Повод для оптимизма? Прощалки - Владимир Владимирович Познер

* * *

Это последняя программа в 2010 году. Так что, конечно же, я и все мои коллеги поздравляем вас с наступающим Новым годом и желаем вам всех благ. Но я недаром сказал «мои коллеги». Дело в том, что телевизионная программа – это не тот человек, который на экране. Конечно, он играет определенную роль, но это командная работа.

Мне всегда бывает обидно, что люди, которые делают эту программу наравне со мной, без которых этой программы нет, никому не известны. Их фамилий нет в эфире, иногда только быстро проскакивают какие-то титры, которые никто не читает.

Поэтому я считаю своим долгом и очень хочу сообщить вам, что эту программу делают Артем Шейнин – руководитель программы, Антон Петров – шеф-редактор, Роман Бутовский – режиссер программы, Александр Жуковский – оператор-постановщик, Гурам Харатишвили – второй режиссер, Фатима Шавгенова – это редактор, Кристина Лисакович – ассистент режиссера, Александр Сычев – режиссер монтажа, Вадим Иванов – координатор и помощник руководителя (это я руководитель, имейте в виду), Александр Науменко – редактор оперативной графики, Владимир Копейкин – менеджер проекта, Леонид Слуцкий – старший администратор, Екатерина Клеова – гример (я хорошо выгляжу, конечно, но вы понимаете, что без нее я бы выглядел много-много хуже). Вот это та команда, по-моему, лучшая команда на телевидении, которая делает программу «Познер». Ее делает также и Познер Владимир Владимирович, желающий вам всех благ.

* * *

Из недавних событий меня заинтересовали два. Первое – это арест генерал-лейтенанта милиции Бокова. Он отвечал за борьбу с оргпреступностью и терроризмом на территории СНГ, и оказалось, что у бравого генерала два гектара земли на элитной Рублевке, семиэтажный особняк – три этажа под землей, четыре этажа над землей, бассейн, ну и всякая прочая, так сказать, мелочь. И вот замели бедного генерала, когда оказалось, что он требовал от кого-то взятку в четыре миллиона долларов, а тот возьми да и сообщи, ну, не милиции, очевидно, но куда-то еще. И его арестовали.

Вот я подумал: интересно, этот генерал жил себе поживал на своих гектарах на Рублевке в семиэтажном особняке и ничего не происходило, он себе жил и жил, пока не попался… А между тем нам говорят о том, что идет отчаянная борьба с коррупцией. Вот чего-то я не совсем понял.

И второе. В «Комсомольской правде» была небольшая статья о том, что в элитной центральной музыкальной школе при Консерватории (кстати, в этой школе училась моя дочь) произошел такой случай. Старший брат некоего Ромы избил одиннадцатилетнего Леву за то, что этот Лева что-то не так сказал этому Роме. Но избил его так, что у того было сотрясение мозга, он попал в больницу, и свидетелями этого были одноклассники. Они написали письмо завучу о том, что случилось. Но тут такая беда: оказалось, что отец этого Ромы – человек, занимающий довольно высокий пост в одной нефтяной компании, помогал центральной музыкальной школе деньгами и, в частности, в покупке рояля «Стейнвей», за что ему, конечно, большое спасибо.

Очевидно, и директор, и завуч решили, что лучше не говорить об этом, потому что можно лишиться такого донора. И поэтому детям, написавшим это письмо, было сказано: «Ничего такого не было, вы ничего такого не видели, и этот самый Лева все сам придумал. И чтобы вообще об этом больше не говорили. Если будут спрашивать, то вы ничего не знаете». Мало того, еще этот Лева, который считался очень хорошим учеником, способным, вдруг стал посредственным с точки зрения других, и учителей, и прочих. Вы понимаете, наверное, о чем я говорю.

И в конце этой статьи автор, журналист, мой коллега ставит вопрос: «А вообще надо ли говорить правду?» Такой риторический вопрос. Я хочу поставить вопрос другой. Вот вы видите какую-нибудь связь между генерал-лейтенантом милиции, который безнаказанно и долго ворует, и детьми одиннадцати лет, которых учат врать? Вот, собственно говоря, и все.

* * *

Полагаю, что мои критики, особенно телевизионные, а их немало, обязательно выскажутся по поводу того, что Познер в своей программе ничего не сказал о теракте в аэропорту Домодедово. Вот почему не сказал? Ну и я хотел бы вам это объяснить (потому что объяснять телекритикам – это дело в общем-то безнадежное).

Подумайте вот о чем. В течение всей этой недели буквально во всех новостных информационных и аналитических программах только об этом и говорили. Причем говорили все, кому не лень, а вообще, ни у кого не было лени. Говорили люди, ничего в этом не понимающие, говорили с апломбом, твердо, зная, объясняли, кто это, как это, почему это. Хотя люди, которые занимаются непосредственно этим вопросом, пока что молчали. Говорили журналисты, разумеется, говорили политики самые разные, как те, которые в силе, так и те, которые в оппозиции. Превратилось это все, на мой взгляд, в гигантскую говорильню, которая, судя по всему (по крайней мере, мне кажется), всем изрядно надоела. Я не специалист в вопросах терроризма, я только понимаю, что не добравшись до самих причин этого явления, справиться с ним невозможно. Самые жесткие меры безопасности могут помочь, но они не решат проблему кардинально, и это совершенно понятно.

Я могу сказать, например, по поводу водителей, которые взвинтили цены бог знает на какой уровень, когда люди просили их везти из Домодедово домой в Москву. Об этих я могу сказать, что они – подонки и сволочи. Я могу сказать о тех людях, которые специально приезжали в Домодедово, чтобы бесплатно везти людей оттуда, и было таких немало. О них можно сказать, что они хорошие, нормальные люди. Кстати, в России стало так, что когда человек нормальный и хороший, он считается чуть ли не героем.

Я могу сказать, что серьезные меры безопасности были приняты на следующий день (а дело в том, что я на следующий день утром улетал и оказался в Шереметьево в терминале D), и толпы людей стояли на улице и мерзли, потому что их не запускали внутрь, поскольку проверка была не подготовлена. Я могу сказать, что это была реакция довольно-таки советская и довольно-таки глупая, говорящая о том, что на самом деле, по крайней мере, для этих людей отдельно взятый человек не имеет большого значения. Все это я могу сказать.

А насчет самого теракта – увольте. Дождусь официальных разъяснений, а вот уж там поговорим.

* * *

Совершенно неожиданно для себя я недавно стал ньюсмейкером. Это слово жаргонное, профессиональное, означает человека,