Печать богини Нюйвы - Екатерина Рысь

– Я останусь здесь, – прошептала зачарованно Татьяна, заставив побратимов-мятежников удовлетворенно хмыкнуть.

Они бы все остались, но не судьба. В тишине и благости, как всем известно, империи не куются. А жаль.

Лю Дзы помог Тьян Ню спешиться, в очередной раз дивясь белизне и мягкости ее кожи. И короткие волосы ее не сильно портили, хотя с косой краше была бы во сто крат. Здешний хранитель, уж на что вредный старикашка, когда такое чудо увидит, точно артачиться не станет. Где ж еще посланнице Небес жить, как не у подножия храма Божественной Девы, сотворившей из глины весь род людской?

– Идем со мной, сестрица Тьян Ню, познакомлю кое с кем. – Лю сделал широкий шест, предлагая девушке возглавить их маленькое шествие. – И не гляди, что старый хмы… человек убелен сединами, он еще тот хмы… боец.

Тропинка, посыпанная песком, вывела их к простому деревенскому дому – аккуратному и хрупкому, как здесь принято было строить испокон веков. На веранде, свесив пухлые ножки с порога, сидел дедуля, чей облик шел вразрез со всеми традиционными образами древних мудрецов. Он со смачным чавканьем лопал куриную ножку, розовые щеки блестели от жира, а пухлые пальцы дед то и дело вытирал о рубаху на животе. Но – да, его волосы были снежно-белыми, как обещал Лю Дзы. Не отшельник какой-то, а настоящий колобок.

– Будь здоров, почтенный дедушка Линь Фу, – сказал предводитель мятежников и низко поклонился. – Как твое здоровье?

– Паршивенько, – хрюкнул тот. – Совсем старый стал, не могу целую курицу за один присест съесть. Скоро, видать, помру.

– Живи тысячу лет! А потом еще раз тысячу! – воскликнул Цзи Синь.

– Если вы такие любезные, парни, то почему вместо долговечных плодов привезли мне девицу? – спросил дед-колобок и ткнул начисто обглоданной костью в сторону Тьян Ню. – Значит, это ты – крестьянский улов из Желтой реки?

– Я, – призналась Татьяна. – Добрый день, господин Линь Фу.

И поклонилась, взмахнув широченными рукавами халата. Дед неожиданно шустро спрыгнул со своего насеста и мячиком проскакал вокруг гостьи.

– Небесная дева, говоришь? Посланница Яшмового Владыки, говоришь? Ишь ты какая!

Маленькие глазки его весело блестели, словно у ребенка, получившего на Рождество все сразу – и самую желанную игрушку, и мешок шоколадных конфет, и коньки.

– Беру! – рыкнул дед и, словно фокусник, достал из-за отворота халата три золотых шарика.

Никто не успел даже глазом моргнуть, как они взлетели в воздух, закружились вокруг небесной девы, образуя сверкающий кокон. Вспышка света ослепила мужчин, а когда они снова обрели способность видеть, Тьян Ню исчезла, словно и не было ее.

– Слышь, почтенный, ты куда мою деву дел? – озлился Лю Дзы, хватаясь за меч. – Верни на место, а то ведь порублю и свиньям скормлю, ты меня знаешь.

– Какой ты нервный, мальчишка Лю. – Линь Фу предусмотрительно прикрыл пузо руками. – Ничего худого я ей не сделаю, будь уверен. Или ты хочешь, чтобы такая красавица била свои белые ножки о ступеньки и задыхалась при подъеме по крутой лестнице? – и показал на вершину горы. – Она уже по храму гуляет. Там есть на что посмотреть.

Лю Дзы задумчиво почесал затылок и спрятал меч, передумав убивать деда. До сих пор старый Ли Линь Фу его не подводил и не обманывал.

– Ладно! Что с тобой поделаешь? Но я тебе еще припомню эти шуточки.

Дед, не скрывая облегчения, перевел дух.

– Тогда у нас есть повод выпить, парни. А я-то весь день голову ломаю, на кой мне целый кувшин отличного вина?

Повинуясь безмолвному приказу, упомянутый кувшин, словно шмель, с тихим гудением пролетел из кладовки в комнату и занял почетное место в центре стола. Братец Фань громко сглотнул и жалобно посмотрел на побратимов.

– Хорошо. По одному стаканчику, – вздохнул Лю и строго добавил: – И все!

И слово свое, что удивительно, сдержал! Всего по три стакана выпили побратимы. Каждый. Видно, святое место повлияло на их жажду усмиряюще. Никого не пришлось лупить по горбу, словно верблюда. От трезвости ведь сплошная польза.

Старый хитрец, тот, против обыкновения, не дрыхнуть завалился под стол, а честь по чести пошел гостей провожать.

– Ты… это… не держи зла на меня, дедушка Линь Фу, – примирительно мурлыкнул Лю. – И с девой Тьян Ню… ик… осторожнее будь. Лады?

Даос вопросительно вздернул кустистую бровь:

– А ты ее не того… в смысле, в саду наслаждений ни разу цветов не рвал?

– Да ты чего, дед, сдурел совсем? – моментально вызверился главарь мятежников. – Я лишь попрощаться с ней хотел по-людски. Никаких цветочков!

– И правильно, мой мальчик, – проворковал тот. – Не все небесные девы одинаково полезны. Ищи себе ту, что с глазами дракона и бровями феникса.

– А найду ли?

– Обязательно. Любовь рушит города и царства, но она же порождает великие империи. Замахиваясь на большое дерево, и топор бери по плечу.

– Опять чушь городишь! – с досадой отмахнулся Лю.

– Ее самую, – сразу же согласился старый даос. – Доброго тебе пути, мальчик.

И, закутавшись в облако, мгновенно растаял в воздухе.

Когда друзья немного спустились по тропе и чудесный туман, ограждавший от всякого зла деревню и храм, уже готов был сомкнуться за хвостами их коней, Фань Куай слегка отстал от побратимов. Ему хотелось в последний раз вдохнуть эти дивные ароматы, глянуть назад, туда, где за душистым невесомым занавесом пряталось самое безопасное и мирное место в Поднебесной. Но позади, уже в двух шагах, облачная стена смыкалась, отделяя побратимов от небесной девы, словно Землю от Небес.

И в общем-то Фань Куай этому обстоятельству был даже рад.

Не такой целеустремленный и дерзкий, как брат Лю, и далеко не столь образованный и хитроумный, как братец Синь, Фань тем не менее слепым не был, а наблюдательность воина неоднократно спасала жизнь и ему, и побратимам. И хоть и благоговел он пред посланницей Небес, но все же не мог не заметить, что брат Лю, расставшись с девой, вздохнул свободней, будто сбросил с плеч целого быка, не меньше. И вовсе не потому спешил командир доставить Тьян Ню в храм, что не желал подвергать ее тяготам и лишениям военного похода. Не только поэтому. Брат Лю, похоже, от себя самого стремился ее защитить – или себя от нее? Тут с ходу не разберешь.

Фань тряхнул головой. Небеса свидетели, если бы все и дальше так шло, через день-другой Лю Дзы и небесная дева проснулись бы поутру на общей циновке под одним плащом, и тогда… А что тогда? Навлек бы брат Лю на себя гнев Яшмового Владыки? Наверняка! Красавицы исстари губят героев, это каждый знает. А такая чудесная дева запросто может повергнуть империю, что уж говорить о маленьком отряде мятежников? Сыну Неба вполне под стать небесная дева, вот только брат Лю еще и на полшага не приблизился к трону. А до тех пор пусть девушка с Небес остается к ним, к Небесам, поближе, а от брата Лю – подальше.

Лишь одно тревожило Фань Куая, мешало отбросить лишние мысли и со спокойной душой думать о грядущих боях. Лю Дзы пообещал деве найти ее сестру. Ладно! Это – дело благородное и угодное Небесам, вот только к чему брату Лю постоянно носит на груди небесный амулет? Вот и сейчас, отпустив поводья и позволяя Верному самому выбирать дорогу, Лю Дзы вытащил из-под одежды медальон, подцепил ногтем крышечку и все смотрел да смотрел и только улыбался этак задумчиво.

Фань в сердцах шумно вздохнул.

– Беспокоишься? – Проницательный братец Синь оказался тут как тут. Он тоже придержал коня, чтобы не мешать предводителю созерцать и предаваться размышлениям.

– Угу, – кивнул силач. – Вот сам посуди, братец… От одной небесной девы мы, хвала Матушке Нюйве и почтенному Линь Фу, избавились… В смысле пристроили ее… то есть…

– Да понял я, понял. И что?

– А то! Сам глянь! Теперь он от чудных этих картинок глаз не отрывает! Не получится ли так, что будет теперь у нас забота похуже, а? Вместо небесной девы – хулидзын?

– А почему ты так против? – пожал плечами Цзи Синь. – Вспомни, у многих великих людей в родне имеются лисы-оборотни. Будь то прославленный стратег, мудрый министр или могучий генерал, почти у каждого бабушка или прабабушка девятью хвостами щеголяла!

– Ну это ты хватил! – Фань с тревогой покосился на командира Лю.

Командир Лю мечтательно щурился и чему-то ухмылялся.

– Мы еще той хулидзын в глаза не видывали, а ты уж ее готов с братом Лю усадить за красной занавеской!

– Так и я тебе о чем, – безмятежно отмахнулся Цзи Синь. – Поживем, брат, увидим.

– Угу, – вздохнул Фань Куай и усилием воли изгнал из сердца тревогу за брата Лю.

Гора, храм и деревня остались там, за туманом, а впереди, насколько хватало глаз и дальше, простирался мир людей, человеческих страстей и войн. И в этом бескрайнем море опасностей и возможностей троим побратимам нужно было не только выжить, но и возвыситься.