Религиозно-философские основы истории - Лев Тихомиров

На основе фразы Гераклита, что «мудрое есть от всего отрешенное», Трубецкой делает вывод: «Божественный разум или божество признается здесь не только как всеединое, но и как отрешенное от всего, оно стало быть и едино со всем и вместе с тем отрешено от всего, и тождественно с целым вселенной, и отлично от нее, «имманентно» и вместе «трансцендентно», как сказал бы современный философ. Как соединяются эти противоположные определения в уме Гераклита — мы в точности не знаем» (С. 112).

«Признавал ли Гераклит периодическое возникновение вселенной из огня и конечное возвращение ее в огонь, или же «строй» вселенной представлялся ему вечным? Стоики, а по их следам и другие свидетели, приписывают Гераклиту учение о всеобщем «воспламенении» всего мира по истечении «мирового года» (по Гераклиту 10 800 лет), после чего наступает новый период мирообразования» (С. 114).

Логос греческой философии и логос Евангелия (Трубецкой, статья «Логос» у Брокгауза)

Филонов Логос занимает среднее место между Логосом греческой философии и глубоко отличающимся от него Логосом евангельского учения (у Иоанна Богослова). Содержанием Логоса философов является совокупность всего мыслимого, всего познаваемого, идеальная сущность и осознание мира. Логос Евангелия есть совершенное откровение Существа Божия, предвечный образ Божий. В Евангелии говорится, что Слово было от начала у Бога, и к Богу, и Бог бе Слово. Напротив того, Логос в смысле философском есть от начала космическая потенция, предметом и содержанием которой является мир: он относится к миру (как идея мира или энергия мира)... Несмотря на существенное различие между философской и богословской концепциями существует несомненный параллелизм. Философы либо отождествляли свой Логос с Божеством, либо видели в нем эманацию Божества. Некоторые из философов, полемизировавших с христианством (Цельс, неоплатоники), подобно Платону, называли Логос «Сыном божества». С другой стороны и богословы видели в совершенном откровении и воплощении Божества конечную цель, а следовательно и творческое начало мира («Им же вся быша»). Поэтому в развитии христианского богословия естественно встретились элементы религиозный и философский.

«Логос» Филона

Действительную разработку идея Логоса, заимствованная у стоиков, получила лишь у Филона. Вот его учение:

«Единому, сверх-разумному Божеству, познаваемому только путем экстаза, противопоставляется вечная, бесформенная и безвидная материя, которая не может вступить в какое-либо соприкосновение с ним. Мироздание, промышление, откровение Божества предполагает ряд посредствующих деятелей, сил и начал: в этом качестве Филону являются идеи Платона, ????? ??????????? стоиков, ангелы евреев и демоны эллинов. Они представляются то как свойства, эманации самого божества, то как отдельные от него личные посредники (ангелы), то, наконец, как физические энергии (логосы стоиков), действующие в мире и являющиеся в нем. Все эти силы (???????) совмещаются в Логосе, посредствующем между Богом и миром. Логос Филона есть: 1) сила и разум самого Божества, Его непосредственная эманация, заключающая в себе совокупность всех других сил; 2) идея мира, заключающая в себе совокупность творческих первообразов творения (идеальный план творения); 3) творческая энергия, которая созидает собою и одушевляет мир, наподобие логосу стоиков, проявляясь во всех его многообразных формах и видах; 4) наконец, для всех причастных логосу разумных существ — посредник откровения, причем он является иногда как личный посредник, верховный «ангел» Божий. Филон называет его также «первосвященником», «единородным сыном Божиим» или «вторым Богом», в отличие от «первого», нерожденного Божества, и от «третьего Бога» — сотворенного мира, в котором он воплощается. Как человеческая мысль есть внутреннее невысказанное слово, отличное от высказанного, и вместе тождественное с ним, так и божественное Слово в одно и то же время тождественно с миром (как его умопостигаемая сущность) и отлично от него (как идея). Точно также определяется отношение Логоса к единичной человеческой душе: он отличен от нее, хотя сообщает ей ее жизнь, силу, разумность и познание, — и в то же время отдельные праведные души могут уподобляться ему, как бы воплощая его в себе, могут путем экстаза достигать непосредственного[613] соединения с Божеством (таковы пророки). (У Брокгауза, статья «Логос» кн. Трубецкого).

«Наиболее значительные сочинения Филона представляют комментарий на святые книги (главным образом на книги Бытия), дающий истолкование их в смысле популярной греческой философии того времени. Сверхчувственная истина, приспособляясь к человеческой немощи, облекается в иносказательную форму. Все писание есть аллегория и задача толкователя раскрыть его «духовный» смысл, скрытый в этой аллегории. Таким образом, Филон является посредником между философией и откровением, и в этом его значение. Его вера в универсальную разумность слова Божия, выразившаяся и в его экзегетике и в его учении о Логосе, сделала его учителем и предшественником последующих апологетов и богословов, особенно Александрийской школы».

О Филоне упоминает преп. Иероним, высоко его ставя, но это уже в IV веке.

Попов говорит, что у Амвросия Медиоланского (340-397) поучения о Аврааме списаны с Филона, и что также у Григория Нисского (IV ...). Иисус сын сирахов — 235 г. до Р.Х.

Филону приписывают определения Божества, которые у него будто бы заимствованы христианскими писателями. Но такие определения свойственны Египетской философии, и если не цитировать Гермеса Трисмегиста (который впрочем упоминается апологетом Афинагором (176 г.)), то уже древняя философия Египта содержит те же определения. Руже пишет: «В одной Берлинской стеле XIX династии (то есть 1300 лет до Р.Х.) он называется единый живущий в субстанции. Другая стела того же музея и той же эпохи называет божество единственной вечной субстанцией, и дальше — единственный рождающий на небе и на земле, который сам не порожден... Доктрина одного Бога в двойной личности отца и сына была хранима в Фивах и Мемфисе. Та же Берлинская стела, взятая в Мемфисе, называет его Бог, делающий себя Богом, существующий сам чрез себя (сам собою), существо двойное, породитель с самого начала. Фивское поучение выражается в почти тождественных словах относительно Аммона в папирусе Гарриса: двойное существо, породитель с самого начала, Бог, делающийся Богом, порождающий сам себя. Специальное действие, приписываемое личности сына, не разрушало единства. В этом именно смысле очевидно этот бог назывался уа в уа (или уа ан уа), один из одного» (У.Менара, стр. XXXI).

1) Гамалиил — дозволял читать языческую литературу. Его ученики Павел и Варнавва. Умер за 18 лет до разрушения Иерусалима (70 г. I века), то есть 52 г. следовательно — современник Филона. У Преображенского (Мужи апостольские. С. 11) — «Гамалиил, кроме изъяснения закона Моисеева преподавал и чреческую философию, вероятно в духе александрийском». Иосиф Флавиф упоминает лишь об Иисусе сыне Гамалиила, но не о самом Гамалииле.

2) Варнавва (современник Христа), не упоминает о Филоне; Климент (вторая половина I века) не упоминает; Ерм (начало II века) — не упоминает; Игнатий Богоносец (умер в 107 г.) — не упоминает; Поликарп (умер в 106) — не упоминает.

3) Апологеты — Ириней — не упоминает; Платон (?) — не упоминает. Афинагор (умер в 176. Говоря о Гермесе Трисмегисте) о Филоне не упоминает. Феофил (упоминает Иосифа Флавия) О Филоне не упоминает; Ермий — не упоминает. Милитон — не упоминает; Минуций Феликс (упоминает Флавия).

Св. Ириней Лионский (130-202 гг.) не упонает о Филоне.

О Филоне упоминает Иосиф Флавий единственный раз и в следующих словах, по поводу депутации Александрийских евреев к Цезарю Гаю Калигуле: «На эти гнусные и тяжкие обвинения, которыми Апион естественно рассчитывал восстановить Гая против Иудеев, готовился возражать главный представитель Еврейской депутации, Филон, человек, пользовавшийся широкой известностью, и большой знаток философии. Но Гай не разрешил этого Филону и приказал ему удалиться». Филон удалился, сказав сотоварищам, чтобы они не теряли мужества, потому что Гай уже вооружил против себя Предвечного (Иудейские древности, том второй 326, то есть том второй, глава 8, пар. I).

Митрофан Муретов

Философия Филона Александрийского в отношении к учению Иоанна Богослова о Логосе. Москва, 1885 г.

«В учении Иоанна Богослова о Логосе христианская церковь всегда видела глубочайшую тайну божественной жизни, недоступную вполне не только разуму человеческому, но и ангельскому. Поэтому и первоисточником этого учения она всегда признавала не разум человеческий, но историческое и сверхъестественное откровение самого воплотившегося Логоса. Другой противоположный церковному взгляд на происхождение христианской идеи Логоса принадлежит ученым так называемой отрицательной школы. Стараясь удалить из христианства всю вообще сверхъестественную сторону, школа эта и христианское учение о Логосе стремится поставить в естественно-историческую зависимость от дохристианским философем. Главное внимание при этом обыкновенно останавливают на современной появлению Христианства философии Александрийского иудея Филона. Делают это частью потому, что в эту философию входят все те идеи логоса, какие естественно спекулятивным путем выработала дохристианская философская мысль, но главным образом потому, что по своей внешне формальной стороне из всех дохристианских логологий она представляет наибольшее сходство с Иоанново-христианским учением о Логосе» (С. 7).