Мемориал августа 1991 - Андрей Александрович Прокофьев

через многочисленные пальто и полушубки, шали и треухи, Эдуард приближался к месту естественного облегчения, как услышал за спиной знакомый голос.

– Товарищ помощник делегата, господин помощник делегата.

Эдуард Арсеньевич похолодел изнутри, медленно обернулся, позади него стоял старый знакомец – Рыжая борода.

– Тише господин хороший, я прошу вас, тише. Не надо этих слов, можно просто товарищ.

– Я знаю, извините. Бес попутал. Я знаю, все знаю. У меня внутри все от страха, так и трясется.

– Вы здесь по поводу вашего дела. Я правильно понимаю.

– Да я в очереди стою в комиссию по утраченным ценностям.

В голове Эдуарда смешивались воспоминания. Профессор Смышляев говорил о корове, но нужно ли ее получить, или наоборот. Кажется, все-таки нужно, хотя профессор не говорил об этом точно. Но предчувствие твердило Эдуарду, что нужно и для этого он должен посодействовать Рыжей бороде.

– У вас есть что для приема? – спросил Эдуард Арсеньевич с профессиональной интонацией бюрократа.

– Есть направление из секретариата – Рыжая борода протянул Эдуарду Арсеньевичу бумажку с печатью.

Эдуард долго читал, крутил в руках бумажку, соображая, как лучше решить вопрос. Похоже, он забыл о том, что хотел справить маленькую нужду, лицо его морщилось, одолеваемое сомнениями размышлений, которые все одно двигались лишь в плоскости вокруг да около.

– Значит так любезный, пойдемте, я попробую договориться, чтобы товарищ Шутов принял вас быстрее. Иначе вы сегодня не попадете на прием.

Народу только прибывало. Время по какой-то необъяснимой причине не опустошало коридор, что было бы логично и естественно, а напротив страждущие лишь увеличивали очередь. Нужно было бы произвести запись с переносом на следующий день в порядке нумерации.

Эдуард Арсеньевич решил действовать наобум, так как он не знал Шутова, но был уверен, что Шутов знает его, и не ошибся в этом. Пробравшись к двери, Эдуард вошел внутрь, как к себе домой. Перед этим он профессионально распихал в разные стороны посетителей, отметив про себя, что народ не изменился за сотню лет, совсем. Шутов удивленно поднял голову и начал разговор первым.

– Привет Эдик, что тебя к нам принесло?

– Здорово Серега, есть одно дело.

– Говори, чем могу, тем помогу.

– Да тут один человек, в общем, родственник отца не может к тебе попасть, уже три дня – произнес Эдуард Арсеньевич с дружеской непринужденностью.

– Как его величать?

– Кусков Андрей Павлович.

Шутов с улыбкой посмотрел на одну из двух помощниц. Молодая женщина улыбнулась в ответ, все поняв. Она встала из-за стола, вышла за дверь с официальным видом, и еще более официальным тоном произнесла.

– Кусков Андрей Павлович пройдите за мной, вас ожидают.

Рыжая борода, расталкивая сограждан локтями ломанулся к двери с громким пояснением.

– Это я, это меня, пропустите, что не слышите…

…– Ладно, Серега я пойду, у нас работы не меньше. С меня причитается – сказал Эдуард, когда Рыжая борода, оказавшись в кабинете, раскланивался на все возможные стороны, при этом он мял в руках подобие головного убора.

– ‘’Господи, как быстро он вошел в образ, хотя образ ли это. Да и я тоже, вроде хорош‘’ – подумал Эдуард Арсеньевич, выходя из кабинета.

Рыжую бороду посадили на стульчик в углу, пока товарищ Шутов, принимал толстую старуху, которая тяжело дышала, видимо испытывая излишнее кровяное давление.

– Значит вы утверждаете, что комитет незаконно изъял у вас зерно – спокойным голосом говорил Шутов.

– Да товарищ уполномоченный. Мой старший сын Илья убит в бою с колчаками на станции Тайга, а младший Ерофей сейчас в Иркутске на командной должности. Паскудин ненавидит моего мужа Алексея, за это и отнял у нас последнее. Мы все по норме сдали, любимой советской власти.

Женщина говорила уверенно, стирая пот с высокого лба белым платком.

– Смотрите, что пишет Демьян Паскудин.

– ‘’Несомненно, являются отъявленными подкулачниками. Водят сношения с кулаком Толстощековым. Все лето в их хозяйстве работал батрак из деревни Протопоповка, некий Прошка – забулдыга’’.

Обвинительная выдержка прозвучала, и товарищ Шутов ждал ответа.

– Все это навет товарищ уполномоченный. Этот Паскудин соответствует своей фамилии, его еще выведут на чистую воду. Он говорит, что еще в восемнадцатом под Казанью ранен и списан, как инвалид. Пусть товарищи из Чека его еще раз проверят, потому что люди не верят в его россказни. Насчет батрака Прошки, это чистое вранье. Он действительно помогал нам, но он двоюродный брат моего Алексея. Жил у нас, как свой семейный. Денег ему никто не платил, а то, что человек работает, живя со своей родней, нет ничего предосудительного, тем более противозаконного. А Толстощеков сам к нам приходил пару раз, и всего-то. Видите, я вам товарищ Шутов все, как на духу говорю.

– Хорошо Наталья Макаровна мы постараемся провести полную проверку. Вот вам направление в ВЧК, там подадите заявление на проверку товарища Паскудина. Не бойтесь, товарищ Лысов не оставляет ни одного сигнала без внимания.

– А я и не боюсь, если надо, то до ревкома дойду и там всю правду – матку изложу.

– Думаю, товарищ дорогая, что в ревкоме товарищ Ефимози или Репейс, так же отправят вас к товарищу Лысову. До свидания Наталья Макаровна.

Шутов крепко по-мужски пожал женщине руку, после чего она вышла из кабинета.

– Присаживайтесь ко мне Андрей Павлович.

У Рыжей бороды все вновь тряслось внутри. Сидя и слушая, он понимал, что все слишком серьезно. Есть еще какие-то страшные товарищи, с еще более страшными фамилиями; Лысов, Ефимози, Репейс.

– Я насчет коровы – промямлил Рыжая борода.

– Слушаю вас – сказал Шутов.

Рыжая борода начал говорить старательно, подбирая слова и проклиная про себя, все связанное за долгие годы с злополучной коровой. Однако товарищ Шутов неожиданно его перебил.

– Так вы из Балалайкино. Там дело простое. Ситуацию в вашей деревне мы знаем. Сейчас, буквально позавчера там назначили нового председателя комитета Ефрема Переметова, вы думаю, его знаете, кристальной чистоты человек. Мы решим вашу проблему здесь, а вы ознакомите товарищей дома. Хотя я не совсем понимаю, какие у вас там могут проблемы.

Товарищ Шутов задумался, по спине Рыжей бороды забегали многочисленные, неприятные мурашки.

На радость Рыжей бороды в разговор вмешалась одна из помощниц Шутова, похожая на чопорную учительницу из соседней гимназии.

– Сергей Юрьевич, там коров возвращали, что отбили у колчаков. Летом девятнадцатого года полковник Зубарев реквизировал у населения скот на провиант для солдат, что позже вернули, то и раздавали. А у товарища Кускова значиться восемнадцатый год, поэтому и не попал он в списки.

– Пишите заявление у секретаря на возврат коровы. Может, придется немножко подождать, но самое большее неделю. Если будет возможность, то вы получите корову из фонда, реквизированного у эксплуататоров скота. У вас сколько детей Андрей Павлович?

– Трое – мгновенно соврал Рыжая борода.

– Тем более вам не откажут и товарищ Репейс, несомненно, подпишет вашу просьбу.

– Спасибо товарищ, огромное спасибо – промямлил Рыжая борода, выходя из кабинета.

Постояв немного