Моше и его тень. Пьесы для чтения - Константин Маркович Поповский

Иешуа: Бог милостив, – авось и устоит.…Ну, что ж, давай, бросай, не мешкай.

Смерть: После тебя.

Иешуа: Так ты еще и суеверен… Как знаешь. (Швыряет кости.)

Какое-то время игрока смотрят на выпавший результат.

Смерть: Ты сжульничал! (Сердито.) Ей-богу, сжульничал! Клянусь, я видел, как эти кости завертелись и легли, тихонько откатившись в сторону, как будто бы живые!.. Не знаю, как это у тебя получилось, Иешуа, но только меж людей зовется это жульничеством!

Иешуа: Боюсь, что все претензии тебе придется изложить не мне, а Небесам, поскольку я всего лишь исполнитель их священной воли. А от себя скажу, что ты мне проиграл, а значит, как условились мы прежде, ты должен рассказать мне, что эта за история, которую боится даже Смерть… Рассказывай, рассказывай, не медли…

Смерть (неохотно): Что ж, слушай. Уложусь всего в два слова… (Делает два шага к Иешуа, но ближе не подходит, оставаясь в темноте). Ты думаешь, наверное, со всеми прочими людьми, что разрушаю я все то, что в мире было, есть и только будет… Без жалости, без слез, без сострадания… Ты думаешь, что смерть подобна камню, бесчувственному камню у дороги, не знающему ни вчера, ни завтра, ни сегодня… Что смерть глуха к мольбам и уговорам, готовая лишь разрушать и портить.

Иешуа: А разве нет?

Смерть: Боюсь, вы все позабыли простую истину, смертный. Истину, которая гласит – прежде чем что-то разрушить, надо что-то построить… Не правда ли?…Вот почему прежде чем осенью дерево стряхнет свои старые листья, оно дает силу набухнуть почкам и зеленеть новым… И когда ты слышишь детский смех или шепот влюбленных, знай, что это шепчет сама смерть, и что она где-то совсем рядом, совсем близко, так что временами тебе приходит странная мысль, а что если все это есть только смерть, – вечно стоящая у тебя за спиной, и меняющая свои обличья и голоса, чтоб было легче захватить добычу?

Иешуа: И в чем беда?

Смерть (помедлив, глухо, издалека): Мне снился сон…

Иешуа: Смерть видит сны? Забавно… И о чем же?

Смерть: Мне снились три распятых на крестах.

Иешуа: Похоже, это я уже где-то слышал… Нет, в самом деле. Во сне иль наяву… Сейчас уже не помню.

Смерть: Один из них был ты.

Иешуа: Спасибо за приятное известье… (Швыряет кости.) Так в чем загвоздка?

Смерть: Беда укрылась там, где рано или поздно, вдруг явится безумный человек, распятый на кресте, но не желающий спускаться вниз, доколе Бог Всевидящий не обратит свое вниманье и на него, и на его страданья. Пока же – как гласит предание – случись такое – и прервется связь времен, и Преисподняя окажется вдруг Раем, и мир пойдет совсем другим путем, пока безумец на кресте все так и будет виснуть год за годом, столетье за столетьем и вечность за вечностью самой…(Издали, совсем тихо). Мне страшно, человек.

Иешуа: Похоже, ты действительно боишься.

Смерть: А ты бы не боялся?.. Когда построенное тобой за десять тысяч лет вдруг зашатается и рухнет в Преисподнюю?.. Хотел бы я тогда услышать, какие песни ты об этом запоешь!

Иешуа: При чем здесь я?

Смерть: Что, не при чем?.. Тогда зачем, скажи, все звезды показали на тебя?..

Иешуа (швыряя кости): Ну, извини. За звезды – не ответчик!

Смерть: Тогда за что? За Солнце? За Луну? За эти кости? За ночные бденья?.. (Глухо.) Все говорит о том, что это ты!.. Недаром все рассказывают о твоем свидании с Небесами. Хоть удивляться тут, пожалуй, нечему. Где нет греха, туда приходит Бог.

Иешуа: Неправда!.. Всемогущий вечно там, где Он нужнее, где льется кровь, где глад и мор, пожары и болезни, где боль сменяет боль, где ложь сменяет ложь, где длится ночь, не зная о рассвете.

Смерть (собирая кости): Ты говоришь, как будто хочешь напугать.

Иешуа: Тогда скажи, чего ты хочешь сам.

Смерть: Что я хочу, понять совсем не трудно… (Неожиданно швыряя кости, громко.) Хочу чтобы ты дал мне слово, что если вдруг повиснешь на кресте, не длил бы эту муку бесконечно, а шел в мои объятия, не споря, как требует того божественный порядок.

Иешуа: Сказать по правде, когда я тебя слушаю, мне кажется, что ты сошел с ума!..

Смерть: Когда б сошел, то мне бы было легче. Безумие не задает вопросов, не спрашивает «кто», «где» и «почему», оно безумствует не покладая сил, ответственно лишь пред самим и Богом… (Понизив голос). Так как – даешь мне слово?

Иешуа: Но лишь с одним условием. Услуга за услугу.

Смерть: Чего бы ты ни попросил, получишь, если это в моих силах.

Иешуа: Тогда скажи мне, не откладывая дела в долгий ящик, – кто я такой?

Смерть (отступая): Что за вопрос?..

Иешуа: И все-таки.

Смерть: А ты не знаешь?..

Иешуа: Когда бы знал, не спрашивал.

Смерть: Ну, что ж, послушай, если хочешь… Ты Божий Сын, рожденный для спасенья несчастных и заблудших… Во всяком случае, так пели ангелы, когда я шел к тебе… К тому же это знают все без исключения… Ты – Божий сын. И если кто-то станет сомневаться, шепни меня, я мигом подойду… А сейчас – прощай.

Иешуа: Боюсь, ты говоришь не то, что надо!.. Не то!.. Не то!.. Не то!

Смерть: Другого у меня, пожалуй, не найдется… Прощай! (Поворачивается, чтобы уйти).

Иешуа: Постой!

Смерть (отступая в тень) Ты слово дал… Смотри, не подведи. (Исчезает.)

Короткая пауза. Иешуа провожает уходящего взглядом.

Иешуа: Ушел. (Медленно идет по сцене, потом останавливается.) Сын Божий… Подумать только! (Негромка смеется).

Медленно гаснет дневной свет и его место занимает свет мертвый и лунный, в котором возникают фигуры Христа и Иуды и исчезают фигуры Смерти и Иешуа.

15.

Иуда (который как раз – только что появился):

Я – Иуда,

Я сдал тебя за жменю серебра.

Христос:

Ты был со мною, видя – каждый день —

Как воскресали мёртвые; слепцы

Вновь обретали свет. И все слова,

Что я промолвил, ты познал. Чего же

Не веришь ты, что я – Господь?

Иуда:

Я верю.

Уверовал я сразу, с той поры,

Когда тебя увидел. Чудеса

Мне были не нужны.

Христос:

И всё ж ты предал.

Иуда:

Я предал, потому что всемогущим

Ты показался мне.

Христос:

Да, Мой Отец,

Когда бы только я Ему шепнул, —

Мог, ярый, сокрушить весь этот мир,

Чтоб дать свободу мне.

Иуда:

И никого

В подлунном мире нету, кто б сумел

Избегнуть этой власти?

Христос:

Мой Отец

Все судьбы вверил воле рук моих.

Иуда:

Всего лишь помысел об этом – доводил

Меня до исступленья. Словно пёс,

Послушный посвисту хозяйскому,

я должен

Был исполнять веления твои.

Но вдруг я понял: тот освободится

От плена, ига, кто тебя предаст.

И что теперь иные тайны мира

Тому, кто знает: лишь предавший Бога

Становится сильнее Самого!

Христос:

Но даже если в этом – воля Божья,

Господь – сильней и выше.

Иуда:

А когда

Я размышлял об этом, только цапля —

И кроме – ни одной живой души –

Стояла возле, столь погружена

В