Кодекс Оборотня 2 - Эрик Гарднер

Суини уставился на меня в изумлении, потом перевел взгляд на Фалви, готового провалиться сквозь землю.

— Не хотите рассказать, Финн?

— Как-нибудь в другой раз. Мы оба сейчас не в лучшем состоянии.

— Ладно. Свободны! — сказал Суини. — Руари, раз ты болеешь, неделю можешь тут не появляться.

— Спасибо.

Я поставил пустой стакан ему на стол, а бутылку забрал с собой.

— Конмэл, зайди ко мне, — остановил меня Фалви, когда я уже собирался нырнуть вниз, на лестницу.

Мы зашли в его кабинет.

— Мне нужны те фотографии.

— Ааа, так вы тоже не по доброте душевной меня прикрыли? Вы их не получите. А если со мной что-то случится, пойдете ко дну вместе со мной.

— Где фотографии?

— У надежных людей, которых вы не знаете. Не в Клонмеле. Так что вам их никогда не найти.

— Откуда они узнают, что с тобой что-то случится? — поинтересовался Фалви. — Ты ведь это только что придумал, а, Руари?

— Нет. Раз в неделю делаю контрольный звонок. Можете не верить. Но я вас предупредил. Вы что-то еще хотите мне сказать, или я могу наконец уйти?

— Конмэл, зачем…

— Вы вытащили меня когда-то из петли, но я вам долг уже многократно отдал. Или, может быть, вы так не считаете?

— Считаю. Но ты мог бы не говорить Уолтеру…

— В сам деле? Так, может быть, вам самому об этом следовало рассказать? А? Ему тогда бы в голову не пришло отдавать приказ пристрелить меня.

— Мы же разрешили сложившуюся ситуацию…

Я смотрел на него и мне казалось, он вообще не понимает, о чем я. Хотя должен был.

— Да пошли вы, Финн!

Я вышел из кабинета, зло грохнув дверью.

Я вернулся домой. Скинул мокрую одежду и забрался с головой под одело. Провалялся в постели три дня. И было желание проваляться еще столько же, хотя я уже выздоровел.

Но вот настроение было хуже некуда от всего, что произошло за последнее время. Несколько раз в комнату осторожно заглядывала мать. Приносила еду.

— Руари, к тебе младший О’Шэннон приходил аж два раза, — сообщила она, увидев, что я не сплю.

— Что-то передал?

— Что не может тебе дозвониться и что он уезжает сегодня в Дублин. До трех часов ты еще сможешь застать его дома.

— Да пусть катится! — разозлился я.

Лиадан застыла на пороге, взглянула с тревогой.

— Сын, что происходит?

— Ничего, — я поднялся, принялся одеваться. — Мы вроде договаривались, что ты не лезешь в мои дела.

— Пока все не заходит слишком далеко. Я многое пережила из-за твоего отца, Руари. И не хочу повторения.

— Отец как раз ставил тебя в известность.

— Это ведь не сделало нашу жизнь лучше и спокойнее.

— Все нормально, мам. Честно.

Она кивнула.

Я вышел из дома, доплелся до конца Прайор-Парк-авеню, остановился на перекрестке и посмотрел налево, где в трех сотнях футов начиналась улица Редвуд-Гарденс, на которой жили семейства магов. Но потом все же повернул направо и направился к центру Клонмела, а затем на набережную.

Сел на Старом мосту, рассказывая все, что произошло за последнее время. Шур, чуть омывая мне ноги, с которых я скинул ботинки, слушала, не перебивая. Когда я закончил рассказ, мне послышался сквозь журчание водных струй горестный вздох.

— Тут не могу ничего советовать, Руари, — наконец тихо пропела она. — Ты сам должен сделать выбор.

— Я делаю его постоянно.

— Да, — согласилась она.

Меня окутала прозрачная водяная дымка из миллионов мелких капель, дохнула на меня свежестью, словно Шур пыталась меня взбодрить.

— А если я ошибусь?

— Это будет твой выбор.

Я криво усмехнулся. Соскочил с каменного парапета моста и, надев на мокрые ноги ботинки, неспешно пошел дальше, в сторону Комерагских гор. Хотелось побродить среди вересковых пустошей в одиночестве и, может быть, найти правильный ответ. Промаявшись почти сутки в горах, я вернулся в город, невыспавшийся и голодный. Утренний туман почти разошелся, оставив после себя влажную прохладу.

На Митчелл-стрит меня окликнули:

— Руари!

Я обернулся. Ко мне направлялась Магра Даген.

— Доброе утро, Руари.

— И вам того же.

— Всё еще сердишься из-за произошедшего?

— Да тут много чего произошло, — хмуро отозвался я. — К вам… к магам не относится.

— Не против, если я угощу тебя кофе и завтраком? В «Золотой Арфе». Надо поговорить.

— О чем? — я почти сдался. На улице было промозгло. А от голоса Магры становилось как-то спокойнее, по крайней мере, если она держалась на расстоянии.

— Да так, поболтать, поделиться новостями.

— У вас есть новости, правда? — я скептически оскалился.

— Можно и так назвать.

— Что-то нашли с мистером О’Шэнноном?

— Что? А, нет, я про парней.

— Угу-угу.

Я вовсе не хотел ничего об этом слушать, но мы уже зашли в паб. В зале кроме нас никого не было. Бармен быстро приготовил нам кофе. Магра, делая мелкие глотки и время от времени облизывая с губ пенку капучино, неспешно рассказывала о «мальчиках», как они отреагировали на правду обо мне и на новости о том, что, оказывается, их семьи были со мной в сговоре, и так далее и тому подобное.

Я рассеянно слушал. Ее бархатистый голос усыплял. В итоге я стал усиленно пялиться на свою полупустую чашку, чтобы глаза не закрылись.

— Конечно, они считали тебя опасным, но, после того как О’Шэннон рассказал им о случае с пэйви…

— Что вы от меня хотите? — поинтересовался я, всем видом показывая, что тема разговора мне не нравится.

Мне, наконец, принесли завтрак. Магре хватило такта подождать, пока я поем.

— Половина из них считала тебя своим другом, Руари.

— И что? — я ковырял зубочисткой в зубах. — Не помню, чтобы я когда-либо изображал из себя безобидную комнатную собачку. Или тем более напрашивался в друзья. Переживаете за их тонкую душевную настройку? Серьезно?

— Это бы сделало наш союз только крепче. Тебе не хочется вернуть их доверие?

Мне захотелось наговорить ей гадостей.

— Конмэл!

Мы оба уставились на дверь, в которую только что зашел Фалви.

— Ты что тут делаешь?

— Плету с миссис Даген заговор против магической полиции — что, не видно? — огрызнулся я.