Глаза Клеопатры - Наталья Миронова

— А потом опять гулять?

— Ну и что? Дверь не заперта, все входы-выходы он знает.

— Ладно.

Когда Кузя был обихожен водичкой, Нина разделась сама, без всякого стеснения. Перехватив взгляд Никиты, она усмехнулась:

— Раздевалки для манекенщиц быстро отучают от ложной скромности. Там все надо делать молниеносно.

Никита воспринял это как сигнал и тоже решил не разыгрывать из себя институтку. Они вместе втиснулись в душевую кабину, и он принялся усердно намыливать ее жидким душистым мылом. Очень скоро это превратилось в тайский массаж. Он медленно водил круговыми движениями по ее спине, по груди, по животу. Нина разгадала его маневр. Когда его рука скользнула ей между ног, она мгновенно повернулась к нему:

— Давай теперь я потру тебе спинку.

Никите пришлось подчиниться. Ее прикосновения безумно волновали его. К тому моменту, когда она повернула его лицом к себе, у него уже была эрекция, не оставлявшая времени на промедление. Он овладел ею тут же, в кабине, омываемый теплыми струями воды. Она прыгнула ему на талию, обвила ее своими длинными, сильными ногами, и они устроили такую скачку, что затряслись толстые волнистые стекла итальянской душевой кабины.

Нина, смеясь, выскользнула из кабины и швырнула выскочившему следом Никите банную простыню. Сама она быстро закуталась в полотенце, расчесала мокрые волосы и взялась за фен. Она что-то сказала, но за воем фена он не расслышал.

— Что?

— Хочешь, и тебе волосы подсушу? Только сядь, а то мне так не достать.

Он послушно сел на табурет, и она принялась колдовать над ним с феном, то и дело взглядывая на плоды своих трудов в зеркале.

Он был красив. Красив по-мужски, без слащавости. Не просто красив, в нем чувствовалась порода. Гордая, хорошо посаженная голова на стройной шее, золотисто-карие глаза в обрамлении золотистых бровей и ресниц, крепкий, прекрасно вылепленный нос, полные, чувственные губы.

— Ты похож на деда? — спросила Нина, отложив фен и наводя последние штрихи щеткой.

— Бабушка говорила, что да. У нее висел в квартире их с дедом портрет, и фотографии она увеличила, тоже всюду расставила и повесила. Он родственник того Скалона, Василия Юрьевича. Ну, того, который издавал газету «Земство». Дед тоже носил усы и бородку. Я однажды попробовал отрастить, и вправду получился вылитый дед, но с ними мороки много, и я все сбрил.

Он поднялся, легко, как пушинку, подхватил ее на руки и унес в спальню.

И все повторилось. Сколько он ни старался, как бы нежно ни подводил ее к заветной грани, она замирала и отказывалась следовать за ним дальше.

— Ты зажимаешься! — возмущался Никита.

— Да, зажимаюсь, — соглашалась Нина.

Он уложил ее на спину, навис над ней, заглянул в лицо.

— Ну, скажи мне, чего ты боишься?

— Отстань. Это невозможно объяснить. Я уже говорила: боюсь потерять контроль.

— И что будет, если ты потеряешь контроль?

— Не знаю, — устало вздохнула Нина. — До сих пор никогда не теряла.

— Может, стоит попробовать?

— Не стоит. Это ты у нас предприимчивый… На яхте вон плаваешь. Бизнесом занимаешься. А я… не знаю. У меня столько всего в жизни было… Я слишком долго боролась за выживание. И теперь… не люблю рисковать. А это… Можешь надо мной смеяться, но, мне кажется, это похоже на смерть.

— Я не буду над тобой смеяться. Англичане в Викторианскую эпоху называли оргазм смертью. И у французов есть такое выражение: petite morte — «маленькая смерть». — Никита нежно провел губами по ее губам. — Но это не значит, что не стоит попробовать. Я не дам тебе умереть.

Но Нина была непреклонна.

— Прошу тебя, я устала. Мне надо выспаться.

Он тяжело вздохнул и встал.

— Ладно, до завтра.

ГЛАВА 6

На следующий день ярко светило солнце, как будто и не было накануне никакого дождя. Никита, верный своему слову, с утра пораньше сгонял на машине в город, разбудил хозяина прокатной конторы и привез Нине велосипед. После завтрака, как она ни отнекивалась, он вывел ее из дому и начал застегивать на ней весьма профессиональные на вид налокотники и наколенники.

— Что это еще за колодки? — нахмурилась она.

— Это чтобы предохранить тебя от травм.

— Они мне будут велики, — ворчала Нина.

— Они регулируются, — ответил Никита, наклонившись, чтобы застегнуть наколенник.

— Это ты мне мстишь за вчерашнее, да? — спросила она жалобно. — Наказываешь?

— Да, — прорычал Никита, скроив зверскую физиономию, — моя месть будет страшной! — и усадил ее на машину.

Ему было забавно наблюдать, как Нина чисто по-бабьи взвизгивает, чувствуя, что теряет равновесие.

— Почему женщины первым долгом начинают кричать, когда им страшно?

— Заглушают свой страх, — тут же нашлась она с ответом.

— Понятно. А с ним что делать?

Кузя разволновался: он оглушительно лаял и лез прямо под колеса.

Нина приказала ему молчать и сидеть тихо, но как тут было усидеть на месте, когда любимая хозяйка взгромоздилась на какую-то непонятную махину, раскачивается из стороны в сторону и поминутно вскрикивает?

Никита присел на корточки.

— Собака, — сказал он тихо и грозно, — я из тебя коврик сделаю.

— Р-р-ряф! — ответил Кузя и оскалил зубки.

— Ты что такое говоришь? — Нина возмущенно соскочила с велосипеда. — Да я из тебя самого коврик сделаю!

— Он вполне может сам за себя постоять.

— И вообще, надоела мне вся эта бодяга! — не слушая его, продолжала Нина. — Я хочу на пляж! Смотри, я совсем не загорела, а сегодня такой чудный день! Я бы уже давно была на пляже!

— Это тебе только кажется. На велосипеде гораздо быстрее. Сейчас ты сядешь и поедешь, нужно только поймать баланс. Между прочим, «велосипед» означает «быстрая нога».

— Похоже на прозвище индейца, — отозвалась Нина. — Молодой вождь Быстрая Нога из племени ирокезов.

— Мне нравится, — улыбнулся Никита. — А теперь давай, молодой вождь, заноси свой зад на «быструю ногу», и мы почешем на пляж. Быстрее ветра.

Он оказался прав. Нина «поймала баланс», как он говорил, и под возбужденный лай Кузи, теперь звучавший как салют, поехала. Сначала велосипед слегка петлял, но потом выровнялся и пошел увереннее.

— Не стискивай руль, — руководил Никита, — только руки устанут. Рулем надо маневрировать, а от падения он все равно не спасет.

Он показал ей, как трогаться с места, не заваливаясь, как поворачивать и тормозить. Нина объявила, что для первого раза достаточно.

— Ездить на одном колесе без рук будем учиться в следующий раз. — Она соскочила с седла. — Я пошла за пляжной сумкой.