Солнце цвета меда - Дмитрий Казаков

– Нормально, – ответил Ивар, щупая лоб. Там вздувался громадный синяк, далеко не первый, полученный на гостеприимной земле Гардарики. – Что с потерями?

– Эриля уперли… – растерянно сказал Нерейд.

– Что? – В первое мгновение Ивар не поверил ушам, а потом ощутил, как изнутри поднимается мороз бешенства. – Как вы могли допустить такое?

– Он же выложился весь, струг спасая, и сам защищаться не мог, – пояснил Эйрик. Рукав кольчуги у него был распорот, по руке стекала кровь и капала на зеленую росистую траву – А мы все на тебя отвлеклись. Я только гляжу, а его уже тащат. Ринулся было вдогонку, да куда там – стеной встали…

Только неясно, зачем им эриль? – недоуменно спросил Нерейд. – Он же не красна девица, чего его похищать?

– Зачем-то нужен. – Ивар ощутил, как у него иссякли силы. Хотелось сесть, просто привалиться спиной к дереву и не думать ни о чем. – Ладно, там разберемся. Сколько погибших?

Убитых оказалось пятеро. Струг, наполовину затопленный, лежал около самого берега, нос его торчал из воды, словно морда тюленя.

– Вытаскивайте груз, – велел Ивар. – Эйрик, проследи и выстави стражу. Я пойду узнаю, что у Лычко.

Тиверцы от нападения пострадали еще больше, чем викинги. Струг развалился на части, и спасти то, что было в нем, смог бы разве что водяной. Погибших оказалось, чуть ли не с десяток.

– Кривичи, – с отвращением сказал Лычко, сидящий на корточках возле одного из трупов.

– Кто? – не понял Ивар.

– Одно из кривичских племен, – пояснил Лычко, поднимаясь на ноги. Лицо его было красное, злое. – По щиту и шлему видно. Да и из луков так метко только они стреляют. От этого и название пошло – один глаз прищуривают, когда целятся.

– Это все интересно, – Ивар не оценил новых знаний, – но зачем они нашего эриля умыкнули?

– Эриля? – Лычко наморщил лоб, лицо его украсила недоверчивая ухмылка. – Это Ингьяльда? Надо же, я слышал, что в этих местах какой-то князь-колдун завелся, да не верил… А так похоже, что правда…

– Что за князь? Всех кривичей?

– Нет, местный, – пояснил Лычко. – Кривичи, как и словене, и тиверцы, – громадные союзы, в каждый входит несколько десятков разных племен. У каждого свой князь, свои воины, объединяются только ради того, чтобы отбить врагов или самим напасть на соседей…

– Это как? – Подобное звучало дико, как если бы жители Трандхейма пошли войной на обитателей Уппленда. Да, и в Северных Землях случались свары между конунгами, но они решались схваткой дружин.

– А так просто. – Голос Лычко стал грустным. – Если бы мы, славяне, объединились, то завоевали бы весь мир, дошли бы до Царьграда и Багдада… Но вместо этого рвем друг другу глотки, словно бешеные волки – чужаков нетерпим, но соседей ненавидим люто. Кривичи воюют со словенами, для вятича нет более лютого врага, чем северянин, а поляне спят и видят, как будут жечь дома тиверцев, мять их жен, уводить в полон детей… И внутри многих союзов кипят кровавые свары: решают, кому быть главным племенем, чей князь сильнее!

– И у вас так же?

– Нет, у нас на юге Степь, с ней можно бороться только объединившись. – Лицо русича потемнело от злости. – Да и Бузислав не дает воли, смутьянов давно перевешал на потеху воронам! А здесь каждый хозяин лесного угла мнит себя светлейшим князем…

– Как тот, кто спер нашего эриля? – Ивар в изумлении крутил головой. Что ни земля – свои нравы. В Бретланде рыцари расшибают лбы и доспехи ради женских платков, в царстве песка, что лежит далеко на юге, не пьют хмельного, а здесь, среди леса, такого дикого, что и медведь заблудится, сражаются не на жизнь, а насмерть только из-за того, что живут рядом.

– Да, – кивнул Лычко. – Зорян, подойди. Расскажи, что ты слышал о князе Ярополке…

Высокий воин с пышными пшеничными усами отделился от прочих дружинников. В его синих глазах стояла горечь – явно потерял в бою друга.

– Я служил в этих местах, у предыдущего князя. А нынешний – сын его – после смерти отца заявился, брата умертвил и сам воссел на престол. Оборотень он, сказывают, – мрачно пророкотал Зорян. – Чары злые ведает, к черным богам взывает, всех волхвов в своих владениях вывел.

– Так, значит, волхвов ему мало, эрилей подавай, – Лицо Ивара перекосила нехорошая ухмылка. – Не знает, с кем связался, тварь! Вздумал бодаться? Получит по рогам!

– Ты что замыслил? – встревожился Лычко, взмахом Руки отпуская дружинника.

– Надо Ингьяльда выручать, – буднично ответил Ивар. – Любого воина можно заменить, но без эриля нам придется туго. Кто будет слагать саги, хвалебные висы складывать, лечить, наконец?

– Ты спятил? – Глаза русича округлились как у филина, завидевшего мышь. – Твоего эриля утащили во владения Ярополка, заперли в крепости! В нее не проникнуть, да еще помни, что здесь кривичи хозяева, они каждый куст знают, а ты, прежде чем туда доберешься, десять раз сгинешь!

– Посмотрим, чья удача больше. – Ивар равнодушно пожал плечами. – Ты можешь двигаться дальше, а я своих не бросаю. Либо вытащу Ингьяльда. либо просто перережу глотку этому колдуну, Многие спасибо скажут.

– Ты же совершаешь глупость! Ради одного человека готов пожертвовать собой и всей дружиной!

– Конунг должен иногда совершать глупости. – Ивар выглядел спокойным, словно не на него накинулся рассерженный русич. – Главное, чтобы он сам потом за них отвечал.

– Разрази меня Перун! – Лычко почти кричал. Дружинники оглядывались на него с недоумением. – И зачем я связался с этими сумасшедшими варягами?

Он неожиданно махнул рукой и залихватски улыбнулся:

– А, ладно! Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Придется пойти с вами, а то пропадете, ведь тут не море! Эй, – русич повернулся к своим воинам, – разбивайте лагерь!

– Если мы не вернемся через десять дней, – Ивар глядел прямо в глаза Эйрику, которого вновь оставлял вместо себя, – идите вдоль реки на север. Доберетесь до Хольмгарда, там выбирайте нового конунга.

– Почему не берешь нас с собой? – обидчиво выкрикнул кто-то из молодых викингов.

– Силой Иигьяльда не освободить, – вступил в разговор Лычко. – Кривичей все одно будет больше, даже если мы пойдем все. А маленькому отряду легче спрятаться. Волчья шкура не поможет, примерим лисью!

Сам русич отобрал всего двоих дружинников – Зоряна и еще одного, низкорослого и молчаливого, чьего имени Ивар еще не успел узнать. Конунг взял Дага, который в любой чаще что птица в небе, Нерейда и Сигфреда.

– Не сомневайся, конунг, все исполню, – медленно ответил Эйрик.

– Надеюсь, – буркнул Ивар и повернулся к Дагу, который едва не приплясывал от нетерпения. – Пошли.

– Старайтесь шагать как можно тише, – предупредил Зорян, – кривич в лесу за версту слышит, Если будете топать словно лоси в гон, дойдем только до первой засады!