The Попаданец (СИ) - Ли Андрюс

   Лешка встряхнул башкою и подивился открывшемуся простору. Внизу проплывал сказочный красоты пейзаж. Дирижабль летел на высоте птичьего полета, так что земля лежала практически как на ладони. Мимо проплывали леса, поляны, речушки, изредка виднелись дома и крохотные фигурки животных и людей. Разумеется, Борманжир не преминул блевануть на всю эту чудную красоту с невыразимым чувством омерзения. Таким образом, они переместились к правому борту, где открылся взору большой горный массив, покрытый могучими шапками ледников вплоть до самого горизонта. Издалека ледники казались громадными шляпками гигантских поганок, под сенью которых хоронились снега и мрачные тайны чужих неведомых земель. Борманжир и тут не сдержался, и снова с большим чувством омерзения блеванул за борт. Лешка, наоборот, выглядел молодцом, как и подобает простому росскому парню, привыкшему пить и курить едва ли не с детства.

   Между делом Борманжир пытался выведать у собеседника, кто он вообще такой будет? То есть, из какого мира прибыл в славное государство Мордор и какими способностями обладает? Расспрашивал Борманжир на первый взгляд бесхитростно, даже панибратски, как самый близкий и преданный друг, но только пьяный идиот мог купиться на такую удочку. Когда же выяснилось, что Лешка молчит в тряпочку, словно старый эльфийский партизан, пойманный орочьим дозором возле трона вождя, и не собирается откровенничать перед каждым иноземным алкоголиком даже в непотребном виде, хозяин "Чревоугодника" живо сменил любезный тон радушного господина на откровенную ругань.

   - Ти есть враг Шестого Рейха, - сердито сказал он. - А Шестой Рейх - это есть непобедимый мощь, которая может сделайт из любой неразговорчивый человек послушный скотина.

   В подтверждение таких слов к Лешке Сухареву вновь подошел лысый орк и застыл над ним, ожидая приказа хозяина.

   - Росский швайн, натюрлих, доннер ветер, - тотчас же заявил Борманжир. - Отведи его вниз, Гурршака, на второй палуба. Пусть он почувствует глубочайший разница между моим высоким гуманным обшеством и фесьма грубой арбайтен на благо могучей Дойчландии.

   Орк радостно осклабился, снова достал длинный орочий кинжал и, сноровисто тыкая этим неприятным оружием Лешку в зад, повел его, куда приказали.

<p>

Эпизод двадцать первый</p>

   Мир нигде несовершенен,

   Он повсюду равномерен...

   Вторая палуба оказалась довольно узким помещением, куда Лешка спустился по винтовой лестнице. Здесь имелись небольшие смотровые окошки, как на подводной лодке, сквозь которые пробивались жиденькие полоски света. Около двадцати метров в длину и четыре-пять в ширину, это помещение тянулось от носа до кормы, словно натуральный летающий гроб. Правда, вместо покойников, эта тесная кубатура была заполнена самыми настоящими велотренажерами, каждый из которых имел седло для посадки "рабочей лошади", педальный привод и медный спидометр на деревянном руле.

   Один из тренажеров был свободен, педали остальных безостановочно крутили "спортсмены-велосипедисты" - гоблины, гремлины, эльфы и тролли. Тут находились даже хоббиты. Их Лешка опознал сразу - по отсутствию обувки на волосатых ногах, придурковатым лицам и маленькому росту. Увы, сказочный народ Земноморья не выглядел сытым и счастливым, он был изнеможен бесконечным бегом на месте до чертиков и смотрелся как самая заурядная скотина. За всей этой фентезийной публикой бдительно следили еще три орка, таких же здоровенных и лысых, как и Гурршака. В помещении было сильно надышено, стоял острый запах пота и давно нестиранной одежды.

   "Так вот как приводят в движение этот дирижабль, - подумал Лешка, дивясь хитроумности местных кудесников. - Наверняка, подобной механике могли бы позавидовать не только старик Архимед, но и великий Леонардо Да Винчи.

   - Твоя садится здесь, ыыы, гуг, - страшно коверкая слова, повелел Гурршака и угрожающе шевельнул острием кинжала.

   И Лешка уселся в седло, чувствуя себя настоящим посмешищем.

   - Твоя сильно крутить этот вещь, ыы... - рявкнул орк, пристегивая Лешку цепью к железной скобе в полу.

   И Лешка стал крутить, с неприязнью осознавая, что педали давно не смазаны и вращаются с большим трудом.

   - Твоя глядеть сюда, слабый человека, - орк постучал толстым пальцем по манометру. - Это большой часы, круглый, блестящий. Часы показывать твоя крохотный и дурной глаза, какай такай скорость ты теперь выдаешь, собака, ыыы, гуг. Вот твое место, вот стрелка-скорость, вот педаль, а вот красивый маленький значки, цифра называются. Их придумать ученые гнобы - ии... иджинер-механик, для облегчения физического труда великих орков. Этот красивый цифры ясно говорят в твой тупой ум, чтобы ты работать еще сильнее, если скорость начинать падать. - Орк громозвучно отхаркался, поле чего добавил: - Норма скорость, мать твоя за нога, мало-мало пятнадцать узлов, ыыы, гуг, доннер веттер... Твоя понимать мой разумный объяснений, урод? - Орк с откровенным сомнением глянул на Лешку Сухарева.

   - Моя понимать, ыыы, гуг, - ответил Лешка, непроизвольно передразнивая лысого ублюдка.

   - Тогда давай крутить педаль, - угрюмо сказал Гурршака, давая человеку весомую оплеуху. - А моя потом посмотреть, как твой смех станет застрявать в твоя глотка...

   Следующие пять часов Лешка крутил педали, слушая как усыпляюще тарахтять пропеллеры дирижабля. Вмести с ним, тупо и безостановочно, крутили педали остальные узники Борманжира. Втихаря Лешка ругался как последний сапожник: "Бляха-муха, в задницу этот долбанный мир, с его сказочными замашками. Тут же одни фашисты окапались, словно Вселенной делать больше нечего, как только поддерживать идиотов с национал-патриотической кашей в голове! Правильно мы вас на "Чудском озере" под лед пустили и под Сталинградом тоже шухеру навели".

   Последние слова он почти выкрикнул. Худущий тролль, занимавший "велотренажер" перед ним, опасливо оглянулся.

   - Чего уставился, чмо педальное!.. - в сердцах выпалил ему Лешка. - Александра Невского сюда бы, чтобы он показал местным упырям, где раки зимуют!