Отрави меня собой (СИ) - Звонарь-Елисеева Екатерина

Утром уже светило солнце, яркими бликами отражаясь в лужах.

Позавтракав в ресторанчике при гостинице, заехали к тете Жанне, матери Лехи. Она помнила скорбную дату, но ехать отказалась. Дела у них, видимо, шли не важно. Главным образом потому, что дядя Юра пил. Тетя Жанна выглядела измотанной и уставшей, постаревшей на десяток лет. Оля видела — от отчаяния и безысходности женщина была на грани. Она как могла, поддерживала уют в доме, чтобы как-то выжить она держала небольшое хозяйство: десяток куриц, маленький огород. Старшие дети помогали.

— Я была у них недавно, — сказала тетя Жанна хмуро. — Времени совсем нет. Замоталась.

Мама обняла ее и достала из сумочки конверт. Оля ободряюще улыбнулась несостоявшейся свекрови со словами:

— Держитесь.

Тетя Жанна отнекивалась от денег, но мама настойчиво и мягко убедила, что ей нужно детей поднимать. Утерев слезы, женщина спрятала бумажный пакетик в карманах юбки.

— Спасибо, родные, спасибо. Вы настоящие. Спасибо, что не отвернулись от нас и помните, что мы еще есть.

Оля подхватила Машу на руки и вышла к ожидавшему их такси. Потом подошла и мама. Заехали на рынок, купили по большому букету живых цветов и отправились на кладбище. Сначала навестили папу. Пока Оля меняла цветы и смахивала пыль с памятника, мама села на скамеечку вместе с Машкой. Слезы, тихие и молчаливые, сами собой покатились из каре-зеленых глаз матери. Оля обняла маму, поцеловала ее в макушку и застыла. С памятника на них смотрело все то же светлое, полное надежд, лицо папы. Конечно, без него трудно, будто замерзло все. Теперь решать проблемы приходиться им двоим, но так распорядилась судьба. Ничего не вернуть. Ничего не исправить. Даже Машка вон стала серьезной.

— Пойди к Леше, Олюшка, мы с Машей побудем еще здесь.

Оля кивнула, подхватила второй букет и пошла далеко вглубь кладбища, вдоль ровных ухоженных рядов с могилами. Остановившись, она всмотрелась в изображение на памятнике и проглотила злые слезы. Как и у отца, та же широкая улыбка, доброе лицо, только высеченное на мраморе. Оля закусила губу. Она многое хотела сказать Лёхе, да не знала, с чего начать. Не могла оскорбить его память словами о том, что сердце ее, кажется, дрогнуло.

Почувствовала знакомое тянущее ощущение в затылке и огонь между лопаток. Нахмурилась. Лавр? Нет, не может быть. Нервно дернула плечом и опустила голову.

Артём нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику кресла, ожидая, пока отец завершит совещание. Своим утренним звонком папа нарушил ему все планы — заехать за Медведевой и узнать, что, черт побери, было вчера вечером?! Однако игнорировать отца было не в правилах сына. Отхлебнув крепкий ароматный кофе, Артём вызвал на айфоне фото Ольги и улыбнулся.

— Рад, что встреча с отцом так тебя развеселила.

Артём вздрогнул. Взор Виталия Лаврова, внимательный и пронзительный, казалось, увидел в самом сердце сына то, чему он сам пока дать объяснения был не в силах.

— Привет, папа, — Артём встал и крепко пожал отцовскую руку. — Что за срочность?

— Знаю, у тебя сегодня одна пара, поэтому хочу попросить тебя прокатиться в пригород.

— Зачем?

— Нужно передать пакет важных документов в тамошний офис.

— А куда?

— В Ветку.

Артём поперхнулся. Блин, это же родной городок Медведевой. Не знал, что у отца там тоже какие-то дела.

— Я, папа, разве на курьера похож?

Широкие брови Лаврова-старшего сошлись на переносице.

— Нет, ты похож на моего сына, отказывающегося сделать отцу одолжение.

— Уж, прости. Это всё?

— Просьба актуальна в течение всего дня. Тебе стоит развеяться, Артём.

Тот отрицательно качнул головой и вышел из отцовского офиса.

У его вящему разочарованию Ольги в универе не обнаружилось. Как и в кафе в обеденное время. Где ты, отрава? Неужели испугалась? Почувствовав волнение, набрал ее номер. «Абонент временно недоступен». Артём нахмурился. Что за фигня?

Отказавшись пойти вечером с ребятами на открытие нового клуба, заметил недовольную физиономию Киры. Да и плевать! Парни угнали вместе с девчонками готовиться к вечеринке, а он как дурак слонялся по коридорам, в надежде встретить Медведеву. Но удача была на его стороне. Он приметил двух ее подружек и юркнул за ними в лифт.

Ася с Леной, кажется, так их звали, сначала жались в угол и таращились на него, чем невероятно нервировали. Стоило задать простой вопрос, почему они не всей компанией, девушки на секунду-другую зависли и потеряли дар речи. Первой отмерзла Ася:

— Варя зубрит, ее спалили на «шпоре».

— Оля уехала на пару дней в родной город, — соизволила ожить Лена.

— Зачем? — он прищурился.

— Там завтра у них дата. Поехали навестить погибших, — Лена сжалась под взглядом его колючих глаз.

— Понятно, удачи, — он вышел из лифта и резко направился к лестнице.

Прыгнул в спорткар и помчался к отцу. Того долго не было, а когда вернулся с группой партнеров удивленно уставился на сына. Пригласив мужчин в зал для заседаний, обратился к сыну:

— Что случилось, малыш?

— Па! Какой я тебе малыш? — сморщился кисло Артём. Отец, когда переживал за него, мог себе позволить так к нему обратиться. Видимо, снова прочитал волнение на лице сына.

— Даже если ты вымахал почти под два метра ростом, Тёма, моим сыном быть не перестал, — улыбнулся по-доброму Виталий.

— Я решил исполнить роль доброго самаритянина и отвезти твой важный пакет.

— То есть побудешь немного курьером? — удивленно приподнял брови папа.

— Да.

Забрав толстый пакет, Артём нырнул в салон авто и завел двигатель. Какое-то внутреннее чутье заставило его заехать домой и сменить машину.

Приехал далеко за полночь, ввалился в однокомнатную квартиру, ключи от которой вручил ему отец. Лежа на диване, пялился в потолок. На кой черт потащился сюда? Сорвался следом за Ольгой, а она даже не обмолвилась о своих планах. Только одно ее слово и он бы отвез их хоть на край света. Так нет, гордая, решила, что ее проблемы — только ее проблемы. На душе заскребли кошки. Ее недоверие задевало какие-то чувствительные струны в сердце, нежелание впускать в свою жизнь — ранило. Артём криво сморщился. Совсем, мля, размяк. Когда это он, Лавр, от клуба и тусовок отказывался?! Определённо, Медведева плохо на него влияет. «Или наоборот?», — гаденько поинтересовался тоненький внутренний голосок.

Чертыхнулся и полез в интернет, нашел адрес офиса отцовской фирмы и ресторан, где можно было заказать утром еду, потому что здесь в холодильнике хоть шаром покати. Вызвал геолокацию смартфона Ольги и определил, где она. Местная гостиница. Повернувшись на бок, Артём глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Утром быстро перекусил и последовал за маячком. Проследил, как такси, в которое сели Оля, ее мама и Маша, остановилось у слегка покосившегося забора. За ним располагался небольшой аккуратный дом. Там Медведевы побыли недолго, заехали на рынок и поехали к окраине города.

Артём внутренне сжался, увидев кованые ворота кладбища.

Мама Оли держала за руку Машу, а у самой девушки в руках лежали два огромных букета с живыми цветами. Втроем они вошли на территорию города мертвых, не обратив внимания на постороннюю машину. Выждав время, Артём вылез из машины, подошел к такси, перебросился с водителем парочкой слов и протянул ему деньги. Ну и пусть Ольга его убьет!

Он медленно шел по ухоженным дорожкам между ровными рядами могил, в основном окруженных оградами. В отдалении заметил мать Ольги и Машку, сидящих на скамье у черного памятника, а Ольгу нашел у другой могилы. С такого же черного обелиска на него смотрело добродушное лицо парня с открытой улыбкой. Артём сразу вспомнил фото из кошелька Ольги: светловолосый Леха с яркими веселыми глазами.

Оля что-то тихо говорила, и Артём вздрогнул от ее слов, которые услышал последними. Неожиданно защемило сердце, потому так говорили только с теми, кого искренне любят. Или любили.