Сбытчик. Плата за шантаж. Топор - Эван Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же делать, что же теперь делать?
Он отпер дверь и вошел в комнату.
Ларри стоял у кровати со стиснутыми кулаками.
— Почему меня держат в тюрьме? — закричал он.
— Ты не в тюрьме, — спокойно ответил Бирнс.
— Нет? Тогда почему запирают дверь? Что я, преступник?
— С юридической точки зрения — да
— Пап, послушай, не надо со мной в игрушки играть. У чгня сегодня нет настроения.
— Полицейский обнаружил у тебя шприц. Это нарушение >п<она. Он же нашел у тебя в шкафу одну восьмую унции ‘фоина, это тоже нарушение. Поэтому ты, конечно, преступник, I 1 стараюсь помочь тебе, — так что ты бы лучше помолчал, 1«рри.
— Не затыкай мне рот. Что за дерьмо дал мне твой друг?
— Кто?
— Твой великий друг. Знаменитый медик. Он, наверно, * жизни не видел настоящего наркомана. Зачем ты его притащил? С чего ты решил, что он мне нужен? Я же сказал тебе, что смогу бросить сам, когда захочу. Зачем ты его вызвал? Ненавижу этого сукина сына.
— Он когда-то помог тебе появиться на свет, Ларри.
— И что я должен делать? Медаль ему на грудь повесить? Ему же за это заплатили, верно?
— Он наш друг, Ларри.
— Тогда зачем он посоветовал запереть меня в комнате?
— Потому что он не хочет, чтобы ты уходил из дома. Г > болен.
— Надо же, я болен! Ладно, пусть болен. Только оставьте меня в покое. Я же сказал тебе, что сам брошу. Что я должен сделать, чтобы доказать тебе это?
— Ты, Ларри, законченный наркоман, — тихо сказал Бирйс.
— Наркоман, наркоман, наркоман, заладили одно и то же! Неужели вы с вашим великим медиком ничего другого не знаете? Боже, зачем ты послал мне такого отца?
— Мне неприятно разочаровывать тебя, Ларри.
— Началось. Сейчас нам покажут пьесу о несчастном отце! Я это с восьми лет в кино смотрю. Прекрати, пап, меня этим не разжалобишь.
— Я и не хочу разжалобить тебя, — сказал Бирнс. — Я хочу тебя вылечить.
— Как? С помощью того дерьма, которое мне дал твой друг? Кстати, что это за дерьмо?
— Какой-то заменитель наркотика.
— Да? Он совершенно не действует. Я чувствую себя так же, как и раньше. Зря бросаешь деньги на ветер. Послушай, ты действительно хочешь помочь мне вылечиться?
— Ты знаешь, что хочуч
— Тогда найди мне немного героина. У вас в участке его наверняка полно. Или вот что — отдай мне ту порцию, которую ты взял из моего шкафа.
— Нет.
— Почему нет? Ты же, черт бы теб* побрал, сам сказал, что хочешь помочь мне! Тогда почему не помогаешь? Не хочешь?
— Хочу.
— Тогда достань героин.
— Нет.
— Ты сукин сын, — сказал Ларри и неожиданно зяплакад.-^ Почему ты не хочешь мне помочь? Иди вон! Вон отсюда сволочь… — Тело Ларри затряслось в рыданиях.
— Ларри…
— Пошел вон!
— Сын…
— Не называй меня сыном! Какой я тебе сын? Ты просто боишься потерять свою денежную работенку из-за того, что я наркоман.
— Это неправда, Ларри.
— Это правда! Ты до смерти напуган, что кто-нибудь узнает о моей привычке и об отпечатках пальцев на том шприце! Ладно, гадина, ладно, дай мне только добраться до телефона.
— Пока ты не вылечишься, к телефону тебя не подпустят.
— Это ты так думаешь! Когда я доберусь до телефона, я позвоню в газеты и все им расскажу. Как тебе это понравится? Как? Как тебе это понравится? Отдай лучше мою порцию героина.
— Ты не получишь героина. И к телефону тебя никто не пустит. Так что успокойся, сын.
— Я не хочу успокаиваться! — заорал Ларри. — Не могу. Послушай, ты! Послушай! — Он стоял напротив отца и указательным пальцем вытянутой руки водил перед его лицом. — Ты, послушай! Мне нужен героин, понимаешь? Достань мне его где хочешь! Слышишь?
— Слышу. Ты не получишь героина. Если хочешь, я снова вызову Джона.
— Я не хочу больше видеть этого ублюдка!
— Он будет лечить тебя до полного выздоровления.
— От чего он будет меня лечить? Неужели до тебя не доходит, что я не болен? Что он собирается лечить?
— Если ты не болен, зачем тебе укол героина?
— Чтобы прекратить, урод ты вонючий!
— Что прекратить?
— Неужели тебе надо объяснять все до мелочей? Ты что, дурак, что ли? Я думал, в полицию берут только сообразительных людей!
— Я вызову Джонни, — сказал Бирнс. Он повернулся и пошел в двери.
— Нет! — надрывался Ларри. — Не хочу его больше видеть! Все! Не хочу! Все!
— Он может снять боль.
— Какую боль? Не говори MHt’ о' боли. Что ты о ней знаешь? Ча всю твою идиотскую жизнь тьАне испытал и половины моей боли. Мне восемнадцать, но я уже знаю о боли больше, чям ты. Так что не говори мне об этом. Ты не знаешь, что такое боль, ублюдок.
— Ларри, ты хочешь, чтобы я тебе врезал? — тихо спросил Кирнс.
— Что? Что? Ты хочешь ударить меня? Валяй. Ты сильный, ударь, только чего ты добьешься? Ты хочешь кулаками избавить меня от этого?
— От чего — от этого?
— От чего, от чего, не знаю, от чего! Ты хитрый ублюдок. Ты ждешь, чтобы я сказал, будто я болен? Ты хочешь, чтобы я сказал, будто стал законченным наркоманом. Я знаю. Так вот, 'это не так! '
— Я не жду от тебя никаких слов.
— Нет? Тогда валяй, бей меня. Пусть наш дом станет полицейским участком, бей меня. Я сопротивляться не буду. Ты можешь…
Он неожиданно замолчал и схватился за живот. Потом согнулся и застыл в таком положении. Бирнс беспомощно смотрел на него.
— Ларри…
— Ш-ш-ш, — прошептал Ларри.
— Что, сын?
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш. — Он стоял, раскачиваясь на каблуках и держась за живот, потом поднял голову, по лицу ручьями текли слезы. — Папа, я болен, я очень болен.
Бирнс подошел к нему н обнял за плечи. Он хотел сказать что-нибудь утешительное, но в голову ничего не приходило.
— Папа, прошу тебя, пожалуйста. Пожалуйста, достань мне чего-нибудь. Папа, пожалуйста, я очень болен, мне необходимо вмазаться. Пожалуйста, папа, умоляю тебя, достань мне чего- нибудь. Достань мне чуточку чего-нибудь, чтобы прекратить это. Пожалуйста. Никогда в жизни больше ни о чем тебя не попрошу. Я уйду из дома, сделаю все, что захочешь. Если ты любишь меня, достань хоть чего-нибудь.
— Я позвоню Джонни, — сказал
