Отрави меня собой (СИ) - Звонарь-Елисеева Екатерина

Вот только взгляд Лаврова был прикован к бармену. Вернее, барменше. В форменной одежде, с традиционным высоким хвостом, замысловато увитым в два жгута, Оля Медведева не уставала делать все: полировать посуду, убирать посуду, наливать напитки, понимающе кивать головой и улыбаться разговорчивым гостям. Он прищурился. Эта упертая девчонка нашла-таки способ расплатиться с ним за такси. Уж какими правдами и неправдами она узнала сумму, не известно, зато через день после поездки на его телефон упала ровно та же сумма, которую он оплатил. Ладно, позже сочтемся. Однако ж встряхнуть ее хорошенько не помешало бы!

Рядом нарисовался Дэн и аж присвистнул, увидев, кто за стойкой бара.

— А вот с ней я бы уединился, — сказал друг.

Лавр стиснул челюсть, думал, будет слышно, как крошатся зубы.

— О ней забудь. Навсегда! — ровно процедил он.

К перилам подошел Вадик и опрокинул в рот обжигающий напиток.

— Да, — протянул он, глядя на вытянувшуюся физиономию Дэна, — у нас Лавр к ней с некоторых пор неровно дышит.

— Обо мне не волнуйтесь, парни. Я справлюсь и с собой, и с ней, — добродушно сказал он и широко улыбнулся.

Вернулся на диваны и глотнул рому. До того как загрузился в свои мысли, услышал ехидное «ну-ну» Дэна. До края его уха донеслось, как парни забились на ящик коньяка, вот только сути не уловил. Опять спор какой-то затеяли.

Все внутри у Артёма кипело и бунтовало. Неужели, правда, так очевиден его интерес к Медведевой? Если раньше он считал слабостью проявить перед кем-то свои чувства, теперь ему было наплевать. И самое главное, было глубоко фиолетово, что о его привязанностях могли бы подумать в привычном окружении.

Сегодня до чертиков хотелось напиться. А еще — курить. Давно бросил дурную привычку, но в особых случаях мог затянуться. Очередной разговор с отцом вымотал морально и физически. Папа вроде ни на чем не настаивал, но умело подводил к тому, что ему нужно набираться опыта. Почему бы не одной из фирм отца? Мог опробовать себя не только в качестве юриста, но еще и управленца. Бизнесмена, так его за ногу. Не зря же еще и курсы по основам коммерции посещал. Когда Артём заикался о самостоятельном деле, отец легко соглашался, если сын представит ему на суд дело и грамотный бизнес-план по нему. Чего предъявить не имелось. Не было у него времени задуматься о будущем из-за пьянок да гулянок. Не заметил, как уже выпуск.

После поездки в Ветку на душе Лавра покоя не было и в помине. Всё в судьбе Ольги должно было быть не так. Оля уже вполне могла быть матерью Лехиного ребенка и жить счастливо. Машка бы щебетала без проблем. А сегодня… сегодня он ненавидел Серегу. И одновременно — пусть простят его святые небеса — благодарил за случившееся. Ведь если бы если не та авария, глубоко зудела крамольная мысль, он никогда бы не познакомился с Олей. Не отравился бы ею по самое не хочу. Он исходил желанием быть с ней, сжимать ее в своих руках и целовать ее губы. Уже никого не видел рядом с собой, только ее, Ольгу.

Конечно, можно было бы вернуть равнодушного самовлюбленного Лавра и наплевать на нее со всеми ее проблемами, но… Нет, кричало его сердце. С недавних пор ее проблемы стали его проблемами. И хоть раз он должен сделать не то, что предполагается и ожидается от него по статусу «золотые дети», а то, что сделает его человеком. Таким, как отец. И как дьявольски трудно быть нормальным, думать о последствиях и отвечать за свои поступки! Неужели к такой жизни и готовил его отец? Нажимал на необходимость зацепиться в жизни, встать на ноги, потому что не могут все золотые дети до шестидесяти лет оставаться золотыми детьми. Ведь капиталы, сколоченные их отцами, требуют внимания, а деньги не бесконечны, ибо их нужно заработать, сохранить и преумножить. И к своему изумлению Артём, кажется, был готов стать серьезным. Ради Ольги.

Друзья уже умотали в другое место, прихватив с собой назойливую Киру. Сегодня он как никогда оказался далек от них всех. Не заметил, как накидался. Аж стучало в висках. Глянул на часы — скоро у Ольги конец смены и сморщился: за руль уже нельзя. Язык все еще чесался узнать у девушки, что же на нее такое накатило тогда? Но с ним пьяным она даже разговаривать не станет.

На не совсем твердых ногах отправился к стойке бара, морщась от битов громыхавшей музыки, будто по его голове колотили. Тяжело оперся руками на полированную поверхность и заказал еще стопку. Ольга наградила его недобрым жгучим взглядом, и когда ставила рядом с ним стакан, шепнула:

— Вам уже достаточно.

А ему захотелось язвить и дурачиться. Шутки вперемешку с откровенными намеками летели в сторону барменши. Оля только смешно закатывала вверх глаза, набирала в легкие воздух и медленно выдыхала, стараясь изо всех сил следить за своим языком и кисло улыбалась. И вновь порхала за стойкой. Форменные зауженные черные брючки соблазнительно облегали покатые бедра, жилетка четко обозначила тонкую талию. Воспаленному и в край возбужденному воображению уже была поставлена задача, и только алкоголь мог вытеснить ослепительный образ девчонки из его головы. Наверное.

Как же добраться-то домой? Такси? Скучно. А потом радостным до дрожи проблеском сознания стала преподнесенная затуманенным мозгом идея фикс. Прямо в масть! Широкая и довольная ухмылка озарила его физиономию. Кажется, у него нарисовался личный водитель.

Оля заканчивала свою смену и ожидала Марка, сменщика. Она все еще чувствовала тревогу. Перерыв дома все свои бумаги, прав так и не обнаружилось. Хоть тресните все извилины, так и не вспомнила, куда их сунула. Даже не знала, когда видела документ в последний раз. Напасть какая-то! Тут еще полупьяный Лавр крутится, и шуточки свои отмачивает. Был сегодня какой-то взъерошенный и раздраженный, не стесняясь, комментировал ее работу, командовал сделать то или это, что, по его мнению, она делала неправильно. Оля мило улыбалась — пока она на работе, должна быть вежливой, терпеливой и угождать клиентам. Бармен обязан быть стрессоустойчивым. Но временами Лавров просто бесил.

— Отвези меня домой! — проорал он ей, когда стойка оказалась не такой востребованной. Он навалился на нее локтями и пытался зацепиться за форменную жилетку девушки.

Она оторопела, понимая, что требование адресовалось именно ей. Глухое раздражение взвилось где-то в животе и поднялось к горлу.

— У тебя, что ли лавровый веночек вместе с крышей съехал?! Про такси слышал, нет?

— Не хочу свою крошку оставлять здесь одну, — улыбнулся он на все тридцать два белоснежных зуба и бросил ей ключи, словно она уже подрядилась подработать его личным водителем.

— У меня прав нет! Как ты, должно быть, помнишь, я не могу их найти, — с самым довольным видом ответила она, радуясь словно дите малое. Вот повезло!

Но ухмыляющаяся физиономия Лавра заставила ее насторожиться.

— А вот и врешь! — в его длинных пальцах завертелась карточка ее водительского удостоверения.

Ольга аж присела. В растерянности хлопнула себя по карманам: под грудью, по бедрам, словно думала, что права затерялись именно там. А может и правда, засунула их когда-либо в форму и забыла? Но вот когда их Лавров изъять успел, паразит недоделанный? А потом встретилась с его потемневшим взглядом. Остро захотелось спрятаться. Мало того, что зрачки его были расширены от алкоголя, так еще кадык заплясал на шее, стоило ему судорожно сглотнуть. Она потерла глаза, списывая все на усталость, но нет. Этот гад плотоядно облизывался, разглядывая ее. Так бы и отхлестала его щекам в свое удовольствие!

— Ты…, — она закусила губу, — ты невыносимый мудак!

— А ты — отрава! — не остался он в долгу.

— Так что ж ты травишься все? Нравлюсь? Или ты из этих…садо-мазо? — хихикнула она в кулак.

— Нет и да. То есть, да и нет. Ты меня запутала, — возмутился он, сверкая лукавой улыбкой.

— Тебя вискарь запутал. Или что ты там лакал? — дернула она плечом, не придав значения ответу Артёма.

— Ром, детка. Я пил ром.