Калипсо (ЛП) - Хантер Эван (Ивэн)

«Специальный (модификация модели 10, шестизарядного револьвера с ударно-спусковым механизмом двойного действия под патроны 38-го калибра, производится с 1899 года до сих пор — примечание переводчика).» «М-м-м, ну, „Regulation“ 33-й модели поставляется только с четырёхдюймовым стволом, а „Terrier“ поставляется с двухдюймовым стволом, и это более лёгкое оружие — семнадцать унций против восемнадцати у „Regulation“ (600 против 635 грамм — примечание переводчика). Мы имеем дело с мужчиной или женщиной?»

«Мы ещё не знаем.»

«Не то, чтобы унция имела значение, но более короткий ствол мог бы.

Легче засунуть в сумочку, понимаете?»

«Да», — сказал Карелла.

«Вот и всё», — сказал Гомбс. «Револьвер „Смит и Вессон“ 38-го калибра, либо „Regulation“ модель 33, либо „Terrier“ модель 32. Надеюсь, я смог вам помочь», — сказал он и повесил трубку.

Мейер всё ещё разговаривал по телефону. Карелла спустился в канцелярию и попросил Мисколо связаться с отделом коммуникаций и попросить их разослать по всем участкам межведомственную листовку с просьбой сообщить любую информацию о подозрительном револьвере «Смит и Вессон» 38-го калибра, «Полицейская модель 33» или «Терьер модель 32», который использовался в стрельбе со смертельным исходом в ночь на 15 сентября. Мисколо сказал, что позвонит в отдел коммуникаций, как только допьёт кофе. Карелла вернулся по коридору в детективный отдел, где Мейер как раз вешал телефонную трубку.

«Есть успехи?», — спросил он.

«Это была не мышечная дистрофия и не рассеянный склероз», — ответил Мейер. «Может, это всё-таки была свадьба. Может, жених был доктором Харви Купером, а может…»

«Давай попробуем обратиться в Американскую федерацию музыкантов США и Канады», — сказал Карелла. «Выясним, есть ли у них член по имени Харви Купер. Если да…»

«Да, но вели ли они записи о работе все эти семь лет?»

«Стоит попробовать. Если есть шанс на то, что получится, надо действовать. Я хочу начать посещать некоторых из тех людей, которые были в календаре встреч Чеддертона.»

«Сколько у тебя имён?»

«Десять или около того. Дай-ка подумать», — сказал Карелла и начал считать имена, которые он перечислил в своём блокноте. «Восемь, которые смогла опознать Хлоя Чеддертон, два, которых она не знает, и два набора инициалов — Си Джей и Си Си.»

«Ты уже звонил кому-нибудь из них?»

«Я как раз собирался это сделать.»

«Хочешь разделить со мной список?»

«Сначала посмотри, что ты получишь в федерации музыкантов.»

Синтия Роджерс Харгроув была одета в стёганый халат поверх, похоже, бабушкиной ночной рубашки с кружевным воротником «Питер Пэн».

На шее у неё висел жемчужный чокер (элегантное украшение, которое плотно облегает шею — примечание переводчика). Миссис Харгроув было семьдесят шесть лет, если считать по дням. Она сидела напротив Мейера Мейера за покрытым дамастом (ткань, обычно шёлковая, одно-или двухлицевая с рисунком, обычно цветочным, образованным блестящим атласным переплетением нитей, на матовом фоне полотняного переплетения — примечание переводчика) столом в обеденном алькове своей квартиры на Холл-авеню, и проливной дождь заливал восточные окна, которые в ином случае могли бы быть залиты солнечным светом. Миссис Харгроув говорила таким голосом, который Мейер ассоциировал только с очень богатыми людьми — не только в Британии голосовые интонации выдавали принадлежность человека к тому или иному классу. Миссис Харгроув была выпускницей колледжа Вассара (частный университет в городе Покипси, штат Нью-Йорк, основан в 1861 году, был первым высшим учебным заведением для женщин в Соединённых Штатах — примечание переводчика) из школы Розмари-Холл (сейчас частная школа-пансион совместного обучения, готовящая к поступлению в колледж, в Уоллингфорде, штат Коннектикут; до 1978 года была школой для девочек, основана 1890 году — примечание переводчика), а не частной начальной школы где-то в городе. Миссис Харгроув — это гладкие шлюпы, гоняющиеся у.

Ньюпорта. Миссис Харгроув — это послеобеденный чай в Палм-Бич.

Миссис Харгроув — это завтрак в десять часов утра в понедельник, когда почти все остальные жители города вставали с семи и принимали первую за день пищу до восьми. В этой стране свободных и храбрых, в этой нации, где все люди созданы равными, миссис Харгроув была живым свидетельством поговорки о том, что некоторые люди созданы равнее других. В её присутствии Мейер чувствовал себя несколько запуганным. Возможно, потому, что он никогда не ел поджаренную английскую булочку с настоящим шотландским крыжовниковым джемом. Когда он откусил кусочек, ему показалось, что хруст был слышен в самом центре города и в самом детективном отделе 87-го участка. Он торопливо отхлебнул кофе, надеясь заглушить звуки жевания.

Мы называли его «Бал блондинок», — сказала миссис Харгроув.

Мейер посмотрел на неё, а потом сказал: «Бал блондинок?»

«Да. Вы знаете героев комиксов? Блонди и Дэгвуд (персонажи американского газетного комикса, выпускаемого с 1930 года и до сих пор — примечание переводчика)? Они вам знакомы?»

«Да, конечно», — сказал Мейер.

«Это была наша тема. Комикс. Ещё кофе?» — спросила она и потянулась к серебряному кофейнику, стоявшему справа от её тарелки. «Как вы попали ко мне?», — спросила она, наливая.

«Я позвонил в федерацию, — сказал Мейер, — и они…»

«Федерацию?»

«Американская федерация музыкантов.»

«Да, конечно», — сказала миссис Харгроув.

«Да», — сказал Мейер, — «и спросил их, можно ли проверить их записи… Я обнаружил, что лидер должен заключать с ними контракты, лидер группы…»

«О, да, пожалуй», — сказала миссис Харгроув.

«Да», — сказал Мейер, — «и я попросил их проверить музыканта по имени Харви Купер…»

«О, да.»

«Это имя что-то говорит для вас?»

«Да, он тот человек, которого я наняла для этой работы.»

«Да», — сказал Мейер, — «это было семь лет назад, одиннадцатого сентября, если быть точным, и это вся информация, которую дал мне профсоюз. А ещё они предоставили мне ваше имя и адрес, которые были указаны в контракте, который вы подписали.»

«Да, очень просто.»

«Нам потребовалось некоторое время, чтобы прийти к этому», — сказал Мейер. «Раньше мы искали что-то, спонсируемое Ассоциацией мышечной дистрофии или Национальной ассоциацией рассеянного склероза…»

«О нет, ничего такого грандиозного», — сказала миссис Харгроув.

«Возьмите ещё один кекс, мистер Мейер. Иначе они пропадут зря.»

«Но ведь это был благотворительный бал, не так ли?»

«Да. Но это можно назвать частной благотворительностью, а не одной из национальных организаций, вы понимаете?»

«Что это была за благотворительность?»

«Мы пытались создать стипендиальный фонд для местной средней школы. Чтобы достойные подростки могли поступить в колледж.

Большинство местных жителей, как вы понимаете, отправляют своих детей в подготовительные школы, когда те достигают совершеннолетия. Но окружная средняя школа действительно очень хороша, и мы посчитали, что её ученикам должны быть предоставлены те же возможности, что и более привилегированным подросткам.»

«Понятно», — сказал Мейер. «Значит, целью бала было собрать деньги для этого стипендиального фонда?»

«Да.»

«Сколько вы надеялись собрать?»

«Примерная стоимость четырёхлетнего обучения и проживания студента в качественном высшем учебном заведении составляла около двадцати тысяч долларов. Мы надеялись собрать достаточно средств, чтобы отправить трёх студентов в колледж на полный четырёхлетний срок.»

«Значит, вы надеялись собрать шестьдесят тысяч долларов?»

«Да.»

«И сколько же вы на самом деле собрали?»

«На двадцать тысяч больше. Бал был весьма успешным. Думаю, тема „Блонди“ сыграла в этом не последнюю роль.»

«Что это значит», — спросил Мейер, — «тема „Блонди“?»