Несвятое семейство - Анна и Сергей Литвиновы

Юрик скривился: ох, уж эта отцовская идея, чтобы был в семье хотя бы один кандидат наук! Ну какой из него ученый?!

Впрочем, дама, которая взялась писать за него диссертацию, ему нравилась: пусть и профессорша, но не чокнутая. Остроумная, обаятельная. И внешне еще очень даже аппетитная.

Когда встретились после концерта, Юрик даже предпринял попытку затащить ее домой. Мол, там удобнее будет о научных материях поговорить, под хороший коньячок. Но Ирина Андреевна улыбнулась:

– Плохая примета, господин аспирант. Вот защитишься – тогда приглашай на банкет!

Что ж! День у него сегодня выдался долгим. Вся ночь накануне прошла в самолете, потом репетиция, концерт, двухчасовая пытка учеными терминами… А завтра в девять утра ему уже опять надо в аэропорту быть. Возвращаться на Бали, к жене и сыну.

Добрался до дома на такси, сбегал в душ и в постель рухнул. Думал – уснет мгновенно, но непредсказуем человеческий организм. Руки-ноги аж дрожат от усталости, в голове туман плавает, а вырубиться никак не выходит. Мысли мчатся, как неуправляемые мустанги: то очередной вопрос от оппонента всплывет, то мелькнет перед внутренним взором соблазнительная, пухленькая фигурка профессорши, то воспоминание об обидной фальшивой ноте, которую взял сегодня на концерте (и о гневном взгляде, что на него дирижер бросил).

К двум часам ночи решил: без толку в кровати валяться, головную боль наживать. Но включить бра не успел – в тихом ночном доме отчетливо раздался звон разбиваемого стекла.

Юрик пружинисто выскочил из постели, бросился к окну: никого не видно. Вот баран он! Отец-то всегда дом на сигнализацию и ночью ставил, на всякий случай. Безалаберный сын его примеру последовал лишь однажды и утром, конечно, забыл отключить. Пришлось потом объясняться с вооруженным нарядом полиции, который явился почти мгновенно. С тех пор мозг не забивал. Считал: поселок у них хорошо охраняемый, забор вокруг дома трехметровый, кто рискнет сунуться?

Но, поди ж ты, осмелились!

И шаги – сторожкие, еле слышные – уже по лестнице шелестят. Осведомленные, похоже, воры. Знают, что сейф, где все наличные, украшения, скрипка работы Страдивари – на втором этаже.

Юрик лихорадочно заметался по комнате. Оружия здесь никакого не имелось, не идти же на грабителей с настольной (пусть бронзовой, массивной) лампой в руке?!

Звонить в полицию? Но в пустом доме каждый шорох слышен, и дверь в свою спальню он не закрыл. Услышит вор (воры?), как защелкнется, или голос его до них донесется – кто знает, как среагируют? Вряд ли они сами в дорогой особняк полезли без оружия!

Нужно, решил, тихо – очень тихо! – выбраться на улицу. И звонить уже оттуда. Там хотя бы опасности нет, что окажешься – если останешься в своей спальне – в западне.

Молодой человек напряг слух. Из гостиной донеслось еле слышное металлическое звяканье. Вор, похоже, с сейфом возится.

Юрик сунул в карман телефон. В одних носках двинулся прочь из комнаты. По пути заглянул в библиотеку. Он, конечно, очень сомневался, что предусмотрительный отец оставит свою «беретту» в шкафу, как иногда бывало, когда Гречишников-старший возвращался с охоты.

Но ему повезло – оружие было на месте.

Юрик трясущимися руками схватил ружье. Нет, нападать он ни в коем случае не будет (да и стрелять молодой человек не умел), но хотя бы чуть-чуть на душе стало спокойнее.

Полной темноты в доме не было: луне как-то удалось пробиться сквозь плотные октябрьские тучи. Гречишников сделал глубокий вдох – и проскочил мимо открытой двери. Но не учел, что от его движения по комнате метнулась отчетливая в лунном свете тень. И тут же загрохотали шаги.

Чтобы не оказаться к противнику спиной, молодой человек обернулся, и душа ушла в пятки.

Его нагонял мужчина, лицо перекошено, то ли от злости, то ли от страха. А в руке его блестел антикварный, инкрустированный изумрудами охотничий нож (из отцовского же сейфа).

– Стой! – истерически выкрикнул самозванец.

И замахнулся.

В полнолуние Диме Полуянову всегда не спалось. До трех ночи он крутился, а в шесть утра уже подскочил, будто пружиной подбросило.

Рядом мирно сопела Надюшка, старый пес Родион, стороживший вход в спальню, приподнял лениво башку и снова уснул.

Журналист – сентиментальным становился с годами, заботливым – подоткнул Надюхе одеяло. Та, не просыпаясь, благодарно улыбнулась, притянула его к себе. Дима уже и пригрелся, и две тысячи слонов насчитал, но так и не дождался блаженного, предзасыпательного тумана. Ну и глупо валяться! График работы у него, по счастью, ненормированный. Помчаться сейчас в редакцию, сделать все дела, а уже к обеду станешь свободным человеком. Можно будет Надюху из библиотеки выкрасть, сводить куда-нибудь. А то в последнее время она сама стала как печальный октябрьский дождь.

Встал, накинул халат.

– Ты куда, Дим? – сонно пробормотала Надюха.

– На работу. Ты не вставай, еще рано!

Но она уже, не открывая пока глаз, села на постели. Дисциплинированно пробормотала:

– Я тебе завтрак приготовлю!

Удивительный человек!

Дима сегодня – из-за бессонницы, что ли, – был настроен лирически.

Повалил Надюшку обратно в постель, поцеловал жарко, пробормотал:

– И думать не смей вставать! У тебя сегодня – королевский день.

– Чего? – захлопала глазами она.

– Я сейчас сам принесу тебе кофе. После работы съездим в магазин, сапожки тебе купим на зиму. А вечером пойдем в ресторан.

– С чего это ты вдруг такой добрый? – взглянула на него подозрительно.

– Потому что, Надюшка, дождь. И противный месяц октябрь на дворе. А когда погода не балует, хотя бы люди должны быть добрее друг к другу, – философски изрек Полуянов.

Надька, кажется, не поверила в добрые намерения. Но спорить не стала, весело улыбнулась:

– Ты думаешь, я стану возражать?

Обычно Надя не смотрела по утрам телевизор. Не до него, когда вечно опаздываешь. Но сегодня, спасибо Полуянову, ранней пташке, времени у нее полно. Включила. Ток-шоу, плохонькие музыкальные клипы и старенький сериал не заинтересовали. Пришлось остановиться на криминальных новостях. Зевая, выслушала про очередную махинацию подле обменника. Но дальше пошло интересней.

– Попытка вооруженного ограбления особняка нефтяного магната Гречишникова на Рублевке, – сообщил диктор.

Ну-ка, ну-ка!

Домик очень неплох… а щуплый парень, который отворачивается от камер – он, что ли, и есть магнат?

Надя прислушалась:

– Гречишников вместе с семьей сейчас отдыхает на Бали, и грабитель, видно, на это и рассчитывал. Однако в доме совершенно случайно оказался сын предпринимателя Юрий.

Молодого человека заслонил от журналистов представительный мужчина в костюме, веско заявил:

– С заявлением мы выступим позднее, но пока я могу сообщить лишь то, что это самооборона чистой воды. Грабитель оказался вооружен, он первым нанес удар. Моему подзащитному ничего не оставалось, кроме как защищаться.

Надя ухмыльнулась: хорошо, когда у тебя есть дорогой адвокат. Поднесла ко рту вилку с аппетитным блинчиком.

Снова дали общий план особняка, диктор возбужденно произнес:

– Личность грабителя, покушавшегося на имущество Гречишникова и погибшего от руки его сына, уже установлена. Им оказался…

Пауза. Во весь экран дали фотографию.

– Молодой актер Роман Черепанов, – объявил диктор.

Надя ахнула.

Блинчик шлепнулся обратно в тарелку.

Тему «жизнь и смерть молодого актера» его новый начальник, главный редактор «глянца», принял на ура. И уже к вечеру того же дня Полуянов успел узнать многое о безвременно погибшем Роме Черепанове.

Не было от него покоя и дома.

Митрофанова встретила его заплаканная, уголки губ страдальчески опущены.

– Ой, как ты убиваешься, – съязвил Полуянов. – Прям будто близкий человек ушел!

– Дурак! – крикнула Надежда, дала ему в плечо кулачком – довольно больно – и ушла в спальню рыдать.

Дима сделал себе чаю. Потом подумал и налил еще одну чашку – Надежде. Взял вазочку с конфетами и побрел к ней. Девушка ничком лежала на кровати, лицом уткнулась в подушку, волосы разметались. Журналист буркнул:

– Прости. Это я от ревности.

Девушка только всхлипнула. Тогда Полуянов продолжил:

– А может, я просто пытаюсь скрыть свои истинные чувства. На самом деле жалко мужика. Не заслуживал он этого!

– Вот именно! – страдальческим тоном протянула Надя и, закрыв лицо одной рукой, перевернулась на спину.

– Я чаю тебе принес. И конфеток. – И тем же тоном добавил о Черепанове: – Такое впечатление, что Роме фатально не везло. Сначала эта история на озере Комо. Потом его дурацкая затея с фирмой «Фуэте» тоже бесславно провалилась, да очень быстро. Теперь вот смерть нелепая. Или, может, он кому-то сильно насолил? И его целенаправленно изводили? И вот – извели!