Повод для оптимизма? Прощалки - Владимир Владимирович Познер

Вот что он сказал: «Я отказываюсь принять конец человека. Легко сказать, что человек бессмертен просто потому, что он выстоит; что когда с последней ненужной твердыни, одиноко возвышающейся в лучах последнего багрового и умирающего вечера, прозвучит последний затихающий звук проклятия, что даже и тогда останется еще одно колебание – колебание его слабого неизбывного голоса. Я отказываюсь это принять. Я верю в то, что человек не только выстоит – он победит. Он бессмертен не потому, что только он один среди живых существ обладает неизбывным голосом, но потому, что обладает душой, духом, способным к состраданию, жертвенности и терпению».

* * *

1 декабря – это Всемирный день борьбы со СПИДом. Я вообще занимаюсь этим довольно давно. За последние четыре года я объездил сорок шесть городов РФ, где на местном телевидении проводил ток-шоу по поводу положения дел именно там, в этом регионе. Совсем недавно меня пригласили стать членом комиссии высокого уровня Объединенных Наций по профилактике ВИЧ/СПИДа, и я с гордостью и удовольствием согласился. Так что я с вами говорю сегодня и как журналист, и если угодно, как представитель Организации Объединенных Наций.

Вообще в мире за последние годы сумели добиться довольно заметных успехов в этой борьбе. В пятидесяти шести странах либо достигли успокоения, то есть число новых ВИЧ-инфицированных не растет, либо даже сумели добиться резкого снижения этого показателя.

Но исключение в этом отношении составляют страны Восточной Европы и Средней Азии. Вообще 90 % всех новых случаев инфицирования ВИЧ в этом регионе идет за счет Украины и России. Украина занимает первое место в Европе по количеству новых ВИЧ-инфицированных. Официально в России зарегистрировано 570 тысяч ВИЧ-положительных людей. Это официально. Сколько не тестировано и сколько не зарегистрировано – это никому не известно. Самое, пожалуй, трудное, самое неудавшееся пока в России – это как раз вопрос профилактики. Вопрос элементарный: как учить людей защищаться от ВИЧ, объяснять им, откуда болезнь берется, как она передается и как надо относиться к ВИЧ-инфицированным.

Так вот, я считаю, что есть причины, по которым именно так обстоит дело, и с профилактикой все не совсем хорошо, а можно бы сказать даже, совсем нехорошо. По-моему, есть три причины. Причина первая: в Министерстве здравоохранения, в частности, в Московской Государственной думе, да и в некоторых других организациях, есть люди, которые говорят, что никакой профилактики не надо, а просто надо проповедовать воздержание и верность. Кстати, вещи очень хорошие, но никак не могущие заменить профилактику. Эти же люди говорят, что надо запретить употребление слова «презерватив», особенно в школе, что вообще не нужно говорить молодым людям, подросткам вот о таких вещах. Это раз.

Второе: есть довольно большая группа людей, которая утверждает, что вообще такого заболевания нет, что это, так сказать, обман. Обман и больше ничего. Я хочу вам сказать с полным основанием, ответственно и ставлю свою репутацию на это, что они либо ошибаются, либо лгут. И в том, и в другом случае то, что они говорят, преступление, потому что это как бы сигнал подросткам, что не надо ни о чем беспокоиться, можно спокойно вести себя так, как мы себя ведем, потому что никакого заболевания нет.

И третье: мы с вами, журналисты, средства массовой информации, говорим об этом один раз в году – 1 декабря. А в остальное время говорим мало, невнятно и зачастую очень непрофессионально. И поэтому дела обстоят так, как они обстоят, то есть далеко не блестяще.

* * *

Когда некоторое время назад газета «Нью-Йорк Таймс» стала печатать секретные документы общения американских посольств с Госдепом, то вряд ли у кого-нибудь могло быть сомнение, что это наносит ущерб США. И вот, мотивируя свое решение все-таки печатать эти материалы, несмотря на ущерб, главный редактор газеты «Нью-Йорк Таймс» Билл Келлер написал довольно пространную колонку в газете. Естественно, я не буду цитировать ее всю, но я хотел вашему вниманию представить то, что мне кажется самым главным в этом рассуждении. При этом мой перевод чуть-чуть коряв, но это потому, что я стремлюсь к максимальной точности, а не к языковым красотам.

Вот что он написал: «Газета “Таймс” считает, что эти документы служат важному общественному интересу, освещая цели, успехи, компромиссы и неудачи американской дипломатии в такой степени, с которой не могут сравниться другие отчеты. Но главная причина публикации этих статей заключается в том, что эти телеграммы рассказывают не приукрашенную историю того, как правительства принимают свои главные решения. Решения, которые обходятся стране дороже всего в плане жизней и денег. Они проливают свет на мотивации и в некоторых случаях на двуличность союзников, пользующихся уважением и помощью Америки. Они освещают дипломатию, окружающую две современные войны и несколько стран, в частности, Пакистан и Йемен, где растет американское военное участие. Как бы ни было страшно публиковать эти материалы, несмотря на официальные возражения, было бы самонадеянностью сделать вывод, что американцы не имеют права знать о том, что делается их именем».

* * *

Откуда берется этот национализм, шовинизм, ксенофобия, которые вот сейчас мы наблюдаем в России? По-моему, берется еще со сталинских времен. Вообще, когда всех развели по национальным квартирам, у всех в паспортах обязательно должна была быть указана именно национальность – гражданство не важно, а важно, кто ты: татарин, калмык, русский, еврей и так далее. Это все тогда ведь зарождалось.

А что происходит сегодня? Да сегодня ничего не происходит. Где в школе учат тому, что нужно относиться одинаково к людям вне зависимости от религии, цвета кожи и так далее? В школе этому не учат. Учат, может быть, в средствах массовой информации? Нет, не учат. Может, родители учат? А государство что делает в этом плане, регулярно, серьезно, понимая, что это важнейшая задача для такой страны, как Россия? На мой взгляд, не делает ничего.

Я вспоминаю разговор, который у меня был с Борисом Николаевичем Ельциным еще в 1990 году, когда он баллотировался в Верховный совет РФ. И по ходу этого интервью я ему задал вопрос, что он думает об организации «Память». Была такая, я бы сказал, профашистская, очень шовинистическая организация. Борис Николаевич, который вообще отвечал прямо на все вопросы, «ушел под корягу», не захотел ответить. Я и так, и сяк, а он никак. После интервью он меня похлопал по плечу и сказал: «Владимир Владимирович, я-то все понимаю. Но мне нужны их голоса».

Может быть, и сейчас