Институтка (СИ) - Алиса Пожидаева

сегодня ваша исполнительность превзошла все ожидания, - протянул он,внимательно наблюдая за секретарем. Вместо того, чтобы поджать губы и выйти, мальчишка все еще топтался на месте, украдкой поглядывая на девушку, сидящую за столом. Рейнард нахмурился. Мысль, что к самым неподкупным его подчиненным можно подобраться через женщину показалась главе тайной канцелярии вдруг очень актуальной. Он даже украдкой сложил контур диагностических чар, способных показать приворот. Нити вспыхнули зеленым. Следовательно, Валентин чист. Тихий смешок сбоку заставил его снова переключить внимание на девицу. Судя по ее приподнятым бровям, она заметила и безошибочно угадала манипуляции инквизитора. - Валентин, если вам нечем заняться, советую заняться вечерней корреспонденцией! - рявкнул Рейнард, все-таки выплескивая свое раздражение. Секретарь вздрогнул, пробормотал извинения и выскочил из кабинета. Герцог поморщился, он жестко карал тех, кто срывал свое раздражение на подчиненных, и вот сам допустил подобное. С другой стороны, валентин сам был виноват: всегда безукоризненный, он вдруг размяк при виде худой темноволосой девицы. Герцог вздохнул. Похоже, у него с секретарем было слишком много общего. Старательно не обращая внимания на девушку, Рейнард сел за стол, подхватил нужную ему папку и погрузился в чтение. Лишь спустя несколько минут он дошел до перечисления преступлений совершенных его … и поднял глаза, сообразив, что в кабинете не слышко звяканья приборов. - Вы не едите? Уверяю, бульон не отравлен и гораздо вкуснее, пока горячий. - Я все еще не услышала, чего мне это будет стоить, - девушка сидела прямая как палка. - Правды. - Что? - ей показалось, что она ослышалась. Инквизитор смерил ее строгим взглядом. - У вас будет достаточно времени, чтобы поразмыслить о вашем положении и к моему приходу рассказать мне правду. Иначе отправлю вас обратно в тюрьму, - последнюю фразу он произнес нарочито скучающим тоном. - И как вы поймете насколько правдив мой рассказ? - изумилась Амадин. Герцог пожал плечами: - Уверяю вас, у меня есть свои методы! А теперь ешьте! тот, кто прислал вестника не любит ждать! последнее было сказано таким тоном, что девушка не посмела возразить. Она послушно принялась за бульон, стараясь ест медленно, чтобы не выдать, насколько голодна. - Прекрасно, - подытожил герцог, как только она покончила с едой. Он небрежно отшвырнул папку и окликнул секретаря. тот моментально возник на пороге. Не знай Амалин о магическом вызове. решила бы, что юноша все это время простоял у дверей, подслушивая, что творилось в кабинете. - Мой экипаж к крыльцу! - распорядился герцог. - И возьмите казенный, отвезите мадемуазель… - Гросс, - подсказала Амадин, совершенно верно истолковав паузу. - Мадемуазель Гросс на рю де Флори девятнадцать! От Амадин не укрылось, как побледнел секретарь, когда герцог произнес адрес. - Но… - он даже попытался возразить, но герцог оборвал его взмахом руки - Ваши возражения неуместны. И я тороплюсь. последнее заставило Валентина очнуться. - Да, ваша светлость! - он коротко поклонился и выскочил из кабинета.

Глава 11

Экипажи подали незамедлительно. Осоловевшая от сытной еды, успокаивающей настойки и коньяка, Амадин с трудом успевала за стремительным шагом герцога. Валентин, напротив, шел рядом с ней. Секретарь даже позаботился о том, чтобы накинуть на плечи девушки свой плащ, чтобы скрыть арестантское платье и позорные буквы на спине. Хотя именно в этом здании она чувствовала себя невидимкой: никто даже не взглянул на нее. Наоборот, заметив герцога, служащие старалась разойтись,чтобы лишний раз не мозолить глаза высокому начальству. Экипаж, в который Амадин села в сопровождении секретаря герцога мало отличался от тех, в которых она в последнее время путешествовала. Разве что сидения были затянуты потрескавшейся от времени коричневой кожей, а на узких окнах не было решеток. Валентин сел впереди и подхватил вожжи, экипаж со скрипом тронулся, копыта коней застучали по брусчатке. Амадин устало откинулась на спинку и отвернулась к окну, за которым все еще лил дождь. Путь не занял много времени. Девушка не успела задремать, как карета остановилась. Валентин выскочил первым и протянул руку, помогая девушке выбраться из кареты.На секунду удержал ее пальцы, но сразу же отпустил. - Прошу! - он коснулся ладонью кованой ограды. черный металл вспыхнул под пальцами. Тихо скрипнув, калитка распахнулась, открывая путь к небольшому двухэтажному дому, стоявшему в глубине сада. Понимая, что бежать бесполезно, девушка шагнула на аллею. За спинрой лязгнуло. Повернувшись, Амадин с удивлением увидела, что калитка закрыта, а Валентин так и остался стоять на улице. - А… - она мотнула головой в сторону особняка. - Вы не… - Простите, - сухо обронил юноша. - У меня много дел. Не бойтесь,как только вы прошли через калитку, охранные заклинания считали вашу ауру и дом вас впустит. Но бежать не советую. Амадин хотела возразить, что побег в нынешних обстоятельствах был бы несусветной глупостью, но Валентин уже заскочил в экипаж. Хлопнули вожжи. Тощая промокшая лошадь шумно вздохнула и потрусила по дороге. Девушка проводила его взглядом, поежилась от капель дождя, падающих за шиворот, и, здраво рассудив, что смылся стоять на дорожке нет, направилась к дому. Дверь распахнулась как только девушка поднялась на крыльцо. Вязь рун, вырезанная на дверном косяке на мгновение вспыхнула, считывая ауру незваной гостьи. Амадин ахнула и протянула руку, желая потрогать резьбу. Раздался хлопок. Показалось, что по ладони кто-то ударил. От боли на глазах выступили слезы: - Ой! Амадин потрясла рукой, вязь еще раз мигнула, словно насмехаясь и пропала. Насупившись, девушка вошла внутрь. Ее сразу же окутало мягким теплом. Амадин с любопытством огляделась. просторный холл освещался двумя рядами окон, вдоль которых шла лестница на второй этаж. два уличных фонаря, подвешенных на медной цепи один за другим по всей видимости освещали помещение в ночное время. Высокие, в человеческий рост панели из мореного дерева покрывали стены, девушка вдруг поймала себя на мысли, что гадает, за какой из них может скрываться тайник и покачала головой, укоряя себя за излишний романтизм. Поколебавшись, она оставила мокрый плащ на вешалке у дверей, а сама прошла направилась в комнату на первом этаже. Судя по мебели, это помещение служило одновременно и столовой, и гостиной. В отличии от гостиной в доме Полетт, заставленной кушетками и витринами с разными безделушками тут было просторно и по своему уютно. Шестиугольный дубовый стол на котором возвышалась ваза с фруктами, два