Самое главное приключение - Джон Тэйн

— Нет, если я могу что-то с этим поделать, и в следующий тоже не собираюсь.

Он надежно обвязал один конец веревки вокруг пояса, а другой передал Лейну.

— Закрепите ее на обоих санях. Если веревка начнет разматываться, тут же сдайте назад. Ладно, идем. Это вполне могут быть нефтяные скважины.

Он быстро зашагал сквозь слепящий туман.

— Следуйте точно за мной, — крикнул он. — Я только что прошел на два ярда южнее другого.

С этого момента отряду каждые пять минут попадались по крайней мере два колодца; время от времени путешественники пересекали узкие участки, разделявшие группы по три или четыре. Благоразумие побуждало их вернуться, но решимость довести дело до конца заставляла продолжать путь.

У них не было ни сил, ни желания размышлять о значении этих отвесных ям во льду и камне. Вся их воля сосредоточилась в ходьбе. Один промах, и они могли бы узнать об этой тайне больше, чем им хотелось бы.

Андерсон уверенно продвигался вперед, не говоря ни слова. Несмотря на грозящие со всех сторон колодцы, он был твердо намерен добраться до барьера. прежде чем повернуть назад.

К пяти они провели в почти непрерывном марше двенадцать часов. Постоянное напряжение нервов, не меньшее, чем напряжение мышц, явно начинало сказываться. Андерсон предложил сделать короткий привал и выпить чего-нибудь теплого. На приготовление шоколада должно было уйти полчаса, что оставляло им примерно час дневного времени с тем уровнем света, на какой можно было надеяться в сыром тумане.

Путники как раз собирались насладиться дымящимся напитком, когда лед под ними начал сильно дрожать от быстрой вертикальной вибрации. Собаки жалобно взвыли и попытались убежать. Внезапно колоссальный рывок ледяной почвы сбил исследователей с ног. Шатаясь, они встали и кое-как успокоили собак. Содрогание земли прекратилось. В мертвой тишине растворился последний толчок.

Побледневшие и неподвижные, они стояли в призрачном тумане, уставившись друг на друга испуганными глазами. Немногие вещи так путают даже самого мужественного человека, как сильное землетрясение. Бешеные толчки создают впечатление необоримой и безумной силы, которая на время лишает человека рассудка, и беспомощной жертве, неспособной спастись бегством, остается только гадать, когда прекратятся мучения. Лейн пережил несколько землетрясений в центральном Китае, но ни одно из них не могло сравниться по силе с здешним. Для остальных членов партии оно стало новой проверкой на мужество. Колени Дрейка подгибались. Он чуть не упал, когда Эдит, испытывавшая такую же слабость, прильнула к нему, ища поддержки. Оле молчал. Он был слишком испуган, чтобы молиться. Андерсон держался лучше всех.

— Ерунда, — сказал он. — Сэкономит мне динамит.

Едва эти слова слетели с его языка, как толчки начались снова и были еще сильнее прежних. Через десять секунд все было кончено.

— Это самое странное землетрясение, какое я когда-либо видел, — заметил доктор, вытирая пот с лица. — Движение было строго вертикальным. Ощущение такое, словно кто-то глубоко под нами бил по крыше над собой тяжелым железным прутом. Слушайте!

В непредставимой дали под ногами они услышали приглушенный грохот, похожий на хлопанье тысяч дверей в коридоре протяженностью в сто миль. С последним крещендо хлопков шум прекратился. За ним немедленно последовал глухой рокот, как будто из моря под землю сквозь лабиринты скал прорывался водный поток. Поднявшись до внезапного и оглушительного раската грома прямо под ними, всесокрушающий шум пролетел дальше и растворился в недрах земли в нескольких лигах к югу. Затем туман вокруг них внезапно ожил. Сильный ветер, кружившийся, как водоворот, тащил их беспомощные тела по льду.

Скорее инстинктивно, чем по велению разума, Андерсон достал свой складной нож и перерезал веревку, которая привязывала его к саням. В то же мгновение Дрейк и Оле сжали руки Эдит, Лейн схватил Андерсона за воротник, а другой рукой вцепился в куртку Оле, и все пятеро, прижавшись друг к другу, распластались на льду. Ни один из них впоследствии не помнил об этом. Исследователями руководил инстинкт выживания, действовавший автоматически.

Кружась во все стороны, как соломинки в вихре, они были слишком ошеломлены и едва ли могли понять, что происходит. Сознание оцепенело — они лишь смутно чувствовали, что воздух очищается от тумана.

Вихревое движение атмосферы прекратилось так же внезапно, как и началось. С трудом поднявшись на ноги в прозрачном и твердом, как стекло, воздухе, они оказались менее чем в двух футах от края ямы пятидесяти ярдов в поперечнике. Бесчисленные колодцы всасывали в себя последние клубы тумана. Теперь они видели, что ледяная пустыня была густо изрыта ими во всех направлениях.

Прошло несколько секунд, прежде чем путешественники осознали весь ужас своего положения. Дрейк первым вышел из ступора.

— Сани? — пробормотал он, ошеломленно озираясь по сторонам.

Сани исчезли. Андерсон, сохранивший самообладание, с первого взгляда оценил ситуацию.

— Выбираемся отсюда как можно скорее, — тихо сказал капитан.

Он сжал в руке свой компас. Остальные побежали за ним. Не было времени гадать, в какой из колодцев засосало сани. Каждый нерв был напряжен, подчиняя все одной цели — спастись из этого ужасного лабиринта смертельных ловушек.

— Снова начинается, — вскоре сказал Лейн. — Я почувствовал легкий толчок. Ложитесь на живот и держитесь все вместе. Хансен, вы самый тяжелый. Пробирайтесь в середину.

Они съежились на дрожащем льду, обхватив руками крепкую фигуру Оле и ожидая неизвестно чего. Стиснули зубы и молча молились. Стремительный рев, похожий на шум бушующего пламени в печи, когда внезапно открывается дверца, с невероятной быстротой поднялся до высокого, певучего тона сокрушительной интенсивности. В тот момент, когда пронзительный свист стал невыносимым, из бесчисленных колодцев, усеивавших лед, вырвались белые столбы сжатого тумана. С взрывной силой колодцы изгоняли туман, загнанный ветром в недра скал.

Тысячи и тысячи плотных белых колонн устремились вверх, образуя на небосводе кружащийся узор, похожий на свод огромного собора.

Затем низы несущихся столбов тумана вырвались из колодцев. Укорачивающиеся колонны, втянутые во вновь образовавшиеся облака, распластались на туманном своде тысячами колец, которые вибрировали, сталкивались друг с другом, отскакивали, снова сталкивались и, наконец, покатились по нижней стороне облачного купола запутанным клубком вращающихся нитей.

Певучая нота зазвучала выше — воздух или газ вытеснялся под огромным давлением из недр земли. Потеряв дар речи в благоговейном трепете, сбившиеся в кучу наблюдатели увидели, как верхушки незримых колонн вспыхнули бледно-голубым коническим пламенем. Почти сразу после этого они услышали глухой звук возгорания.

На протяжении примерно десяти секунд весь облачный свод над громадным ледяным ущельем был увешан тысячами конусов синего пламени. Давление снизу, однако, быстро падало, свистящая нота звучала не так пронзительно, и голубые конусы большими дрожащими скачками опустились к