Гулы - Сергей Кириенко

Комиссар замолчал, и Аз Гохар секунду раздумывал, перед тем как ответить:

— Не совсем, комиссар. Я сказал вам, что эти создания способны заглянуть в будущее, но не пояснил, каким образом — а в этом и заключается самая суть… Гулы действительно могут видеть будущее, но им не дано знать его, как человеку прошлое — от рождения до смерти. Гул может увидеть лишь небольшую часть грядущих событий, и она зависит от его возраста — чем гул моложе, тем меньший отрезок будущего доступен ему. Молодые гулы могут видеть его лишь на секунды, старые — на минуты вперед.

Перед Вассахом открыт гораздо больший интервал времени, но и для него он конечен и не может превышать нескольких часов. Что же касается вашего предположения о том, что гул может узнать о своей смерти и предотвратить ее, то оно не правильно, комиссар: если гулу суждено умереть, он умрет и не узнает об этом — для него его собственная смерть представляется в виде пятна, и дьявольское существо просто не видит ее. К тому же, чем ближе гул к своей смерти, тем сильнее уменьшается у него способность видеть будущее, а за несколько минут до смерти она у него полностью исчезает.

Выслушав Аз Гохара, Гольди вздохнул:

— Напоминает фары машины… — Брови старика дрогнули, и он пояснил: — То, как он видит будущее, словно автомобиль, едущий в темноте и освещающий куски на дороге.

На этот раз старик понял, что имеет в виду комиссар.

— Да, сравнение удачное.

Гольди потер виски.

— Значит, гулы знают не все будущее, а лишь его часть? — Он облизнул губы. — Что ж, это лучше, но все равно не приятно… — Еще пару секунд он раздумывал. — Синьор Аз Гохар, вы говорите, что молодые гулы способны видеть на секунды, а старые — на минуты вперед. Следует ли из этого, что появившиеся в Террено твари не могут заглянуть далеко в будущее?

— Все гулы в Террено, за исключением Вассаха, без сомнения молоды, — кивнул Аз Гохар.

— Значит, их можно убить довольно легко?

— Да.

— А Вассаха?

— Вассах, конечно же, старый гул и способен разглядеть будущие события намного вперед, но и его можно убить — ведь он только гул, пусть и опытный. И он умрет — в Пророчестве об этом сказано ясно.

— В Пророчестве, — повторил Гольди и внезапно нахмурился. — Между прочим, почему вы так верите в это Пророчество? Ведь оно было сделано невероятно давно — как мог знать ваш предок, что произойдет в этом городе через три тысячи лет?

— Я уже объяснял это, — спокойно ответил старик, — ему явился посланник Ормазда и передал текст Пророчества, а Ормазд — бог света — он знает все, что когда-либо случалось, случается или случится в этом мире.

Гольди недоверчиво произнес:

— И все-таки кое-что мне здесь не нравится… Вассах пошел на то, чтобы уничтожить жителей Террено. Но если он знает будущее, то, наверняка, видел, что ему удастся осуществить задуманный план. Не значит ли это, что вы ошибаетесь и гулы сделают свое дело и уйдут из Террено?

— Нет, Вассах Гул умрет, а вместе с ним умрут и его слуги. Возможно, он и видел, что ему удастся убить воинов города и его жителей, но вряд ли знает, что произойдет дальше. Может быть, уже сейчас он приближается к своей смерти, она представляется ему темным пятном, это пугает его, но он пойдет до конца, ибо ждал этого дня сотни лет.

Выслушав старика, Гольди кивнул и неожиданно увидел вопрос, который до сих пор у него не возникал, но который он, следуя логике, должен был задать в самом начале.

— Кстати, а откуда Вассах знает о вас? Вы уже с ним встречались?

— Нет, никогда.

— Тогда откуда он знает ваше имя и то, что вы находитесь в городе?

Прежде чем ответить на этот вопрос, Аз Гохар сделал паузу, оторвав взгляд от Гольди, повернулся к долине и секунду глядел на клубящийся над местом недавнего взрыва дымок. Наконец он ответил:

— Существует предание, что, зная о воинах Ормазда, защищающих людей, Ахриман передает это знание своим детям — каждый гул, рождаясь в земле, получает знание о людях нашего рода вместе с остальными способностями. Это нечто вроде памяти, хранимой землей: еще находясь в ней, каждый гул узнает о существовании людей, которых он должен бояться и которые в любой момент могут прийти и убить его, и сохраняет это знание в течение жизни… Впрочем, — повторил Аз Гохар, — это всего лишь предание, перешедшее к нам от Язатов и передающееся в нашем роду из поколения в поколение. Его никто не проверял, поэтому я не могу утверждать, что все обстоит именно так.

— Но ведь Вассах знает о вас?

— Да.

— Значит, ваше объяснение верно.

— Может быть. Но не исключено, что здесь существует другая причина: вполне вероятно, что Вассах знает обо мне из будущего.

Брови на лице комиссара двинулись к переносице.

— Вы имеете в виду, что Вассах может видеть вас в будущем?

— Да, не исключено, что скоро мы встретимся, и он это знает.

Гольди кивнул, давая понять, что понял услышанное.

— И все-таки возвращаясь к тому, о чем я вас уже спрашивал, синьор Аз Гохар… Теперь, когда вы объяснили, что гулы способны заглянуть в будущее, становится еще непонятнее, почему Вассах не убил меня возле монастыря? Ведь если он может видеть будущее намного вперед, то должен был знать, что мы с вами встретимся, а после этого я вызову подкрепление из Милана… Так почему же он меня не убил?

Аз Гохар перевел взгляд на Гольди и какое-то время молча смотрел на него, но словно не видел, а потом в его глазах вспыхнул огонь.

— Комиссар, кажется, вы, сами того не зная, только что натолкнули меня на очень интересный вывод.

— Что? — не понял Гольди. — Какой вывод?

— О том, почему Вассах не убил вас возле монастыря… — Кончики губ Аз Гохара дрогнули. — Для нас это очень важный вывод, комиссар. Вы даже не представляете себе, насколько важный…

Оставив позади улицу с горящим грузовиком, Франческо пробежал полтора квартала и оказался в пятистах метрах от виа Мареа, на небольшой улочке с трехэтажными домами. Нырнув в подворотню первого же из них, пересек двор, ворвался в подъезд и помчался наверх, перепрыгивая через пару ступеней и чувствуя оглушительные удары в груди. Через короткое время он оказался на лестничном пролете третьего этажа, остановился возле окна, тяжело дыша и понимая, что неспособен больше сделать движения, бросил взгляд вниз, но никого не увидел: крошечный двор дома был пуст — за исключением мертвого старика, лежащего возле резных колонн арки. Тогда он сорвал с плеча сумки и опустился на пол, чувствуя, как дрожат ноги. Никогда прежде он не бегал так быстро, наверное, даже двадцать лет назад, когда мчался по залитым ночным светом улицам Нового Орлеана, оставляя на полу туалета убитого человека. Он чувствовал, что пропитавшаяся потом рубашка прилипла к спине, плечи превратились в две саднящие раны, а дыхания у него осталось не больше чем на пару шагов. Франческо провел рукой по лицу, вытирая испарину: правда, все это было не напрасно — ведь ему удалось уйти от адских существ.