"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

- До конца моих дней я буду о ней заботиться. Пока я жив. Надо изменить завещание, завтра, выделить ей деньги. Надо оформить на нее покупку недвижимости..., - он аккуратно, стараясь не разбудить Мирьям, поцеловал высокий, белый лоб. Женщина спала и улыбалась во сне. Она видела туманные, серые глаза, развевающиеся, черные волосы. Бабушка уходила в белую дымку. Мирьям услышала:

- Он всегда останется твоим. Прощай..., - Ханеле пошевелила губами. Мирьям устроилась удобнее, купаясь в его тепле. Женщина крепко, сладко заснула.

Поезд из Брюсселя подходил к вокзалу Гар-дю-Нор. Марта, качая ногой, изучала документы в неприметной, картонной папке.

- И здесь работает, - Полина искоса посмотрела на нее, - когда мы в Мон-Сен-Мартене гостили, ей три раза в день телеграммы приносили.

В телеграммах были только ряды цифр. Полина знала, что они приходят с Ладгейт-Хилл, но ничего у Марты не спрашивала. Они ездили на пикники, в горы, ловили рыбу, гуляли в лесу. Полина и Элиза по вечерам играли в четыре руки на фортепьяно. Они сидели в большой библиотеке де ла Марков, под семейными портретами, за кофе и папиросами. Элиза весело сказала:

- Замку повезло. Война нас миновала, Бельгия нейтральная страна, и всегда ей останется. Хватило и того, что в старые времена здесь кто только не побывал. Хорошо, что семейные реликвии все это время в Бомбее хранились. Ничего не пострадало, - она провела рукой по золоченой раме портрета Аниты де ла Марк, окруженной детьми.

- Отель де Монтреваль разграбили, во время революции, - вздохнула Элиза, - у нас ничего не осталось. Папа покупал вещи, у антикваров, чтобы особняк обставить. Здесь, в замке и старинное оружие было, - Марте показалось, что в глазах женщины промелькнул какой-то холодок, - но мы его в кладовую убрали, когда мальчик рос. Мало ли что, - подытожила Элиза.

Полина в церковь не ходила, а все они посещали мессу в храме Иоанна Крестителя. Элиза показала им вышивки руки сестры Бернадетты, умершей два года назад. Баронесса благоговейно перекрестилась:

- Ее канонизируют, несомненно. Мы с Виллемом сделали пожертвование, на новую базилику Непорочного Зачатия, в Лурде, и были на освящении собора.

Элиза с мужем и сыном, каждый год, ездили в Рим, на благословение к его святейшеству.

- Мы с Пьетро встречаемся, - женщина сидела за вязанием, - они тоже получают аудиенцию у папы. А вы его в Ливорно увидите..., - она потянулась и взяла руку Полины:

- Тетя, я знаю, что вы церковь не посещаете..., - герцогиня улыбнулась, просматривая журнал:

- Не волнуйся, милая. Все куплю, по списку, что ты мне дала, и вам пришлю. Или привезу, - Полина, едва заметно покраснела. Она иногда, ворочаясь в кровати, говорила себе:

- Я еду повидать родственника. Аарон дядя моего покойного мужа, брат моей свекрови..., - герцогиня вспоминала его голубые, веселые глаза:

- Он в Иерусалиме, наверное, совсем смуглым стал. Ему жара привычна, он был в Крыму, в Южной Африке..., - перед отъездом из Лондона свекровь отвела ее в сторону:

- Сколько тебе надо на Святой Земле пробыть, милая, столько и оставайся. Мальчик присмотрен, голодать не будет. Джейн с мужем осенью вернутся. А ты, - она погладила невестку по щеке, - ты отдохни, милая. Мне поздно в Иерусалим ехать..., - Ева замолчала. Полина уверила ее:

- Я тете Дине и Аарону..., дяде Аарону, привет передам, подарки от вас..., И все куплю, что вы просили.

Элиза, как и свекровь, снабдила Полину длинным списком. В нем значилась вода из реки Иордан, для церкви в Мон-Сен-Мартене, освященные крестики из храма Гроба Господня, статуи Мадонны.

- Аарон тебе поможет, - весело подмигнула Марта герцогине, - он в Святой Земле два года живет, и знает, где все это выгодно покупают. Без наценки для паломников.

Полина затянулась папироской:

- Какой из меня паломник, дорогая? Дети выросли. Я в церковь не хожу больше, только на венчания. И на крещения придется, - добавила она смешливо, - но этого еще долго ждать.

Джейн сказала матери, по секрету, что они с Грегори не хотят сразу обзаводиться семьей. Девушка собиралась получить диплом, и начать работать в практике мужа:

- Потом, - Джейн повела рукой, - когда у нас будет имя, репутация, я смогу заняться домом..., - Полина привлекла ее к себе. Женщины сидели на откосе реки. Внизу бурлил Амель, неподалеку виднелся каменный, обросший мхом, узкий мост.

- Здесь раньше охотничий дом де ла Марков стоял, - вспомнила Полина, - младший Виллем в нем родился. Когда с его отцом несчастье случилось, они решили снести коттедж. Элиза мне рассказывала. Он теперь охотиться не может..., - Виллем, все равно, приезжал на рыбалку. В ландо грузили его инвалидную коляску. Полина прищурилась и помахала мужчинам. Старший Виллем, и доктор Кардозо, вместе с сыновьями, удили форель, Рахиль и Марта раскладывали припасы для пикника, у горящего костра.

Пахло свежей водой, в голубом небе холмов метались птицы. Полина подняла голову и заметила большого, красивого сокола. Она обняла дочь за плечи. Обе женщины были в простых, тонкого муслина платьях:

- Конечно, милая. Я уверена, что у вас все получится. Тебе восемнадцать, торопиться некуда..., - она увидела, как дочь, немного зарделась и шепнула: «Я вижу, все хорошо у вас».

- Больше чем хорошо, - Джейн, откинулась на спину, глядя в небо. Она и не предполагала, что так бывает. После свадьбы, они с Грегори поехали на границу Шотландии, в Бервик. Джейн, гуляя с мужем по берегу, внезапно остановилась. Северное море шумело, дул прохладный, восточный ветер. Грегори обнял ее и девушка призналась: «Я не знала, что можно быть такой счастливой, милый». Они бродили по реке Твид, и Грегори заметил:

- Здесь когда-то усадьба сэра Роберта Пули стояла. Я его на родословном древе видел. Тоже наш родственник.

От усадьбы ничего не осталось, однако они с Грегори нашли развалины старого аббатства. Оно все заросло шиповником. Джейн вздохнула:

- Жаль, кусты еще не распустились. Было бы красиво..., - девушка замерла. Шиповник, на глазах, разворачивал белые лепестки. Камни вокруг покрылись снежной, чистой пеной цветов. Джейн ахнула: «Грегори!». Муж улыбался, Джейн прижалась к нему:

- Пойдем, - тихо рассмеялась девушка, - я шаль взяла, здесь нет никого..., - она лежала, муж целовал ей руку и Джейн подумала:

- Как он делает..., - девушка покраснела, - он меня просто обнимает, как до свадьбы, а я уже..., -Грегори прижал ее к себе:

- Сейчас будет еще, и много раз, это я тебе обещаю.

- Она счастлива, - Полина смотрела на блаженную, туманную улыбку дочери, - и Люси будет. И Элиза тоже. У нее муж инвалид, однако, она вся цветет. Она всегда веселая, ласковая..., - в шахтерском поселке, как и во всей Бельгии, Элизу в лицо называли святой. Женщина отмахивалась:

- Это мой христианский долг, помогать страждущим людям. Ничего особенного здесь нет, - на деньги де ла Марков открывались школы и больницы. Элиза построила три приюта, в крупных городах. Незамужние девушки, ожидавшие ребенка, могли жить в них во время беременности и год после родов.

- Их обучают рукоделию, - объясняла Элиза, - за детьми ухаживают, чтобы мать могла найти себе постоянное место работы. Это грех, - баронесса крестилась, - грех оставлять дитя в сиротском доме, или того хуже..., - она не заканчивала и бледнела: «И грех препятствовать появлению на свет потомства». Марта заметила, что аптекарь в Мон-Сен-Мартене не продает ставшие привычными в Англии, как их называли на упаковке: «Средства для восстановления женского здоровья».

Доктор Кардозо пожал плечами: «Тетя Марта, они все равно не помогают. Чистое шарлатанство, бедных женщин обирают мошенники».

Они с Давидом и Полиной сидели в библиотеке, за кофе. Герцогиня, резко заметила:

- Здесь и мужских средств не достать. Аптекаря чуть удар не хватил, когда я спросила, где такое можно купить. В Париже или Амстердаме, ответил он мне. Откуда, - Полина прошлась по комнате, - у шахтеров деньги, чтобы ездить в Амстердам? У него было такое лицо, будто я просила яд..., - Давид вздохнул: