Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

Более быстрые фрегаты выдвигались вперед, чтобы отрезать нам пути к отступлению. Линейные крейсеры дали очередной залп. На этот раз снаряды легли между «Лионезией» и «Пророком». Волна энергии слегка отбросила оба корабля в стороны.

Мои пальцы непроизвольно сжали штурвал. Я почти физически чувствовал взгляды своих офицеров, ждущих приказа. Мы отстреливались, но не могли, разумеется, перейти в контрнаступление. Во-первых, Вейгард все-таки был союзником, а во-вторых, это разрушило бы легенду. Оставалось только надеяться, что Вейгард не зайдет слишком далеко в своем рвении.

Именно в этот момент, когда казалось, что кольцо сомкнется и наши корабли превратятся в груду обломков, с левого борта вывалилось два десятка новых силуэтов. Они не были похожи на стройные одинаковые корабли Коалиции. Это были много раз переделанные, подстроенные под стиль и нужды их капитанов, разношерстные пиратские корабли.

Они шли на полной скорости, без предупреждения открыв огонь по ближайшим фрегатам Вейгарда. Залпы были не такими мощными, но неожиданными и точными. Два фрегата, получив попадания в носовые части, резко задымили и начали сбавлять ход.

Эффект был мгновенным. Эскадра Коалиции, еще секунду назад настроенная на уничтожение, замерла в нерешительности. Затем, как по команде, корабли Вейгарда разом прекратили огонь по нам и начали экстренно разворачиваться.

Маневр был выполнен с идеальной выучкой — они легли на обратный курс, оставив дымящиеся фрегаты прикрывать отход. Через несколько минут вся армада уже удирала прочь, оставляя нас наедине с пиратами.

Я медленно выдохнул, разжимая закоченевшие пальцы. Роль была сыграна. Перекресток клюнул. Но осадок от «усердия» Вейгарда остался. Я посмотрел на удаляющиеся корабли полка.

— Запиши, Роланда, — сказал я тихо. — Полковнику Вейгарду мы остались должны двадцать миллионов. Но за этот перебор он еще ответит.

— Да, — кивнула девушка.

— Кто вы, назовитесь! — раздался голос с флагманского корабля «спасшей» нас эскадры.

Мой собственный, но теперь хриплый и грубый голос Гирма Людоеда пророкотал в ответ:.

— Гирм Людоед! Капитан «Дикого Братства», чей корабль ты только что от коалиционных крыс прикрыл! Ищу аудиенции у совета Перекрестка! У меня для них есть деловое предложение!

На том конце провисела пауза, такая длинная, что я уже подумал, не план провален. Но наконец голос ответил:

— Людоед, говоришь? Слыхали мы про тебя. Братство твое, выходит, не совсем добили? Ну что ж, совет всегда рад поговорить с предприимчивыми людьми. Следуйте за нами до наших доков. Идем на сближение. Не делай резких движений.

— Резких движений не будет, — отозвался я. — Ведешь — мы за тобой.

Два самых крупных пиратских корабля плавно развернулись и легли на курс, параллельный нашему. Остальные заняли позиции сзади и по бокам, взяв нас в плотное кольцо эскорта, которое выглядело как почетный караул, но на деле было скорее тюрьмой на ходу. Любой неверный маневр — и борта наших кораблей проутюжат залпами.

Я отдал тихие приказы своей команде через направленный голос: держать строй, орудия не наводить, но быть наготове.

Мы понеслись сквозь пустоту, оставляя позади место недавней стычки. Спустя полчаса впереди, постепенно вырастая из мерцающей дали, вырисовался Перекресток.

Сначала это были просто огни, рассыпанные по темному силуэту гигантской, бесформенной Руины. Затем проступили очертания — нагромождение пристроенных друг к другу и нависающих друг над другом домиков, домов и домин. Десятки кораблей всех форм и размеров сновали вокруг, как мухи вокруг меда.

Меня охватило странное, противоречивое чувство. Я стоял на мостике, вцепившись в поручни, и смотрел на приближающийся хаос.

Вот главный док, вырубленный в теле гигантской скульптуры древнего великана. Там, семь лет назад, я посадил на ремонт свой первый корабль. «Логово» — та самая пиратская таверна, где я в последний раз пил с Леонгардом. Арена, где триумфально одолел Черную Сойку.

Каждый закоулок, каждый ржавый брус, каждая вывеска вызывала в памяти вспышку — смех Иваки, усталое лицо Лислейна до того, как обида его сожрала, шумные пиры в кают-компании…

Но за каждой теплой картинкой тут же возникала другая. Огонь, взрывы, падающее тело Иваки и пустота.

Злость подкатывала к горлу горячим комом. Она была острой и ясной, направленной на конкретных людей, которые, я знал, где-то тут, вероятно, пируют и считают свои деньги. И рядом с ней — тупая, ноющая горечь. Горечь по тем, кого уже не вернуть.

— Красиво, черт возьми, — пробормотал через артефакт мне в ухо Хамрон, прервав мой ход мыслей. — Ничего подобного я не видел.

— Красота эта до первого залпа, капитан, — хрипло ответил я голосом Гирма. — Держи ухо востро.

Нас вели к одному из внешних причалов, предназначенных или тех, кому не особо доверяли. Место было неуютным, на отшибе, давно не ремонтированным. Пиратские корабли-проводники аккуратно встали по бокам, их орудия все еще были наведены на нас.

— Швартуйся! — скомандовал я.

«Золотой Демон» с глухим стуком причалил к массивному, проржавевшему пирсу. За ним последовали остальные четыре корабля. Процессия завершилась. Мы были в логове зверя.

Вскоре трап с глухим скрипом уперся в проржавевшие плиты пирса. Я сделал первый шаг вниз, ощущая под сапогами привычную вибрацию доков Перекрестка. Внизу, в окружении десятка человек сопровождения, стояли трое.

И мое сердце на мгновение замерло, а потом рванулось в бешеной пляске. Крайний слева, невысокий, черноволосый, несмотря на возраст, с тонкими чертами лица и недовольным прищуром маленьких глазок. Это был он. Кегарн Лиорго. Черный Клык. Один из тех, кто приказал убить и кто убивал моих людей.

Глава 11

Ярость вспыхнула во мне ослепительной, белой вспышкой. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и от меня к нему полыхнуло неприкрытой, несдерживаемой, неконтролируемой жаждой крови и смерти. Это длилось меньше секунды — лишь краткий миг, когда я встретился с ним взглядом. Но, видимо, этого хватило.

Кегарн, который до этого лениво оглядывал наш корабль с видом скучающего начальника, внезапно насторожился. Его взгляд, тяжелый и пронзительный, уперся в меня.

Он не узнал меня под личиной Гирма — это было невозможно. Но он почувствовал нечто. Животное чутье старого небесного волка уловило исходившую от меня волну чистой, немедленной ненависти.

— Ну что, Людоед, — раздался голос центрального из троих, тощего человека в расшитом серебром камзоле, прерывая молчание. — Добрался-таки. Я — Гиофар Стервятник. А это мои коллеги по совету, — он кивнул сначала на уже начавшую увядать, но еще сохранившую в облике воспоминания о своей безумной привлекательности женщиу, а затем на Кегарна.

Но Черный Клык не смотрел на Стервятника. Он не сводил с меня глаз.

— Мы раньше не встречались, капитан Гирм? — его голос был низким и глухим, как скрежет камней. — Мне показалось,