То, что приходит по ночам - Евгения Чеширская

казалось это важным, самым важным – я знала, что должна быть там, помочь этим людям, что бы они ни делали…

Но мне не дали этого сделать. Уже практически у самого выхода из вагона проводник нагнал меня, скрутил и впихнул в ближайшую дверь – своего же купе – заперев ее снова.

– Сиди тихо, умоляю, – почему-то шепотом попросил он и снова вышел. Я слышала, как уже другие люди входят в вагон – они снова говорили, толкались, тянули сумки, ругались, а проводник, пытаясь перекричать шум, повторял, что с животными нельзя, что багаж только один в одни руки, что документы нужно предъявлять еще на перроне. Если бы он был – тот перрон…

Потом, когда все закончилось и поезд тронулся, проводник выпустил меня и сказал возвращаться в купе.

– А по поезду лучше не ходи, не надо. Ты их пугаешь,– сказал, и освободил проход. И тут я увидела ИХ. И поняла, почему мне лучше сидеть на месте…

Нет, это были люди, определенно. Но какие… Двое мужчин в спортивках стояли у окна и разговаривали о чем-то. У одного не было половины лица, а у второго рука висела на тоненькой полоске кожи. Чуть дальше женщина с разорванным животом выговаривала что-то ребенку, у которого из глаза торчал длинный металлический штырь. Старуха у кулера выглядела нормально, если бы только не черви, периодически вылезающие из ее рта…

И эти, в отличие от предыдущих попутчиков, меня совершенно не боялись. Они… присматривались. Все, как один. Поворачивали головы в мою сторону, пока я шла до своего купе, перешептывались, пытались коснуться… Проводник кричал на них что-то, и они послушно расступались в стороны, но все равно я чувствовала на себе их взгляды…

В ту ночь я больше не заснула. Поезд останавливался еще три раза, и каждый раз пассажиры выходили из вагонов, а на их место заходили новые. Только к утру, практически за пару часов до прибытия на конечную станцию, двери перестали хлопать, а люди ходить. И я смогла выбраться наружу, не боясь увидеть то, что не должна.

Первым делом я ломанулась в туалет, где меня вырвало. А потом пошла за ответами к проводнику. Он-то должен был знать, что происходило с поездом и КЕМ были эти люди…

Проводник не стал отпираться или делать вид, что ничего не понимает.

– Понимаешь, – устало заговорил он, – Есть такие поезда… Ты никогда не купишь на них билета – билетов в продаже нет. Все места заранее зарезервированы… Другими. Они едут четко по расписанию – своему расписанию – и развозят… Души? Астральные проекции? Как это правильно называется? На такие же астральные, несуществующие станции. Что с ними происходит дальше – живые не в курсе, и слава богу. Тебя вообще не должно было быть в этом поезде. Ты живая, а сегодня их время.

Я посидела, подумала, кто из нас больше чокнутый – я или проводник…

– А зачем вы работаете в этом поезде? Если он не для людей?

– Платят хорошо, – пожал тот плечами. – Ну, и обычно без сюрпризов проходит. Покойники – они вообще мирные, только если живые в их дела лезть не пытаются, намного более мирные, чем живые. Это вот ты мне всех пассажиров перебаламутила – всю дорогу успокаивал…

С тех пор я на поездах больше и не ездила. Машину в кредит взяла – так спокойнее. А то мало ли, какой еще поезд мне попадется…