То, что приходит по ночам - Евгения Чеширская

разными эффектами для поддержания супер-мистического образа, но… Знаете, как говорят – дыма без огня не бывает. К тому же на промо-фото местечко и правда выглядело жутковато, из тех, которые леденят кровь.

В общем, идея провести там мой 18й день рождения мне категорически не нравилась. Она мне вообще не нравилась, потому что это был не мой праздник, как, впрочем, и всегда. Папа решал какие-то свои вопросы с партнерами, а я так, ширма симпатичная. Если повезет – кому-то понравлюсь и меня возьмет замуж один из этих самых влиятельных друзей и партнеров или его сын. Если нет – ну, хоть контракты и договоренности обновят.

Короче, меня никто не спрашивал. Просто поставили перед фактом, нарядили в принцессу и сказали молча улыбаться и махать, как те пингвины из Мадагаскара. Ширма, говорю же.

Внутри дворец выглядел даже ужаснее, чем на фото. Нет, он был полностью восстановлен, мебелирован, украшен разными красивыми штуками, но… Это была мрачная, пугающая красота. Я, стоя на верхней ступеньке в своем платье принцессы, чувствовала себя как в гробу. Таком, знаете, бархатном, красивом, но… в гробу.

Это ощущение не спасали ни гости, ни официанты, ни мои друзья, которые на самом деле тоже больше напрягались и оглядывались по сторонам, чем веселились. Хорошо было только взрослым, но и те нет-нет, да и косились куда-то в стороны темнеющих коридоров.

А потом был бал. Ну, конечно, зачем же еще арендовать целый дворец, если не устраивать в нем бал. Меня кружили в вальсах разные не слишком приятные мне люди, я улыбалась и строила из себя хорошую, ничего не понимающую девочку, хотя на самом деле чувствовала себя куском вырезки на весах или призовой собачкой-производительницей – достаточно ли молода, хорошо ли обучена, умею ли прыгать по команде… Все, как всегда. Я привыкла.

Около полуночи старшие гости наконец-то переместились куда-то в соседние залы, где предлагали напитки покрепче, игры посерьезнее, и всякие переговоры. Я выдохнула, извинилась перед очередным сынком очень богатого человека, и… попала в объятия другого. Только уйти хотела, как странный, высокий типчик меня под локти схватил и в толпу потащил. Я даже сопротивляться не могла от такой наглости, молча ногами перебирала, все вспомнить пыталась – кто такой и откуда.

Кружит он меня, значит, в танце, улыбается, а я в лицо его смотрю и понять не могу, что не так. Красивый, с правильными чертами лица, мужчина, двигается правильно, хорошо, не наглеет, а у меня в тех местах, где он меня касается, холод ледяной по коже даже через платье! И мурашки табунами. И главное – я вроде бы и хочу его остановить, вырваться, но совершенно ничего не могу сделать!

А потом… В какой-то момент у меня все же получилось оторвать взгляд от своего кавалера, и… Боги, лучше бы я никогда этого не делала! Потому что зал, в котором мы танцевали, вовсе не был ТЕМ САМЫМ залом!

Вернее… Стены, лепнина на потолке, старая люстра – были теми же, но все остальное… Новое! Блестящие канделябры на стенах, другие обои, другие зеркала, другие… гости! Пары, кружащиеся вокруг нас, определенно не были ни моими друзьями, ни папиными партнерами. Я вообще не знала, кто это! А самое жуткое – все они смотрели на нас – на меня – какими-то голодными взглядами, жадно, не отрываясь, даже во время сложных поворотов…

Я закричала. Мой партнер прижал меня к себе и сказал только одно слово «Беги». А потом разжал руки. И я побежала, так, как никогда раньше не бегала, по пути роняя туфли и обрывки платья.

Это определенно был дворец, арендованный моим отцом. Только… он выглядел не отреставрированным, а… новым. Мраморные полы, мраморные лестницы, позолота, витражи, зимний сад… Я бежала по коридорам, пыталась скрыться в темноте среди живой изгороди, а гости во главе с тем самым незнакомцем преследовали меня и… смеялись. Я слышала их дыхание за своей спиной, видела мелькающие то тут, то там силуэты, я знала – захоти они всерьез меня поймать, мне бы уже ничего не помогло. Они просто играли…

А потом большие часы на одной из башен пробили полночь и я, споткнувшись о какую-то корягу, отключилась.

Очнулась я уже в своем времени, в одной из комнат для гостей. Надо мной склонялась мама и мои подруги, все с обеспокоенными лицами. Они говорили, что я куда-то пропала, они искали меня, а нашли уже в саду, всю истрепанную и без сознания, спрашивали даже, не сделал ли кто-то из гостей со мной что-то ужасное.

Я не стала им ничего рассказывать, просто не смогла. Привела себя в порядок, вернулась к гостям, извинилась за случившееся. А когда уходила обратно наверх, обернулась и четко в центре бального зала увидела ЕГО – того самого мужчину, который преследовал меня.

Я правда не знаю, что это тогда было, и что случилось бы, если бы те люди – а люди ли? – меня поймали. Думаю, что ничего хорошего. Но это еще не вся мистика, в конце концов, я не очень верю в путешествия между мирами, скорее в нехватку кислорода и галлюцинации. Вот только того мужчину я потом встретила снова.

Мы уже собирались уезжать, когда я зачем-то решила сходить в картинную галерею, скрытую в соседнем крыле. Правда, не знаю, зачем, как будто потащило меня туда что-то.

Он был там. Нет, не живой, не из плоти и крови – на картине. Художник, который его рисовал, определенно был очень талантливым, потому что сумел передать каждую линию его лица…

Это был хозяин дворца. Тот самый неудачно скончавшийся король, который погиб от рук врагов почти сразу же, как только дворец был достроен. И я могла бы поклясться – никогда раньше я не видела его изображений! Нигде! Но, тогда как? Как я могла видеть в галлюцинации того, кого никогда не видела раньше, пусть даже на фото или картинах? Это противоречит науке. Только если…

Возможно, часть спецэффектов, которые снимали блогеры об этом дворце – ложь и постановка. Возможно, призраков на самом деле не существует. Возможно, Я сошла с ума. Но я видела то, что видела, клянусь. И благодарна тому королю только в одном – что отпустил меня живой.

Гори, гори ясно…

Беда пришла в начале лета, когда на полях только начали появляться первые колоски и разнотравье. Женщины плели венки из одуванчиков, табуны молодых коней пробегали мимо до водопоя, дети резвились под цветущими яблонями… И вдруг всего этого не стало.

Первым пропал Степан, местный пастух. Говорили, что он вывел стадо коров к югу от села, туда, где за старой мельницей