Несвятое семейство - Анна и Сергей Литвиновы

Нет, похоже, бита его карта!

Но что за злой рок? Почему, хотя он еще далеко не Домогаров, не Безруков, «ХХХ-пресс» вцепилась в него своими желтыми, кривыми зубами? И откуда, главное, такая осведомленность?! Трех дней не прошло после того, как он влип в историю на озере Комо – уже появилась статья. И сейчас: он ведь ни одной живой душе не рассказывал о своем проигрыше в казино и про дутую фирму «Фуэте», с помощью которой надеялся дела свои поправить.

Похоже, сдал его кто-то бульварным журналистам. Целенаправленно. Но кто? Дамы со средствами, которые собирались в его туристический бизнес инвестировать? Вряд ли! Каждая из них ведь считала, что единственная и неповторимая, в статейке же речь, что он именно многих окучивает. Да и откуда этим тетушкам знать про итальянскую историю?!

Надька Митрофанова, правда, в курсе. Но Черепанов с трудом представлял ее в роли агента бульварной прессы. А тут выходило: она и про инцидент с карабинерами газетке выложила, и сейчас, получается, специально притворялась, что готова деньги вложить, но на деле – просто информацию собирала. Но и Надьке, точно, неоткуда знать про его проигрыш в казино!

Нет, – актер опрокинул залпом еще одну стопку коньяка, – быть такого не может! Не ошибается он в женщинах, особенно в столь открытых и простодушных, как эта библиотекарша.

Может, мелькнула новая мысль, ему Надькин дружок, журналист Полуянов, мстит?! А что – запросто! Приревновал – и уничтожает теперь соперника своими, журналюжьими методами. Еще и чистеньким остается в глазах Надюшки. Пообещал ей благородно, что в «Молодежные вести» про Ромин итальянский загул не напишет. А сам тихонечко слил новость коллегам из бульварной прессы. Сейчас тоже: выведал у подруги, куда она собирается сбережения вложить, и нанес контрудар.

Надька, правда, клялась, Диму она в свои планы не посвящает. Но стоит ли верить слову женщины? К тому же Полуянов запросто мог журналистское расследование провести, он в них дока. Проверить, допустим, сайты, которые просматривала Митрофанова, наткнуться на тот, что Роман для своей фирмы создал. Изучить его, заинтересоваться – что за «Фуэте»? И размотать всю цепочку.

Дьявол, зачем он вообще с этой библиотекаршей связался?!

…Экран мобильника замерцал – снова звонят. Черепанов взглянул на определитель: агент. Ну, этому ответить можно.

– Б…ь, Ромчик, ты что, вообще о…ел? – завопила трубка.

– Не ори! – поморщился артист. – Ты мне сам говорил: пусть газеты хоть что пишут. Лишь бы писали.

– За такие вещи журналистам серьезные иски вчиняют. Тысчонок сто за моральный ущерб отсудить можно запросто. Подаем?

– Не надо, – вздохнул Роман.

– Неужели правду написали? – хрюкнул агент.

– Ну… почти, – неохотно признался артист.

– На фига ты затеял бред такой? – удивился собеседник. – Каким местом думал? С каких доходов планировал дивиденды своим красавицам платить?!

Не объяснять же ему, в какой ситуации оказался! Поэтому Рома решил сам перейти в наступление:

– Ты – чем вопить – лучше помоги. Можешь выяснить, кто про меня в этот «ХХХ-пресс» инфу сливает?

– Так они и сказали! – присвистнул агент.

– Да ладно, – подольстился Роман, – ты же всех и вся знаешь, на тусе с их главредом чокался, я сам видел.

– А на кой тебе?

– Люблю своих врагов в лицо знать, – недобро усмехнулся актер.

Первое, что сделала Надя, – внесла телефон Романа в черный список.

Даже не стала звонить в Ростуризм и проверять, правда ли, что фирма «Фуэте» – пустышка. Поверила – с ходу – бульварной газете. Пусть «ХХХ-пресс» – издание стопроцентно желтое, из судебных процессов за клевету не вылезает, но все-таки она уже много лет сама жила с журналистом. И хорошо запомнила слова, которые Дима ей сказал однажды:

– С потолка никогда и никого обвинять не будут. Факты могут не соответствовать действительности – слегка или даже наполовину. Но что-то под любым обвинением все равно всегда есть.

И теперь главное, что ее заботило: чтобы Димочка Полуянов не узнал, что она тоже входит в число пустоголовых обеспеченных дам, кто готов был отдать свои деньги мошеннику Роме Черепанову. Хотя шансов на это ноль целых ноль десятых. Об удачах (и провалах) коллег журналисты узнают первыми.

Актер не очень-то надеялся, что агент сможет выполнить его просьбу. Однако тот позвонил на следующий же день. Сообщил ернически:

– Какая-то дамочка тебя невзлюбила.

– А конкретней? – оживился Роман.

– Назвалась Евдокией – паспорта у нее, естественно, не спрашивали, – отчитался агент. – А подтверждающие документы принесла серьезные. Копия протокола о твоем административном аресте. Копия постановления о судебном решении. На итальянском, русский перевод прилагался. Ну, и сейчас: полный контент твоего сайта. Бумага из туристического реестра, что такой компании в нем не значится. Остальное – на словах. Будто лично знакома с какими-то тетками, которые все свои многолетние сбережения тебе отдать собирались. Ты бы, Ром, хоть бизнесменов грабил. А то как-то совсем несолидно!

– Слушай, отвали ты со своими моралями! – отмахнулся актер. – А как она выглядела, эта Евдокия?

– Лет сорок. Блондинка. Полноватая. Одета обычно. По виду – чиновница или бухгалтерша.

– Вообще я не понял… – растерянно произнес Роман.

Цвет волос ладно, но ни одной полноватой блондинки лет сорока среди его знакомых не было. Он вообще мало общался с возрастными, только с мамочкой, Еленой Евгеньевной. Но той – к пятидесяти, и полной ее уж никак не назовешь, днюет и ночует в спортивном зале.

– Крепко, видно, ты обидел эту Евдокию, – вздохнул агент. – А бабы – они злопамятные!

Полуянов, что ли, нанял эту тетку, чтобы самому не светиться? Или все же таинственная Евдокия – его личный враг? Однако Рома, хоть убей, не понимал и не помнил, кому из женщин средних лет он мог настолько насолить?!

А главное, что дальше-то делать?!

Кредитор вчера уже приходил. Напомнил в фирменной своей, вежливой манере, что срок оплаты долга истекает через семнадцать дней.

И что за эти жалкие две недели можно придумать?!

Сестра у Ромки Черепанова получилась в кого – непонятно. Вроде мамка никогда с чужим мужиком не гуляла, в городе их все на виду. Но только они с Кристинкой уродились непохожими. Он – чернобровый и синеглазый («Ну, просто Ален Делон!» – умильно вздыхали тетушки, кто постарше). В школе – король. Пусть не отличник (зачем зря мозги напрягать?), зато в спектаклях блистал, стометровку бегал быстрее всех, девчонкам головы кружил. Сестрица же – серенькая во всех смыслах. Глазки блеклые, волосы – как прошлогодняя солома, тихая, робкая. Настоящая мышь, скучная, неинтересная. Даже защищать — по праву старшего брата – ее не от кого было.

Впрочем, Ромка, когда зацепился за Москву, благородно предложил Кристинке перебираться к нему: «В супермаркет, в кассирши устроишься – уже веселей, чем в городишке нашем киснуть».

Думал: просияет и немедленно согласится, однако сестра вяло пообещала, что подумает. И думала уже третий год. Видно, куда больше ей нравилось в родимом доме перед телевизором время коротать, чем бороться за выживание в столице.

Нет – так нет. Роман о сестре не скучал нисколечко.

Но когда мать, во втором часу ночи, позвонила ему и прокричала заполошно: «Кристинку похитили!» – у него сердце перехватило. С трудом выдохнул, прохрипел:

– Кто похитил? Когда?

– Вечером! Сегодня! – прорыдала мать. – Она в магазин вышла, за хлебом, и все не идет. Я думала: пусть гуляет, погода хорошая. А ко мне соседка забегает. Кристину, говорит, вашу в машину запихали. Какие-то мужики. Номера дагестанские. Я уже и к участковому бегала, а он заявление не принял. Девица, мол, взрослая, может, у них согласие обоюдное. Если, сказал, через три дня не появится, только тогда искать станут. Отец валерьянку пьет, я вся на нервах. Что делать-то, Ромочка?!

– Ты, мам… – он лихорадочно соображал, – ты не волнуйся только. – Добавил безнадежно: – Может, у Кристинки правда завелся кто-то? Горячий восточный парень?

– Да откуда ж ему взяться! – вновь зарыдала мать. – Она ж дома все время сидит!

Рома сам понимал: неоткуда. К тому же, пока с городишком родным говорил, в трубке пикнуло. Еще один звонок пробивается. Взглянул на определитель – кредитор.

– Подожди, мам, я тебе перезвоню сейчас, – пробормотал Черепанов.

Ладони вспотели, сердце колотилось, как бешеное. Он не сомневался, кто похитил его сестру.

Джигит был краток:

– Кристина твоя у нас побудет. Пока деньги не соберешь.

– Слушай, ты! – вспылил Роман. – Я от тебя что, бегаю? Обманываю?! Договорились ведь, как нормальные люди. У меня есть еще больше двух недель, чтобы с тобой рассчитаться!

– Недели-то есть, – меланхолично произнес кредитор. – Да деньги тебе взять негде.