То, что приходит по ночам - Евгения Чеширская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лесь, поворачивается мой Лешка, а у него глаза – чисто стеклянные. Пустые, зрачок весь радужку перекрыл, жутко… И улыбается. Представляешь, улыбается, как дурак. Я как заору на весь лес, в лоб ему со всей дури треснула, он аж упал со своей колоды. А та… Вот, блин, честно, мы столько не выпили, чтобы подобные глюки ловить! Колода эта корни выпустила и в лес почапала, как живая. Не покатилась, а именно на корнях своих пошла, только ее и видели.
Лешка в себя пришел, лежит, моргает, понять ничего не может. Я его на себя кое-как закинула и бегом из леса бежать, ну, насколько смогла. И остальным кричу, чтобы убирались… Ну, это ты знаешь, видела, как мы все голопопые прочь бежали с криками.
Думала, что на этом все и закончится. Домой вернулись, вроде нормально было, и Лешка такой же, как всегда. Только вот с тех пор наперекосяк все пошло. Он же у меня веселый всегда был, душа компании, модник еще тот. А тут – бриться перестал, мыться, прости, Господи, перестал, вместо клубов все в лес тянется. Даже в машине едем с ним, а он с тоской такой в сторону деревьев смотрит.
Я поначалу шутила, что по полюбовнице своей деревянной затосковал, а потом поняла, что не шутка это вовсе. Это когда он реально в лес стал уходить. Возьмет рюкзак и пропадет на пару дней, потом вернется, вроде как обычно, и снова через пару дней опять в лес… А однажды ушел, да и не вернулся больше.
Дальше я уже, и сама участие в поисках принимала. Действительно, ушел Лешка в лес, и больше его не видели. Искали долго, через три года официально умершим признали… Так и сгинул парень. Объяснять, что Лешачиха его в лес утащила, я никому не стала. Зачем? У людей и так горе. Только вот предупреждала я их – не надо в салочки в Купальскую ночь играть, ритуал это, да не простой – венчальный. Вот и повенчался Леха с Лешачихой, а куда жене без мужа…
Из поезда не выходи
1000 километров под мерный стук колес поезда – что может быть прекраснее? Так я думала, запрыгивая в 12 вагон, и привычно уже располагаясь на законной нижней полке. В те времена я постоянно моталась с одного конца страны в другой. Такая у меня была работа – я поезда видела чаще, чем родную мать, но мне нравилось, правда. До этой самой, последней в моей жизни поездки.
Билет (почему-то не именной, просто с номером вагона и местом) я покупала с рук у какого-то мужчины, и до последнего волновалась, что это обман, но делать было нечего – в кассе развели руками и сказали, что нужно ждать до завтра. А у меня лишний час – лишняя копейка, так что пришлось рискнуть. Но на удивление все прошло замечательно, даже слишком. Проводник только как-то странно на меня посмотрел, но ничего не сказал.
Вторая странность, если это можно было так назвать, случилась тоже на перроне. Ну, все же знают эти бесконечные давки, когда каждому надо быть непременно первым, даже если поезд стоит больше часа? Так вот, не в этом поезде. Причем направление было южное, популярное, да и поезд вполне приличный, с новыми вагонами, а ощущение складывалось, что я во всем поезде одна одинешенька. В вагоне – никого! И в купе, где я благополучно разместилась, пусто… Но билетов на сайте и в кассе точно не было! Куда люди-то делись? Но я тогда подумала, что, может, они дальше по ходу следования сядут, и… забила. Не стала обращать внимания на то, что меня не касается. Спать легла.
А когда проснулась – примерно через час или около того – по вагону уже ходили другие пассажиры. Только мое купе все еще пустовало, но это же к лучшему, правильно? Только один раз ко мне проводник заглянул и дежурно спросил, все ли у меня хорошо. Я ответила, что вполне, и на этом мои беседы с людьми закончились.
А потом случилась третья странность. Обычно-то как? Очереди в туалет и к бойлеру с водой, кто-то ругается, кто-то на гитаре играет, новые пассажиры заходят, старые мигрируют туда-сюда, в общем, типичная жизнь поезда, как она есть. Но не в этот раз. Да, люди ходили – я слышала их шаги за дверью – но стоило мне выйти в туалет, в коридоре тут же наступала тишина. Не прятались же они от меня, правда? А было похоже, что именно прятались – шмыгали по своим купе, запирали двери и молчали. Только все тот же проводник иногда выглядывал по своим делам. Я из интереса дверь в купе закрывать не стала – и люди тоже перестали выходить, так и сидели по своим купешкам. Дверь закрыла – опять зашаркали…
Странный это был поезд. Или вагон, не знаю. Может только мне так повезло… Но в остальных вагонах, куда я смогла заглянуть, пока меня вежливо не попросили вернуться к себе, было ровно то же самое…
А где-то посреди ночи поезд остановился. Резко, рывком. Я аж чуть с полки не упала, и проснулась. По расписанию до ближайшего города было еще три часа пути, но опять же, может техническая остановка или что-то такое…
Но по коридору снова раздались шаги. И голоса. Слов было не разобрать – что тоже было нифига не нормально – они сливались в один разноголосый гул. Слышался скрип колесиков чемоданов, какая-то толкотня, словом, обычные звуки от людей, покидающих поезд. Вот только за окном стояла темнота, ни станции, ни даже фонаря какого-то просто не было.
Я хотела было выйти, посмотреть, но обнаружила, что моя дверь… заперта снаружи! Проводник просто закрыл меня в купе! Зачем? Я прилипла к окну в надежде разглядеть хоть что-то и увидела…
Люди. Старые, молодые, совсем дети… Они шли от вагонов куда-то в темноту один за другим, четким, нерушимым строем. Никто не спотыкался, что было просто невозможно в темноте, никто не жаловался, не пытался выйти из строя. У одних в руках были вещи, у других – ничего. Они просто шли. И в этом было что-то жуткое, страшное, какая-то неизбежность…
Я заколотила в дверь и закричала изо всех сил. Проводник отпер меня с недовольным лицом, и я оттолкнула его, чтобы выйти вслед за людьми. Почему-то мне
