Играем в «Спринт» - Николай Оганесов

Я до рези напряг глаза. Это был не Герась. Фигура показалась мне знакомой, хотя полной уверенности не было. И лишь когда он вышел на освещенную часть улицы, я его узнал и чуть не присвистнул от удивления.

Он постоял в раздумье, словно специально, чтобы я успел хорошенько его рассмотреть, направился было в мою сторону, однако на полпути остановился, нерешительно потоптался на месте, потом развернулся и прямо по газону зашагал прочь.

Я выбрался из кустов на дорожку. Очистил налипшую на подошвы грязь и пошел к дому, гадая, что заставило Тофика Шахмамедова сменить свою благородную должность таксиста на малопочтенное амплуа соглядатая.

За мной следил Тофик. Это было так же верно, как и то, что я понятия не имел, зачем он это делал.

2

По комнате, опираясь на костыли, расхаживал плотный, среднего роста парень лет двадцати пяти.

Не исключено, что он был немного старше или чуть моложе, — более точному определению его возраст не поддавался: рыжеватая, короткоостриженная борода и спадавшие на лоб волосы оставляли открытыми только нос и живые, чайного цвета глаза. Само собой, цвет глаз я различил несколько позже, когда успел к нему приглядеться, но узнал гостя сразу, едва приоткрыл дверь.

Своеобразная посадка плеч, полное отсутствие шеи, не говоря уже об остальных, не менее броских приметах, делали его внешность слишком запоминающейся. Это был тот самый человек, с которым мы столкнулись вчера под струнный квартет Бетховена и чье внезапное исчезновение привело меня в замешательство. «А ведь он вчера на машине уехал, — подумал я с опозданием на сутки, — не иначе как на машине, оттого я за ним и не угнался». Почему столь простая мысль не пришла в голову раньше, а возникла именно сейчас, когда это не имело уже ровно никакого значения, — непонятно.

И еще я подумал, переступая через порог: «Мир тесен, и, к счастью, не все в нем необъяснимо».

Увидев меня, бородач остановился.

— Володя? — спросил он обрадованно, точно мое появление было чудом, на которое он уже перестал надеяться.

— Володя, — подтвердил я. Встреча с Тофиком, кажется, начисто лишила меня способности удивляться.

Убедившись, что я — это я, бородач развернулся и, обращаясь к Нине, радостно возвестил:

— Ну вот, я же говорил! Цел и невредим твой квартирант. — Он в два скачка приблизился ко мне и протянул руку: — Давай знакомиться — Вадим.

— Очень приятно, — ответил я на пожатие.

— Ты где пропадал? Мы уже волноваться начали, не случилось ли чего…

— А что со мной могло случиться?

— Вот и я говорю, что с ним сделается, а она…

Я, а за мной и бородач посмотрели на Нину, но она демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая, что мое отсутствие волновало кого угодно, только не ее.

— Что ж ты молчишь?! — воскликнул Вадим. — Сама себе места не находила, а теперь… Да вы что, поссорились?

Нина не ответила, я тоже, и он понимающе улыбнулся и окинул меня критическим взглядом.

— Между прочим, для тебя приготовлено. — Он показал на стопку одежды, поверх которой лежали толстые шерстяные носки. — Переоденься. С тебя вон вода течет.

Что правда, то правда — количество выпавших на меня осадков явно превышало годовую норму. Одежда промокла насквозь, и меня бил озноб. Поэтому я не стал вникать, в какой мере волен распоряжаться в доме этот самый Вадим: прихватил вещи и удалился в соседнюю комнату.

В сравнении с моим собственным новый наряд имел лишь одно, но весьма ценное преимущество — он был сухим. Брюки оказались малы и насилу сошлись в поясе, рубашка потрескивала на швах, а плотный, ручной вязки свитер еле-еле прикрывал локти. Но выбирать было не из чего. Я переоделся и вернулся к гостю.

Вадим расположился на самом краешке дивана, деликатно подвернув край постели, и вытянул перед собой негнущиеся ноги в ортопедических ботинках.

— Да, старик, это не Диор, — прокомментировал он мой выход. — Но на пожарный случай сойдет.

— Сойдет, — согласился я.

— Согрелся?

— Вроде бы. — Я был не прочь узнать, кто он и зачем пожаловал, но спрашивать впрямую было неудобно. К тому же, судя по активности Вадима, дежурными репликами дело не ограничится, а значит, рано или поздно все выяснится само собой.

Однако уже следующий вопрос показал, что интерес друг к другу у нас взаимный.

— Я слышал, новоселье скоро справлять будешь? — спросил он. — Квартиру меняешь?

— Откуда такие данные? — осведомился я с наигранным удивлением. То есть удивление было самое что ни на есть настоящее — напрасно я зарекался, — но светский характер беседы не предполагал проявления открытых эмоций.

— Нина рассказала, — сообщил Вадим.

— Вот как?

— Мы ведь с ней старые друзья, — объяснил он. — У нас секретов нет. Так что я теперь о тебе много чего знаю, товарищ Сопрыкин.

Внутри у меня что-то оборвалось. Из всех пилюль, которыми потчевала меня Нина, это была самая горькая.

— Да-да, конечно, — промямлил я, стараясь вообразить, насколько далеко простираются пределы их откровенности и что еще могла рассказать обо мне Нина.

Вадим поспешил просветить меня и на этот счет:

— Оказывается, ты тоже приезжал сюда каждый год. Странно, что мы не познакомились раньше.

На секунду я потерял дар речи. Приезжал? Каждый год? Разыгрывают они меня, что ли?

— Прости, что ты сказал?

— Странно, говорю, что мы до сих пор незнакомы, — повторил он. Лицо его при этом оставалось по-прежнему спокойным и доброжелательным.

— Ах да, не познакомились… Действительно странно.

«Еще бы не странно!» — подумал я, когда ко мне наконец вернулась способность рассуждать здраво. Подумал и снова посмотрел на Нину. На этот раз наши взгляды встретились, и я заметил, как в глубине ее глаз загорелись и тотчас погасли лукавые искорки.

Она взяла у меня мокрую одежду и понесла ее на кухню, а я смотрел ей вслед и гадал, в чьих интересах появилась на свет эта небылица: в моих, Вадима или в ее собственных? Нет, видно, не дано мне понять женщин, как не дано разобраться в пружинах, управляющих их поступками.

Оставалось принять к сведению ежегодные поездки, которых никогда не совершал, и поражаться феноменальной точности, с какой было угадано мое сокровенное желание.

— Раньше я здесь чаще бывал, — продолжал тем временем Вадим. — Человек я холостой, свободный. Кстати, ты женат?

— Нет.

— Вот и я тоже. Транспорт у меня свой. Никаких проблем: сел за баранку, выехал за кольцевую и знай жми на педаль — через пару дней дорога сама на юг приведет. Бывало, по нескольку раз в год приезжал: когда на недельку, когда и больше, старика своего проведать.

— Старика? — рассеянно переспросил я.

— Ну да, отца, — уточнил он. — Я ведь родился здесь, только не прижился, как видишь.

— Почему? — Я все еще с трудом улавливал, о чем он толкует.

— Учиться уехал. У нас с учебными заведениями напряженка, сам понимаешь, курортная зона, не до того. Ну а выучился, работу предложили, так и застрял в столице. Пока в общаге кантуюсь, а недавно в кооператив записался. Последние годы уже и не тянет сюда. Это для вас, северян, море в диковинку, а меня, знаешь, от переполненных пляжей с души воротит.

— На побывку, значит, приехал?

— Не совсем. Фестиваль послезавтра начинается, слышал, наверно?

— Музыкой увлекаешься?

— Увлекаюсь — не то слово. Это моя работа. Флейтист я в оркестре. Три фестиваля отыграл, этот четвертый. Можно сказать, бессменный участник.

— Да-да, припоминаю: мне Сергей о тебе что-то рассказывал, — рискнул вставить я, пользуясь Нининым отсутствием. Отныне я защищал уже не свою, а нашу с ней общую выдумку, и надо было подкрепить ее хоть каким-то подобием доказательств.

При упоминании о Сергее Вадим помрачнел.

— Идиотская история. Дичь какая-то. — Он нахмурился. — Я в понедельник приехал, хотел сразу зайти, ребят проведать, да репетиции все время съедают. Программа у нас очень плотная. А вчера газета под руку попалась, вот эта. — Он ткнул в лежавшую на столе «Вечерку» с заметкой под рубрикой «Происшествия». — Прочел и глазам не поверил. Ошибка, думаю, или опечатка. Не может, думаю, быть, чтоб Сергей… Он же крепкий, здоровый мужик был… Заехал вчера вечером, никого не застал. Весь день сам не свой ходил, не верю, и все тут… Мы ведь с Сережкой с детства знакомы… — Заметив появившуюся в дверях Нину, Вадим тактично перевел разговор: — А в этом году в Карпаты хочу податься. Мотор у меня в порядке, резину только что новую поставил. И отпуск как раз подоспел. Вот закончим выступления, в тот же день и отчалю…

— Садитесь чай пить, — пригласила Нина.

— Я — пас, — Вадим отрицательно мотнул головой. — И так засиделся. Завтра генеральная. — Он поднялся с дивана. — Отправляюсь я. Извините, если что не так… Еще увидимся.