Эмират. Темная сторона Дубая - Евсей Гурьев

– Слушаю тебя, – Жорик поворачивается ко мне.

Стекла «мерседеса» затемнены. Автомобиль совсем новый. Даже приятный запах светлого кожаного салона еще не выветрился.

– Ты просил позвонить в любое время, если надумаю… по-работе.

– Ты же, вроде как, только что сказал, что завтра улетать собираешься?

– Мне надо. Но может быть, я через месяц вернусь.

Жорик испытывающе смотрит на меня синими глазами. Старательно делаю вид, что не замечаю пристального разглядывания.

– Ты же еще учиться не закончил, а срываешься с места. Даже экзамены не сдал. Какой смысл чего-то обсуждать, если ты в Россию сваливаешь.

– Мне надо… – упорно смотрю перед собой, – Ну ты ведь сказал, что можно встретиться и поговорить…

– Ну вот, мы встретились и поговорили.

– Ясно, – я берусь за ручку двери.

Разговор не получился. Что же тут скажешь, и такое бывает в жизни. Тема с Жоржем закрыта. Надо идти дальше. Как там Вилли говорил: в жизни надо иметь силы подняться на раз больше чем упасть. Поеду во Владик падать еще, а потом посмотрим…

– Погоди. Мы сейчас в Шарджу все равно направляемся. Давай подвезем.

Безразлично киваю головой. Можно и подвести, могу и сам доехать. Все равно завтра уматывать. Он опускает стекло и машет рукой водителю. Тот быстрым шагом идет к машине, и через мгновение «Мерседес» плавно выруливает со стоянки, еле плетясь за красной «феррари» по забитому автомобилями «Walk». Народа на улице с наступлением вечера явно прибавилось, как и автомобилей. В большом множестве прогуливаются как туристы, так и местные арабы в национальных белых костюмах. Сияют огнями рестораны и кафе. Мы сворачиваем влево с эрзац-набережной, пересекаем мост через канал Marina и вылетаем на Шейх Заед Роад. Только на развязке «мерседес» не разворачивается в сторону Шарджи, а уходит прямо перпендикулярно главному автобану Дубая. Странно, куда он направляется? Хотя, мне все равно. Пусть едут, как хотят. Куда-нибудь да вывезут.

– На Шейх Заеде сейчас пробняки, по объездной поедем, – объясняет Жорик, глядя в окно.

В ответ можно не кивать. Ему сейчас точно не до меня. Постоянно кого-то набирает по своему дешевому телефону или отвечает на звонки сам. Рефлекторно отмечаю краем уха, что часть бесед проходит на арабском. Что сказать, молодец, хваткий. Думается, что на таких персонажей как Жорик и Вилли мой партнер Батура не то, чтобы не отважился наезжать, он бы и близко не подошел. Съедят не задумываясь.

Мои невеселые думы снова переключаются на Владивосток. Теперь это уже касается вопросов рабочей рутины ближайшего будущего: ревизия склада – чего там он завез, инструктаж технологов, проверка ленты, контрактация и удивленные взгляды персонала на бывшего босса, ставшего шестеркой. Вот как жизнь поворачивается… Увлекшись, я и не заметил, как автомобиль притормозил напротив массивной ограды в какой-то промзоне. Кругом унылый пустырь, серые заборы и кучи промышленного мусора.

– Где мы? – я озирался по сторонам.

– В Шардже, индустриальная зона. Ты посиди, нам тут с Ахмедом надо перетереть кое с кем буквально пару минут. Вернемся и закинем тебя на Роллу, в отель.

– Если мы в Шардже, может, я на автобусе доеду?

– Сиди. Здесь автобусы не ходят, да и такси редкий гость.

Мягко хлопнули двери. Я остался в машине один, наблюдая через окно, как Жорик и его водитель направились к железным воротам напротив. Окинул взглядом салон немецкого лимузина: дорогие материалы обивки, визуально удобный компактный руль с фирменной мерседесовской эмблемой, классная шумоизоляция -двигателя почти не слышно. Очень комфортно. Единственно: что-то прохладно. Выключить кондиционер что ли? Нет, не буду хозяйничать в чужом авто. Вылезаю на улицу. Не сказать, что свежо, но по сравнению с тремя неделями ранее: дышать по вечерам вполне можно. Блин, даже жалко, что уезжаю. Тут только климат налаживается.

Вокруг никого нет. Широкий пустырь подпирают двухметровые заборы, вдали белеют останки разобранного пикапа без дверей. Безлюдно, видимо рабочий день закончился и все разъехались. Откуда-то слышится разухабистая восточная музыка, сопровождаемая кошачьим мяуканьем. Интересно, а много ли здесь крыс? На Ролле не видел ни одной, несмотря на скученность населения на один квадратный метр. Все же там власти пытаются поддерживать пусть не идеальную чистоту, но все-таки некое подобие. Окрестности Роллы были грязны и замызганы, но гор мусора не наблюдалось. Здесь видимо попроще. Значит крысы, тараканы и змеи прилагаются. Это ж все же пустыня.

Меня передернуло от визуализированной картинки настолько, что в следующую минуту, опустив голову вниз, пристально смотрю себе под ноги. Да нет, вроде чисто. Прерывистое мяуканье повторяется, затем усиливается до предела. У котычей разборки там что ли? Вроде бы не март месяц. Или арабские коты здесь круглогодично бьются за территорию и бегают за самочками? Мявы между тем перешли в жалобный крик, настоящий вой, в котором отчетливо присутствовали боль и страх. Нет, это что-то ненормальное!

Спотыкаясь, я побежал на звуки музыки и кошачьи вопли. Увидел ржавые ворота, немного приоткрытые. Во дворе, заставленном деревянными паллетами и мешками с цементом стоял огромный FordRanger, освещающий фарами суетящиеся у стены фигуры в белых дишдашах. Из саббуфера гремела музыка. Один из арабов подался в сторону, и моему взору открылись две серые куклы, раскачивающиеся на веревках. Левая куколка, отчаянно махая лапками, билась об стену гаража. Пендец! Эти утырки кошек вешают! Гамадрилы вонючие! У меня потемнело в глазах. С разбегу вклинился, растолкав всех, и схватил бьющееся в судорогах тельце. Чуть приподнял вверх, чтобы ослабить петлю. Только после этого осознал идиотизм ситуации. Стою в полукруге местных живодеров, руки заняты котом, глаза слепят фары. Блин, под рукой нет ни ножа, ни другой приспособы, чтобы бечевку обрезать.

– Help me! – не своим тонким голосом пропищал я.

Что еще оставалось делать?!

Как же будет по-английски «помогите снять с петли». Твою мать, не помню. Хотя, наверное, верх глупости просить помочь животному самих живодеров.

– This is a private party. Fuck out16, – ко мне вплотную подошел один из белых балахонов. Совсем еще подросток, несмотря на баскетбольный рост. Дергающееся лицо, бешеные глаза и… тянет перегаром, как от шоферюги после рейса.

Не фига у них тут вечеринки: полные долбаки и придурки.. Стало реально жутко, но я лишь поднял кота повыше. Вроде петля дергающейся животине горло уже не сдавливает. В тот же момент арабский детина с размаху ударил меня прямо в лицо. Я пошатнулся, но тут же схватил завертевшегося в воздухе кота, стараясь крепче держать, чтобы он снова не повис.

– Fuck out, jerk or I will kick your ass!17 – завизжал подросток.

Рядом об стену разбилась брошенная бутылка пива. Очевидно, кто-то из садистов начал терять терпение. Вот ведь, насколько дурацкая ситуация: один против всех, и кота не отпустишь. Я решил держать мурлыку до последнего. Правда, когда через мгновение кто-то, невидимый мне из-за света автомобильных фар, засадил ногой прямо по почкам, руки соскользнули сами. Млять, утупки пестрожопые, что творите! Восточные басы музыки били в уши. Ладно, не хрипи кот, буду держать сколько смогу. Я снова приподнял его, ослабив натяжение веревки…

– Ялла, надраб!18 – истеричный крик приближался со стороны автомобиля.

Бегут ко мне! И без знания арабского было понятно, что в ближайшую минуту нас с котычем просто втопчут в землю. Я похолодел от ужаса. Вжался в стену и зажмурился. Сейчас начнется… Несколько раз долбанули по плечу, в живот, по правой скуле. Ах вы, твари… Ублюдки еб… тые! Не помня себя, я изрыгал ругательства, но кота не отпускал.

Внезапно удары прекратились. Я снова открыл глаза. У машины шла непонятная возня, глухие звуки падающих тел. Фары слепят, не видно ни хрена! Сами с собой дерутся что ли?! Поднял кота повыше, морщась от боли: потревоженные почки наливались нездоровой тяжестью. Стало тихо. Темная фигура шла ко мне. Я запаниковал и попробовал развязать петлю на шее кота руками. Нет, пальцы скользят. Ладно, сейчас этому на подходе попробую ногой по яйцам дать. Боец из меня, как из Валуева балерина. Но уж очень тот расслаблено подходит, гнида…

– Ты всегда жмуришься при звездюлях? – Жорик подступил сбоку и ухмыльнулся.

Я осторожно выдохнул: кажется – пронесло, спасен…

– Да отпусти ты котяру. Не шевелится уже.

– Веревку срезать надо, у тебя нож в машине есть? – голос у меня дрожал.

Он молча отодвинулся и пропал в темноте. Я напряженно вглядывался. Кто-то перевел свет фар автомобиля на габариты и выключил музыку. Трое арабов стояли у водительской двери, белые одежды были измазюканы в пыли. Нет, что происходит?! Один из живодеров обернулся и двигался теперь ко мне. Жорик с водителем слиняли, бросив меня одного здесь?! Это же местные эмиратцы, Жорик просто решил не перечить – мелькнула в голове паническая мысль… Хмурый парень подошел вплотную и достал нож. Нервы не выдержали. Я выпустил кота и отшатнулся в сторону. Через мгновение полосатое тельце шмякнулось на землю. Араб перерезал веревку. Только сейчас я заметил у него распухший левый глаз и в кровь разбитый нос.