото же бутоны только начали набухать. Как и обычно, в этом году ожидали, что полностью они распустятся примерно через полмесяца – тогда и наступит лучшее время для того, чтобы любоваться цветущими деревьями.

Несмотря на это, туристы уже заполонили окрестности храма Хигаси Хонган-дзи, словно стремясь запечатлеть первые робкие шаги весны в Киото. Наступала пора теплых весенних вечеров, лучше которой, как известно, времени не сыщешь.

Перекресток улиц Сёмэн-доори и Карасума-доори кишел автомобилями. Суяко ждала, пока переключится сигнал светофора. На ней было розовое платье и тонкий белый кардиган. По сравнению с тем, что было две недели назад, изменился не только ее наряд – на душе у нее отчего-то стало полегче.

Когда на светофоре загорелся зеленый, Суяко