Любовники старой девы - Клари Ботонд

Айша едва уговорила меня поесть. Мне почему-то казалось, что совершая такое обыденное действие, как принятие пищи, я предаю мою любовь! Я тщательно оделась.

И вот переходами, долгими коридорами, отпирая и запирая двери, негритянка повела меня на домашний праздник.

Мы вошли в маленькую и узкую, неосвещенную галерею. Айша велела мне спрятаться за колонну, и сама притулилась рядом.

На нижних галереях, под нами, сидели нарядные, щебечущие женщины и девушки, прикрывая лица дорогими нарядными покрывалами. Во дворе, на деревянном возвышении, устланном коврами, сели мужчины. Они тоже были нарядно одеты. Они играли на разных музыкальных инструментах и пели. Я узнала господина Омара с его длинной флейтой. А рядом с ним… я увидела моего незнакомца! И я сразу поняла, кто он! Единственный в мире, он был все же похож на своего отца, обыкновенного человека, и даже очень похож!

Юноша поднялся и запел. Он пел о любви! Мне стало так больно! Я почувствовала, что сейчас зарыдаю с голос!

— Уведи меня, Айша! Уведи! — шепотом молила я сквозь слезы.

Снова мы прошли кружным путем в покои госпожи Мюннере, где царила ночная тишь. Я поспешно легла в постель, приказав Айше оставить меня. Слезы утомили меня, я уснула.

А когда открыла глаза, комната уже купалась в солнечном свете, и на краю моей постели сидела верная Айша!

— Девочка моя дорогая, помнишь, я тебе рассказывала, что у господина Омара от его первой жены, от той, что рано умерла, остался сын?

Я этого не помнила. Но негритянка продолжала, как ни в чем не бывало:

— Его зовут Реджеб! У господина Омара есть и другие дети, но этот старший и любимый! И бабушка, и отец не станут перечить, если мальчик захочет жениться по любви! А где он сыщет другую такую красавицу и умницу?! Но он и сам неплох! Отец уже несколько раз брал его с собой в плавание! Парень храбрый и сметливый! Теперь одно осталось — чтобы он тебя увидел! Потерпи еще немного, моя перламутровая красавица!

Я быстро села в постели, обхватила негритянку за шею и поцеловала в щеку. Потом бросилась лицом в подушку.

Пришла служанка от госпожи Мюннере, узнать, как я себя чувствую. Я притворилась спящей. Айша ответила, что я еще слаба, но скоро поправляюсь, лекарств, изготовленных лекарем, не нужно, домашние средства скоро поднимут меня на ноги!

Когда служанка ушла, я села и звонко захохотала.

— Тише, услышат! — прошипела Айша и замахала на меня платком. Я прикрыла рот ладонью, но глаза мои смеялись, я знала!

Казалось, вот-вот исполнятся мои мечты! Но жизнь рассудила по-иному. И вот, вместо цветущего сада любви и счастья передо мной раскрылась пустыня бесплодного ожидания!

Вечером того же дня огорченная Айша сказала мне, что юноши уже нет в доме, отец снова взял его с собой в море, а вернутся они не раньше, чем через полгода!

Сердце мое замерло от боли. Я ощутила холод в груди. Мне показалось, что это не случайность. Это подстроено нарочно! Госпожа Мюннере узнала о моей любви и услала внука! Воистину влюбленные безумны! Я пришла в себя и отбросила нелепые мысли! Надо быть терпеливой! Я буду ждать! Полгода — не такой уж большой срок!

Но через полгода Реджеб не вернулся. Прошло еще полгода. Знакомый купец привез весточку госпоже Мюннере от ее сына. Господин Омар писал, что и он, и Реджеб здоровы и скоро будут дома. Об этом письме я узнала от Айши. Сама госпожа Мюннере не стала бы со мной говорить о семейных делах, и не потому что не доверяла мне, просто ей и самой это было скучно. Она предпочитала беседы о поэзии.

Мне уже исполнилось пятнадцать лет. Я чувствовала, что сделалась еще красивее. Я не переставала думать о Реджебе!

Он вернулся, но, не заезжая домой, уехал в столицу. Говорили, что он принят при султанском дворе. И когда Айша пересказала мне это, я загордилась так, как будто Реджеб уже стал моим женихом!

Теперь Айша должна была улучить момент, поговорить с ним обо мне, и тогда…

Теперь надо было ждать возвращения Реджеба из столицы домой. Скоро мне исполнится шестнадцать лет! Меня начали томить телесные желания. Я ощущала, что мои груди наливаются жаркой тяжестью.

Наконец Айша смущенно сказала мне, что ей удалось побеседовать с Реджебом. Он сказал ей, что еще молод, не интересуется женщинами, и тем более не желает огорчать бабушку, лишать ее любимой наперсницы.

— Так он сказал тебе? — тихо спросила я.

— Да, — негритянка опустила голову.

— Быть может, ты уговаривала его жениться на мне! — я пыталась сдержать слезы. — Скажи ему, что я согласна на всё! Хотя бы один раз увидеть его, встретить взгляд его глаз, пусть это произойдет, где ему будет угодно! Ради него я готова прийти в притон, в любое, самое дурное место! Один лишь раз! И после я никогда не обеспокою его! Я исчезну из его жизни! Ступай, найди его! Скажи ему!

Верная Айша стояла молча.

— Чего же ты ждешь?!

Старуха молча бросилась к моим ногам.

— Накажи меня! Избей! Убей! Я обманула тебя!

— Ведь он даже не видел, даже не видел меня! — повторяла я, как в бреду, не слыша слов Айши.

— Я обманула тебя! Я показала ему тебя! Он видел тебя!

— И после этого он сказал тебе, что еще молод и не хочет огорчать госпожу Мюннере?

— Да. Избей меня! Палкой!

— За что? Ты ни в чем не виновата. Всё кончено. Будем жить по-прежнему.

Но я знала, что уже никогда не буду я жить прежней жизнью. Я следила за тем, как меняется мой характер и поражалась этим изменениям. Я сделалась лживой, холодно-лживой. Я притворялась, будто мне по-прежнему интересно в обществе госпожи Мюннере, а сама уже ненавидела эту докучную старуху, моя зависимость от нее уже терзала меня. Айша пыталась утешать меня, убеждала, что первая любовь редко выдается счастливой, что я молода и хороша, что стоит мне только захотеть, и она выдаст меня замуж, я буду счастлива… Эти речи бесили меня! Какое она имеет право сравнивать меня с другими, обыкновенными женщинами, я странная, необычная, вся моя жизнь об этом свидетельствует, и любовь моя необычна! Так я полагала. А на самом деле становилась все более мелочной, злой и подозрительной. Я уже винила во всем Айшу — ведь это она показала ему меня исподтишка, тайком от меня самой! Если бы он посмотрел мне в глаза, увидел бы, как я люблю его; может быть, всё завершилось бы совсем по-иному!

Я перестала смотреться в зеркало. Мне казалось, я увижу там перезрелую старую деву. Я чувствовала, что теперь мое телесное «я» похоже на мои мысли, и это раздражало меня!

Временами я уже ненавидела себя!

И Реджеба я начала ненавидеть. У меня возникало неверное, несправедливое ощущение, будто он предал нашу любовь. Хотя ведь любила одна я, он никогда не любил меня и значит, не мог предать!