Возвращение к себе - Вера Огнева

- Да уж не станут за стенами отсиживаться.

- Но и норманны не потерпят самоуправства, - прозвучал из тумана голос Соля.

- Значит, эти две силы можно исключить. Остаются вольные баронства. Думаю, раз-бойники пожаловали оттуда, - сказал Роберт.

- Зачем тащиться в такую даль? Зори помаленьку соседей… - предположил Лерн.

- Э - нет! Там народ битый. Быстро выследят и объединяться, чтобы примерно нака-зать нарушителя спокойствия. Значит что? Значит, гнездятся они недалеко от края Пустоши. Незаметно ушли, незаметно вернулись, Бенедикт, кстати, тоже так считает.

- А говоришь подумать надо. Ты уже все надумал, - откликнулся Хаген.

- Мне надо знать ваше мнение.

- Я вот что скажу - Гарет откашлялся, но голос благозвучнее от этого не стал, - это правильно, что мы сюда тайком шли, всю дорогу следы заметали. А теперь надо бы завер-нуть в первое попавшее поселение, да и спросить погромче: как проехать в Барн. Замок Фи-липпа как раз в той стороне.

- Гарет прав, - поддержал Соль. - У разбойников, которых мы ищем, свои задачи.

Им связываться с хорошо вооруженным отрядом, путешествующим по своим делам, ни к чему.

- Значит, идем открыто, - подытожил Роберт. - В местные свары не ввязываемся, но внимательно смотрим и слушаем.

Туман поредел, однако солнце так и не показалось. Края поляны смазывались и колы-хались.

Но уже можно стало различить, тропу уводившую вправо. Лес безмолвно стоял, про-тягивая к людям черные руки-ветви, готовый поглотить и растворить в себе слабые, мягкие копошащиеся внизу создания.

На седьмой день пути в воздухе появился запах гари. А предчувствие появилось задол-го до того, как отряд выехал на обширное расчищенное пространство, бывшее некогда хуто-ром. Трагедия случилась не меньше месяца назад. Распрямились пушистые побеги дягиля. На огороде курчавились лебеда и мокрец.

Под копытом коня хрустнул глиняный черепок.

Первый, уже обобранный зверьем труп, обнаружился у самой гари. Рядом валялось лезвие косы. Человек погиб с оружием в руках. Чуть дальше лежали еще два остова, присы-панные землей. Встав полукругом, рыцари разглядывали руины.

Роберт уже собирался отдать приказ, копать могилу, когда в центре гари, за камнями закопченного очага обозначилось движение. В одно мгновение он оказался на земле. Спешились Хаген и Лерн. Соль и Гарет, прихватив повод Дени, кинулись под защиту деревьев.

Рыцари успели построить черепаху, когда из-за обгоревшей балки бочком выползла тощая, согнутая женщина.

- Смотрите по сторонам, - прошептал Роберт.

Старуха в серой, обтрепанной по подолу рубахе и темном плаще выбралась на ровное, постояла, присмотрелась… и, опираясь на клюку, двинулась им навстречу.

Вблизи Роберт рассмотрел, что лицо у нее не такое и старое, только совсем темное от загара: острый подбородок, тонкий чуть крючковатый нос, неожиданно, красивый рот и светлые, без следов старческой пелены, глаза. Она смотрела внимательно, без тени страха.

- Зря испугался мессир. И людей зря переполошил. Одна я здесь, и тебе не враг.

- Хаген, Лерн, что по сторонам? - спросил Роберт, опасаясь пропустить малейшее движение странной женщины.

- Ничего.

- Все тихо.

Роберт не торопился опускать щит, а женщина постояла, будто ожидая, что эти трое одумаются, потом безнадежно махнула рукой и, развернувшись, пошла обратно к развали-нам. Роберту показалось, что сейчас она завернет за остов, торчавшей черным зубом стены, и пропадет, раствориться в сером дне.

- Постой, добрая женщина.

Он шагнул, забрасывая меч в ножны, однако, товарищам подал знак, оставаться на мес-те.

- Да не маши ты руками. Говорю же, нет тут никого, - проворчала женщина.

- Кто ты?

- Живу в лесу неподалеку.

- Одна?

- Да.

- А здесь что делаешь?

- Ищу, не осталось ли чего. Может, нож или горшок целый найду. Мне все пригодит-ся, - она говорила спокойно, слезливости, дабы разжалобить богатого путника, в голос не подпускала. Да и нормального страха человека, застигнутого в лесу незнакомыми воинами, у нее не было. Она не боялась!

Кто она? Родственница, отселившаяся от хуторян, и вынужденная теперь на страшное, смертельное одиночество посреди дремучего леса? Пришлая? Скорее всего - нет. Не разре-шили бы селиться рядом. Здесь не те порядки: чужаков прогоняют подальше, опасаясь скверны.

- Скажи своим людям, рыцарь, пусть выходят из леса. Ко мне пойдем.

Роберт решил, что пойдет один, и если все спокойно, подаст сигнал остальным.

Хаген, однако, остановил его и сам шагнул вслед, удаляющейся согбенной фигуре.

Женщина обер-нулась:

- Вы там долго будете спорить, кто на заклание пойдет?

Хаген ушел. Над полем, над гарью и лесом повисла тишина. Потом трижды прокричала сойка, вслед за ней зяблик - Хаген дошел до места и не обнаружил ничего тревожного.

Бревенчатый, засыпанный с боков по самую кровлю, дом оказался неожиданно боль-шим.

Одинокой женщине на выселках больше подобала тесная землянка. Распахнутая по летнему времени дверь, выходила на южную сторону. Когда отряд вышел к жилищу, хозяйки не было видно, зато Хаген вывернул из-за угла с охапкой дров.

- Где эта?

- В доме. А я хворост собирал. Следов в округе никаких. Ни старых, ни свежих.

На его слова можно было положиться. Он читал лес как клирик Писание.

- Что встали? - выглянула из дома женщина. - Коней - под навес. Никуда они не денутся. Сами в дом проходите.

- А волки?

- Серый народ ко мне не ходит, - ответила она загадочно и пропала в сумраке жили-ща.

Гарет и Дени остались расседлывать, рыцари друг за другом пошли в дверь. Женщина пристраивала на камнях очага котелок. На выскобленном столе лежала очищенная, готовая к варке репа и немного бобов.

- Везет мне на репу, - горестно вздохнул Хаген, - зато, Дени от пуза нажрется.

Хозяйка оглянулась, косо мазнув светлыми глазами снизу вверх:

- Давно ли славный рыцарь вареную траву с отрубями ел? - но сварливый голос, тут же смягчился. - Не гневайся. Нет у меня больше ничего. Репу на брошенном поле копаю. С огорода вот лук принесла, чеснок.

Соль шел вдоль стены. От гвоздя к гвоздю тянулась веревка с подвязанными к ней пучками трав. Он нюхал, растирал пальцами листочки, даже пробовал на вкус.

- Травы знаешь? - спросила хозяйка.

- Некоторые. Это - тысячелистник, это - мята, чебрец, хвощ. А это не знаю… - он указал на голубоватые, скрутившиеся в трубочки листья и розовые пушистые соцветия.

- Хорошая трава. Змейная. Не змеиная, та на мокрец похожа, а - змейная.

- Для чего она?