Убик - Филип Дик

— Произошел несчастный случай, — сказал Джо.

— То, что мы считаем случаем, — ответил фон Фогельзанг, — в действительности — провидение Божие. В определенном смысле всю нашу жизнь можно назвать случаем. Однако…

— Я не собираюсь вдаваться в теологические дискуссии, — заявил Джо. — По крайней мере сейчас.

— Однако именно сейчас, сильнее чем когда-либо, утешение, которое несет религия, доставит вам наибольшее облегчение. Умерший приходился вам родственником?

— Шефом, — ответил Джо. — Это Глен Рансайтер, президент «Корпорации Рансайтера» из Нью-Йорка. Его жена, Элла, находится у вас. Мы приземлимся через восемь-девять минут. Можете ли вы прислать машину-холодильник?

— Сейчас он в холодильнике?

— Нет! — разозлился Джо. — Греется на пляже Тампа во Флориде.

— Догадываюсь: ваш шутливый ответ означает утверждение.

— Я прошу, чтобы машина ожидала нас в аэропорту, — произнес Джо и прервал связь.

«И отныне мы вынуждены вести дела при посредничестве такого человека», — подумал он.

— Мы доберемся до Рея Холлиса, — обратился он к собравшимся вокруг инерциалам. — Найдем и уничтожим, За все им содеянное…

«Глен Рансайтер… — думал он. — Замороженный, в вертикальном положении в прозрачном пластиковом гробу, украшенном искусственными розами. Раз в месяц на один час возвращенный к активной полужизни. Разрушающийся, слабеющий, все более трудно слышимый. Боже! — им овладела ярость, — среди всех людей на свете именно с ним это случилось. Он так любил жизнь. Он излучал столько витальности».

— Во всяком случае, — отозвалась Венди, — так он ближе к Элле.

— В определенном смысле, — согласился Джо. — Надеюсь, мы поместили его в холодильник не слишком… — он прервался, не захотев высказать вслух своих мыслей. — Я вообще не люблю мораториев и их владельцев, а Герберта Шонхайта фон Фогельзанга и вовсе не перекошу. Почему Рансайтер выбрал швейцарский мораторий? Чем плох ему нью-йоркский?

— Это швейцарское изобретение, — пояснила Эди Дорн. — Согласно исследованиям, проведенным независимыми фирмами, средняя продолжительность полужизни в швейцарских мораториях на целых два часа больше, чем в наших. Швейцарцы знают какие-то особенные способы.

— ООН должна запретить пребывание людей в полуживом состоянии, — сказал Джо. — Это нарушает естественный цикл рождения и смерти.

— Если бы Бог был сторонником полужизни, то каждый из нас рождался бы в гробу, заполненном льдом, — усмехнулся Эл Хэммонд.

— Мы уже в радиусе действия микроволнового передатчика из Цюриха, — сказал сидевший за пультом управления Дон Дени.

— Внимание! Идем на посадку. — Дон встал с хмурым выражением лица.

— Не расстраивайся, — повернулась к нему Эди Дорн. — Ты подумай, как нам повезло. Мы вернулись, а могли погибнуть от бомбы или лазерного оружия. Ты почувствуешь себя лучше, как только мы приземлимся.

— Сам факт предстоящего полета на Луну вызывал подозрения, — подумав, сказал Джо. — Рансайтер всегда говорил: «Будьте подозрительны к каждому, кто предлагает вам работу вне Земли. С особой осторожностью относитесь к предложениям полететь на Луну. Слишком многие профилактические учреждения на этом обожглись». Будь он жив, повторил бы это и сейчас.

«Если в моратории его возвратят к жизни, — подумал он, — его первыми словами будут: «Я всегда с подозрением относился ко всему, связанному с Луной». Но на сей раз осторожность покинула Рансайтера: контракт казался очень выгодным, и не хватило решимости его отклонить. Он попался на крючок, как сам и предсказывал».

Взревели тормозные двигатели, приведенные в действие по команде из Цюриха через микроволновый передатчик. Корабль слегка задрожал.

— Джо, — обратился Тито Апостос, — ты должен сообщить Элле о муже. Как ты объяснишь случившееся?

— Я думаю об этом, — ответил Джо, — с того момента, как мы стартовали с Луны.

Корабль заметно сбавил скорость и, управляемый с помощью различного гомеостатического вспомогательного оборудования, приготовился к посадке.

— Кроме того, — заметил Джо, — я должен все сообщить Товариществу. Они нам сразу укажут на то, что мы попались на крючок.

— Однако Товарищество по отношению к нам настроено доброжелательно, — вставил Сэмми Мандо.

— После такого фиаско на это надеяться не стоит, — возразил Эл Хэммонд.

В Цюрихе, на краю аэропорта, их ожидал вертолет на солнечных батареях с надписью на борту: «Мораторий Любимых Собратьев». Рядом с вертолетом стоял похожий на жука человек, одетый в твидовый костюм, удобные спортивные мокасины, клетчатый шарф и пурпурную шляпу. Как только Джо спустился на гладкую поверхность аэропорта, владелец моратория подбежал к нему мелкими шажками, протягивая руку в перчатке.

— Судя по всему, путешествие оказалось для вас несчастливым, — произнес фон Фогельзанг, обмениваясь с Джо вялым рукопожатием. — Мои люди могут войти на корабль и начать?..

— Да, — ответил Джо. — Поднимитесь и заберите его.

Засунув руки в карманы, сгорбленный и поникший, он потащился в сторону кафе.

«С этого момента все пойдет на лад, — убеждал он себя. — Мы вернулись на Землю. Нам повезло: Холлис не уничтожил нас. Операция на Луне — ловушка, в которую мы попали. И вообще, весь кошмар уже позади».

— С вас пять центов, — произнесла дверь, ведущая в кафе.

Джо подождал, пока мимо него пройдет пара влюбленных с цветами, ловко прошмыгнул за ними и уселся за свободный столик.

— Принесите кофе, — сказал он, изучив меню.

— Со сливками или с сахаром? — спросил громкоговоритель, соединенный с аппаратурой, управляющей кафе.

— И с тем и с другим.

Из маленького окошка появились чашка кофе, два бумажных кулечка с сахаром, сливки в посудине, напоминающей пробирку, и остановились прямо перед носом Джо.

— С вас один международный поскред, — проскрипел громкоговоритель.

— Запишите на счет господина Рансайтера, президента «Корпорации Рансайтера» из Нью-Йорка, — потребовал Джо.

— Пожалуйста, вложите соответствующую кредитную карточку, — произнес громкоговоритель.

— Мне уже шесть лет не разрешают пользоваться кредитной карточкой, — сказал Джо. — Я еще оплачиваю кредиты, которые…

— С вас один поскред, — твердил громкоговоритель. Из него послышалось зловещее тиканье. — В противном случае — через десять секунд я сообщу в полицию.

Джо бросил монету, тиканье прекратилось.

— Нам не нужны такие клиенты, — констатировал громкоговоритель.