Покоренный ее красотой - Элоиза Джеймс

Линнет повернулась к нему спиной, и он застегнул ее платье. И снова ее охватило непривычное ощущение свободы.

– Кто бы мог подумать, что быть падшей женщиной так весело, – радостно произнесла она. – Я не испытывала ни малейшего опасения, что вы оторвете мои пуговицы.

– Мне представлялось, что быть падшей женщиной куда веселее, чем это. Вы всегда так много говорите? – проворчал он. – Ради Бога, пойдемте.

Они свернули на последний отрезок тропинки, и Пирс повернул красный указатель в вертикальное положение.

Сегодня цвет моря казался более насыщенным, а бассейн выглядел безмятежным, как ухоженная лужайка, но не зеленая, а бирюзовая, отражая синеву неба. Солнце бросало косые лучи на воду, золотя крохотные волны, перехлестывавшие через каменный барьер, отделявший бассейн от моря.

– Как красиво! – воскликнула Линнет.

– Вода чертовски холодная в это время дня, – сказал Пирс, стягивая куртку. Линнет поспешно отвела глаза. Неприлично подглядывать, как он раздевается, пусть даже незаметно. Но спустя мгновение ее непокорный взгляд снова устремился на графа.

Он снял рубашку, и Линнет обнаружила, что находится в обществе полуобнаженного мужчины. Возможно, это слово не совсем отражало ее ощущения, но он был… красив. Впервые в жизни – во всяком случае, в этом вопросе – Линнет вынуждена была признать, что ее мать оказалась права. Эти мускулы… Он стоял к ней спиной, и она могла наблюдать, как они перекатываются на его плечах и верхней части туловища…

Он снял сапоги и взялся за бриджи.

Линнет замерла, не в силах отвести глаза. Глупо, но в ее голове звучал панический голосок, перечислявший все детали открывшейся перед ней сцены: «О, ужас, он снимает бриджи. Его… ягодицы, – ее внутренний голос прервался, – они другие, не такие, как у меня. Мускулистые и… – Голос снова прервался. – Неужели он собирается повернуться?»

– Черт, кажется, я пообещал вам остаться в трусах?

Его ворчливый тон подействовал на Линнет, как выстрел из ружья. Нужно взять себя в руки. Ради Бога, он же изувечен, а она таращится на него самым возмутительным образом, словно находится в том самом борделе, о котором говорила ее тетка.

Она ужасная особа. С испорченным воображением.

Поспешно нагнувшись, Линнет сняла башмаки и стянула чулки. Нужно относиться ко всему этому, как если бы она купалась со своим старшим братом. К тому же она останется в сорочке, а он не снял трусов. Она бросила взгляд украдкой, чтобы удостовериться. Они были белыми и, казалось, надежно прикрывали все интимные места.

– Вы не могли бы снова помочь мне с застежкой? – окликнула она его.

Марчент подошел ближе, остановившись у нее за спиной, и кожа Линнет словно воспламенилась от его прикосновений. Она бы умерла от смущения, если бы он догадался, что с ней происходит.

– Итак, как научиться плавать? – удалось ей произнести беспечным тоном. – Просто прыгнуть в воду и положиться на инстинкт?

– Я покажу вам, – сказал он. – Но предупреждаю: вода холодная. Не удивлюсь, если вы окунете кончик ноги и помчитесь прочь как оглашенная.

Вряд ли. В данный момент холодная вода казалась неплохой идеей. Что угодно, что сбило бы жар, сжигавший ее изнутри. Ее лицо пламенело, но тело, как ни странно, била дрожь.

– В таком случае мне лучше сразу окунуться целиком. Хорошо?

Пирс начал что-то говорить, но Линнет вбежала на плоскую скалу, которую он указал накануне, и прыгнула в воду. Ее рубашка взметнулась, поднятая потоком встречного воздуха, а затем – о Боже! – она никогда в жизни не испытывала такого холода. Он охватил ее со всех сторон, по мере того как она погружалась в воду, сковывая движения, леденя кожу и проникая до костей.

Спустя мгновение сильная рука обвила ее талию, и вода хлынула в обратном направлении. Она вынырнула из воды, ошарашенная и испуганная, и сделала глубокий вдох, с трудом веря, что осталась жива.

– Чертова дурочка! – рявкнул Пирс.

Но Линнет было не до него. Она жива! Никогда в жизни ей не было так холодно. Единственной теплой вещью казалось тело, находившееся рядом.

– Я ззамерзаю, – пробормотала она, стуча зубами, и обвила руками его шею, прижавшись к нему всем телом. Это было так приятно. Пирс снова что-то крикнул, но Линнет не разобрала, что именно, из-за воды в ушах. Ей стало еще лучше, когда она обхватила ногами его талию.

Внезапно до нее дошло, что он требует, чтобы она слезла с него.

– Не хочу. – Она тряхнула головой, чтобы убрать с лица мокрые волосы, не желая выпускать его из объятий. – Я замерзну. Или утону. Вы такой теплый.

– Мы пришли, чтобы поплавать, если вы не забыли, – произнес он сквозь стиснутые зубы, что наводило на мысль, что ему так же холодно, как ей. Разве он не привык к такой воде?

– Ничего я не забыла, – огрызнулась она. – Расскажите мне, как это делается, и я… подумаю об этом. – На самом деле она не собиралась отпускать его, пока они не выберутся из бассейна.

Но он бесцеремонно оторвал ее тело от своего. Линнет ахнула, лишившись тепла, и ее зубы снова начали стучать.

– Вам нужно научиться держаться на воде, – сказал он на удивление мрачным тоном.

Линнет ничего не оставалось, как последовать его совету.

– Я скорее умру, – заявила она, пытаясь удерживать лицо над ледяной водой и выбивая зубами дробь.

– Думаю, вам лучше вылезти из воды, – сказал он с нотками отчаяния в голосе.

– Ссогрейте меня вначале, – потребовала она.

С приглушенным проклятием Пирс снова привлек ее к себе. Это оказалось так же чудесно, как в первый раз. Со вздохом облегчения она склонила голову ему на плечо, впитывая всеми порами тепло, исходившее из невообразимой печки, заключенной в его теле. Но спустя мгновение сильные руки взяли ее за талию, подняли в воздух и посадили на край бассейна.

– Полотенца вон там! – рявкнул он.

Линнет молча смотрела на него, настолько потрясенная, что не сразу сообразила, что он сказал. Пирс явно чувствовал себя в воде, как дома. Развернувшись, от оттолкнулся от скалы и поплыл, рассекая воду мощными гребками. Поскольку он явно не собирался останавливаться, она сходила за полотенцами, брошенными неподалеку, и вернулась назад.

Усевшись на одно полотенце, она закуталась в другое, так что снаружи осталось только лицо, и принялась наблюдать за широкими плечами Пирса, поднимавшимися и опускавшимися, бороздя гладь бассейна.

Постепенно, благодаря полотенцам и утреннему солнышку, она согрелась. Миссис Хатчинс упала бы в обморок, если бы увидела ее сейчас. В обморок? Нет, ее хватил бы апоплексический удар. Мало того, что она сидит у воды, облаченная всего лишь в промокшую насквозь сорочку, рядом находится практически голый мужчина.