Море серебрянного света - Тед Уильямс

И в этом тоже, подумал Рэмси, спрятана первоклассная ирония.

* * *

 –  У них есть маленькая камера наблюдения в уголке часовни,  –  сказал им Селларс, когда они вернулись. На настенном экране он выглядел точно так же, как в жизни, хотя его окружало нечто совсем другое. Рэмси подумал, что каменная равнина и тусклые звезды выглядят чересчур мрачно  –  даже для другого мира. Он не мог не спросить себя, почему Селларс выбрал такой странный фон, но сохранил свое искалеченное тело. Быть может не хотел пугать ребенка новым?  –  Я не смог победить искушение и посмотрел службу,  –  продолжал старик,  –  и, неожиданно, она меня глубоко тронула.  –  Он озорно улыбнулся.

 –  Почему ты умер?  –  сквозь слезы спросила Кристабель.  –  Я не понимаю.

 –  Я знаю, малышка Кристабель,  –  сказал он.  –  Это трудно. Но, на самом деле, мое тело износилось, и я больше не могу его использовать. Вот мне и прошлось... использовать кое-что другое и перебросить себя сюда. Я бы сказал, сделать себе новый дом. Теперь я живу в сети  –  или, по меньшей мере, в очень особой части сети. Так что я на самом деле я вовсе не мертв. Но мое старое тело я больше не мог использовать, вот люди и решил, что я... ушел.  –  Он посмотрел на остальных.  –  Будет немного вопросов.

 –  Очень много вопросов,  –  сказал майор Соренсен.

 –  Да, они будут.

 –  Я не уверена, что простила вас,  –  сказала Кейлин Соренсен.  –  Я верю вам, когда вы говорите, что это произошло случайно  –  я имею в виду Кристабель  –  но все еще злюсь.  –  Она нахмурилась, потом внезапно полу-улыбнулась, по своему озорно.  –  Но, как меня учили, о мертвых нельзя говорить плохо.

Чо-Чо встал и вышел из комнаты, чувствуя себя неудобно в черной официальной одежде, которую Кейлин Соренсен заставила его одеть на время похорон. Рэмси беспокоился о мальчике и начал было думать, что с ним делать, но сначала надо было решить множество других проблем.

 –  Что касается вопросов,  –  сказал он,  –  нам надо выбрать стратегию дальнейшего поведения.

 –  Лично я не хочу никаких стратегий,  –  сказала миссис Соренсен.  –  Я хочу забрать свою дочку и поехать домой. Ей нужно в школу.  –  Она оглянулась на место, где был Чо-Чо и увидела открытую дверь ванны. На ее лице появилась встревоженное выражение.  –  Обеим детям необходимо опять стать детьми.

 –  Поверьте мне  –  маленькое усилие сейчас может сделать дальнейшую жизнь намного легче,  –  сказал Рэмси.  –  Будут происходить очень странные дела...  –  Он на мгновение замолчал и покачал головой.  –  Я полагаю, было бы более точно сказать, что они продолжат быть очень странными. Мы собираемся обратиться в суд и судиться с самыми могущественными людьми в мире. Это будет та самая история, о которой мечтают все сетевые узлы. Я много могу сделать, чтобы защитить вас, миссис Соренсен, но я не пуленепробиваемый жилет. Не помогут даже деньги, которые вы унаследовали от Селларса. Этот судебный процесс поставит мир на уши.

 –  Мы не хотим этих денег,  –  сказал майор Соренсен.  –  Они нам не нужны.

 –  Да, майор, вам они не нужны,  –  спокойно сказал ему Селларс.  –  Но вам нужно их взять. Если вы беспокоитесь о происхождении этих денег, то, уверяю вас, они не украдены. За эти годы я сделал множество инвестиций, все совершенно легальные  –  и помните, что вся информация мира была у меня в руках, а я не глупый человек. На эти деньги я изменял сам себя и вел борьбу с Братством Грааля. Вы не должны отказываться от этой небольшой суммы  –  ведь с ее помощью вы сможете защитить свою семью. И считайте это благодарностью за все то, что вы сделали для меня.

 –  Небольшая сумма! Сорок шесть миллионов кредитов!

Селларс улыбнулся.  –  Вы не обязаны брать всю сумму. Разделите ее с моими... добровольцами.

 –  Но она действительно ничто по сравнению с тем, что мы получим, когда притащим в суд Телеморфикс и некоторых других,  –  сказал Рэмси.  –  Но большая часть уйдет родителям жертв Тандагора, тех детей, которых ввела в кому операционная система. Да, и еще одно, о чем я должен сказать. Мы собираемся построить больницу  –  Детскую Больницу имени Ольги Пирофски.

Селларс медленно кивнул.  –  Я не знал миссис Пирофски так хорошо, как вы, мистер Рэмси, но у меня есть другое предложение. Мне кажется, она предпочла бы другое имя  –  Детская Больница имени Дэниела Пирофски.

Рэмси потребовалось несколько секунд, чтобы понять.  –  Да... конечно. Да, я думаю, вы правы.

 –  Но почему мы должны тащить всех этих людей в суд?  –  спросила Кейлин Соренсен.  –  После того, через что прошли?

 –  Вы не должны,  –  осторожно сказал Рэмси.  –  Я говорю о групповом иске. Но когда на поверхность выплывет роль генерала Якубиана, вам придется участвовать в судебных слушаниях. Это будет самый большой процесс со времени Антарктической Войны. Черт побери, он будет куда больше  –  у нас есть облако дыма над всей южной Луизианой, расплавленная плита вместо острова Джи Корпорэйшн, федеральная зона бедствия, и все это только крошечный кусок головоломки.  –  Он увидел взгляд миссис Соренсен и не мог не улыбнуться. Все приходило в норму, но это еще это не осознала.  –  Извините за язык. Но вашего мужа в любом случае ждет военный суд. И я уверен, что у нас не будет проблем с показаниями капитана Паркинса...

 –  У нас?  –  спросил отец Кристабель.

Рэмси остановился и кивнул.  –  На самом деле, может быть... я буду занят, когда он состоится. Но я уверен, что подходящий военный адвокат сумеет с ним справиться. Если у вас нет никого на примете, я вам найду.

 –  Пожалуйста, возьмите деньги, миссис Соренсен,  –  сказал Селларс.  –  Купите себя дом за базой. Немного побудьте одна. Или подольше. Мы будем сражаться за то, чтобы вас никто не потревожил.

 –  Я не хочу уезжать из базы,  –  сердито ответила она.

 –  Выбирайте сами. Но возьмите деньги. Используйте их, чтобы дать Кристабель немного свободы.

 –  А что с мальчиком?  –  спросил Рэмси.  –  Я могу что-нибудь сделать, если вы хотите  –  до начала суматохи.  –  Найти ему хороших приемных родителей...

 –  Я не понимаю, о чем вы говорите.  –  Кейлин Соренсен не хотела, чтобы ее улещивали или направляли. Рэмси подозревал, что на суде она будет хорошей свидетельницей.  –  Мальчик никуда не пойдет. Я не для того все это время мыла и кормила его, чтобы отдать в руки тех, кому до него нет дела. Он останется с нами, бедный малыш.  –  Она поглядела на мужа.  –  Я права, Майкл?

Майор Соренсен с готовностью улыбнулся.  –  Э... да. Конечно. В тесноте, да не в обиде.

 –  Кристабель,  –  сказала ей мама,  –  пойди за...  –  Она нахмурилась и повернулась к Селларсу.  –  Как его зовут? По настоящему?

 –  Мне кажется Карлос,  –  Селларс тоже улыбнулся.  –  Но не думаю, что ему нравится это имя.

 –  Тогда придумаем другое. Я не собираюсь называть своего приемного сына "Чо-Чо". Это звучит как поезд или гоночная машина. Она махнула рукой дочери.  –  Давай, дорогая, приведи его.

Кристабель странно посмотрела на нее.  –  Он будет жить с нами?

 –  Да. Ему больше негде жить.

Маленькая девочка какое-то время думала.  –  Хорошо,  –  сказала она, потом отправилась к ванну. Мгновением позже она появилась оттуда, таща протестующего мальчика за руку. Он снял с себя черный костюм и на этом остановился, как бы не зная, что делать дальше. На нем остались майка и трусы.

 –  Ты будешь и дальше жить с нами,  –  сказала Кейлин Соренсен.  –  Ты не против?

Он посмотрел на нее, как через дыру. Рэмси даже решил, что если ли бы он мог, то безусловно убежал.  –  Жить с вами?  –  спросил он.  –  Типа su casa? В вашем доме?

 –  Да.  –  Она выразительно кивнула.  –  Скажи ему, Майк.

 –  Мы хотим, чтобы ты жил с нами,  –  сказал майор. К его чести, он говорил твердо и уверенно.  –  Мы хотим, чтобы ты... стал частью нашей семьи.

Мальчик переводил взгляд с одного на другого.  –  Не пойду в школу,  –  сказал он.

 –  Конечно пойдешь,  –  сказала ему Кейлин Соренсен.  –  И будешь мыться каждый день. И мы исправим твои зубы.

 –  Зубы?  –  Он выглядел немного потрясенным. Пальцы руки полезли в рот. Потом выражение его лица изменилось.  –  Чо, жить с дурочкой?

 –  Если ты имеешь в виду Кристабель, то да. Она будет... твоей сестрой, надеюсь.

Он опять посмотрел на них, вычисляя, все еще подозрительный, но потом в его лице что-то мелькнуло. Что? Рэмси мог только гадать.

 –  Хорошо,  –  сказал Чо-Чо.

 –  Если не будешь говорить плохие слова, то я разрешу тебе играть с Принцем Пикапиком,  –  пообещала Кристабель.

Он округлил глаза и они отправились в другую комнату  –  судебные заседания, военно-полевые суды, даже мертвый человек, говорящий со стенного экрана, ничто не могло заставить их остаться там, где взрослые занимались скучными взрослыми делами.