Русские поэты XX века: учебное пособие - В. Лосев

1918

АРБУЗ

Свежак[8] надрывается. Прет на рожонАзовского моря корыто.Арбуз на арбузе – и трюм нагружен,Арбузами пристань покрыта.

Не пить первача в дорассветную стыдь,На скучном зевать карауле,Три дня и три ночи придется проплыть —И мы паруса развернули…

В густой бородач ударяет бурун,Чтоб брызгами вдрызг разлететься;Я выберу звонкий, как бубен, кавун —И ножиком вырежу сердце…

Пустынное солнце садится в рассол,И выпихнут месяц волнами…Свежак задувает!Наотмашь!Пошел!Дубок, шевели парусами!

Густыми барашками море полно,И трутся арбузы, и в трюме темно…В два пальца, по-боцмански, ветер свистит.И тучи сколочены плотно.И ерзает руль, и обшивка трещит,И забраны в рифы полотна.

Сквозь волны – навылет!Сквозь дождь – наугад!В свистящем гонимые мыле,Мы рыщем на ощупь…Навзрыд и не в ладХрапят полотняные крылья.

Мы втянуты в дикую карусель.И море топочет, как рынок,На мель нас кидает,Нас гонит на мельПоследняя наша путина!

Козлами кудлатыми море полно,И трутся арбузы, и в трюме темно…

Я песни последней еще не сложил,А смертную чую прохладу…Я в карты играл, я бродягою жил,И море приносит награду, —Мне жизни веселой теперь не сберечь:И руль оторвало, и в кузове течь!..

Пустынное солнце над морем встает,Чтоб воздуху таять и греться;Не видно дубка, и по волнам плыветКавун с нарисованным сердцем…

В густой бородач ударяет бурун,Скумбрийная стая играет,Низовый на зыби качает кавун,И к берегу он подплывает…

Конец путешествию здесь он найдет,Окончены ветер и качка, —Кавун с нарисованным сердцем беретЛюбимая мною казачка…

И некому здесь надоумить ее,Что в руки взяла она сердце мое!..

1924

О ПУШКИНЕ

…И Пушкин падает в голубоватыйКолючий снег. Он знает: здесь – конец…Недаром в кровь его влетел крылатый,Безжалостный и жалящий свинец.Кровь на рубахе… Полость меховаяОткинута. Полозья дребезжат…Леса и снег, и скука путевая,Возок уносится – назад, назад…Он дремлет, Пушкин. Вспоминает сноваТо, что влюбленному забыть нельзя, —Рассыпанные кудри ГончаровойИ тихие медовые глаза.Случайный ветер не разгонит скуку,В пустынной хвое замирает край……Наемника безжалостную рукуНаводит на поэта Николай!Он здесь, жандарм! Он из-за хвои лесаСледит упорно, взведены ль курки,Глядят на узкий пистолет ДантесаЕго тупые скользкие зрачки…

И мне ли, выученному, как надоПисать стихи и из винтовки бить,Певца убийцам не найти награды,За кровь пролитую не отомстить?Я мстил за Пушкина под Перекопом,Я Пушкина через Урал пронес,Я с Пушкиным шатался по окопам,Покрытый вшами, голоден и бос!И сердце колотилось безотчетно,И вольный пламень в сердце закипал,И в свисте пуль, за песней пулеметной —Я вдохновенно Пушкина читал!Идут года дорогой неуклонной,Клокочет в сердце песенный порыв……Цветет весна – и Пушкин отомщенныйВсе так же сладостно-вольнолюбив.

1924

Багрицкий Э. Стихотворения и поэмы. М., 1987.

Любарева Е. Эдуард Багрицкий. Жизнь и творчество. Л., 1964.

Рождественская И. Поэзия Эдуарда Багрицкого. Л., 1967.

Д.Б. Кедрин

(1907–1945)

Дмитрий Борисович Кедрин – один из немногих поэтов, кто поровну делил свое внимание между эпосом и лирикой. К теме исторического прошлого обычно обращаются прозаики. Кедрин – исключение. В его стихах и поэмах мы встречаемся с известными и малознакомыми персонажами русской истории как давнего, так И не слишком далекого времени – «Зодчие», «Дорош Молибога», «Грибоедов», «Сводня», «Песня про Алену-Старицу», «Конь» и другие.

Вместе с тем Кедрин талантливо продолжал лучшие традиции русской философской лирики. Он мастерски рисовал пейзажи, не чуждался песенных мотивов. Человеком он был прямым и смелым. Советская цензура не жаловала его.

В годы Отечественной войны Кедрин добровольцем ушел на фронт, был военным корреспондентом. В это время он создал цикл лирических стихов, воспевающих народно-патриотические традиции сопротивления врагу, пронизанных любовью к России.

Для лирических стихотворений Кедрина характерна естественная разговорная интонация. Он считал, что поэзия требует полной обнаженности сердца, полной – до конца – откровенности, без чего невозможно стать поэтом, даже виртуозно владея стихотворной техникой. Поэзия – это полнота сердца, это – убежденность.

Кедрина занимали вопросы психологии творчества. Он коснулся их в своей стихотворной драме «Рембрандт» и в ряде небольших произведений.

Творчество поэта остается недооцененным. В современной России, активно восстанавливая в правах творчество репрессированных писателей, никак пока не доберутся до Кедрина.

СЕРДЦЕ

(Бродячий сюжет)

Дивчину пытает казак у плетня:«Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня?Я саблей добуду для крали своейИ светлых цехинов и звонких рублей!»Девчина в ответ, заплетая косу:«Про то мне ворожка гадала в лесу.Пророчит она: мне полюбится тот,Кто матери сердце мне в дар принесет.Не надо цехинов, не надо рублей,Дай сердце мне матери старой твоей.Я пепел его настою на хмелю,Настоя напьюсь – и тебя полюблю!»Казак с того дня замолчал, захмурел,Борща не хлебал, саламаты не ел.Клинком разрубил он у матери грудьИ с ношей заветной отправился в путь:Он сердце ее на цветном рушникеКоханой приносит в косматой руке.В пути у него помутилось в глазах,Всходя на крылечко, споткнулся казак,И матери сердце, упав на порог,Спросило его: «Не ушибся, сынок?»

1935

ЗИМНЕЕ

Экой снег какой глубокий!Лошадь дышит горячо.Светит месяц одинокийЧерез левое плечо.Пруд окован крепкой бронью,И уходят от водыВправо – крестики вороньи,Влево – заячьи следы.Гнется кустик на опушке,Блещут звезды, мерзнет лес,Тут снимал перчатки ПушкинИ усы крутил Дантес.Раздается на полянкахВолчьих свадеб дальний вой.Мы летим в ковровых санкахПо дорожке столбовой,Ускакали с черноокой —И одни… Чего ж еще?Светит месяц одинокийЧерез левое плечо.Неужели на гулянкуС колокольцем под дугойПонесется в тех же санкахЗавтра кто-нибудь другой?И усы ладонью тронет,И увидит у водыТе же крестики вороньи,Те же заячьи следы,На березах грачьи гнездаДа сорочьи терема…Те же волки, те же звезды,Та же русская зима…На кладбище мельком глянет,Где ограды да кусты,Мельком глянет,Нас помянет:Жили-были я да ты!..И прижмется к черноокой,И задышит горячо.Глянет месяц одинокийЧерез левое плечо.

1938

ГЛУХОТА

Война бетховенским перомЧудовищные ноты пишет.Ее октав железный громМертвец в гробу – и тот услышит!Но что за уши мне даны?Оглохший в громе этих схваток,Из всей симфонии войныЯ слышу только плач солдаток.

2 сентября 1941

РОДИНА

Весь край этот, милый навеки,В стволах белокорых берез,И эти студеные реки,У плеса которых ты рос.

И темная роща, где свищутВсю ночь напролет соловьи,И липы на старом кладбище,Где предки уснули твои.

И синий ласкающий воздух,И крепкий загар на щеках,И деды в андреевских звездах,В высоких седых париках.

И рожь на полях непочатых,И эта хлеб-соль средь стола,И псковских соборов стрельчатыхПричудливые купола.

И фрески Андрея РублеваНа темной церковной стене,И звонкое русское словоИ в чарочке пенник на дне.

И своды лабазов просторных,Где в сене – раздолье мышам,И эта на ларчиках черных —Кудрявая вязь палешан.

И дети, что мчатся, глазея,По следу солдатских колонн,И в старом полтавском музееПолотнища шведских знамен.

И санки, чтоб вихрем летели!И волка опасливый шаг,И серьги вчерашней метелиУ зябких осинок в ушах.

И ливни – такие косые,Что в поле не видно ни зги…Запомни:Все это Россия,Которую топчут враги.

16 августа 1942

КРАСОТА

Эти гордые лбы винчианских мадоннЯ встречал не однажды у русских крестьянок,У рязанских молодок, согбенных трудом»,На току молотивших снопы спозаранок.

У вихрастых мальчишек, что ловят грачейИ несут в рукаве полушубка отцова,Я видал эти синие звезды очей,Что глядят с вдохновенных картин Васнецова.

С большака перешли на отрезок холстаБурлаков этих репинских ноги босые…Я теперь понимаю, что вся красота —Только луч того солнца, чье имя Россия.

5 сентября 1942