Судьба астероида - Джек Уильямсон

За зданием клиники он прошел в отсек, где оставил "Прощай, Джейн". Табличка с флюоресцентной надписью, прикрепленная служителями клиники к борту судна, предупреждала:

ОСТОРОЖНО, ЗАРАЖЕНИЕ!

РАДИАЦИЯ!

НЕ ПОДХОДИТЬ!

Зло усмехнувшись, Дженкинс сорвал табличку и отбросил ее в сторону. Опасность радиации уже не имела значения для него. Он закрыл люки и забрался по лестнице в рубку. И старый буксир отправился в далекий путь к Палласпорту.

11

Антиматериальная энергия когда-нибудь преобразует весь Паллас - этот проект был давней мечтой всех космических инженеров. Сити-лучи при помощи передатчика Бранда пробью себе дорогу к сердцу планетоида и включат там парагравитационную установку. Свободная энергия сможет производить воздух, почву и воду. Она способна породить жизнь даже на бесплодном камне.

Но новая свобода Бранда все еще оставалась мечтой. Палласпорт столица Мандата - была одиноким островком жизни, расположенным на искусственно насыпанной земляной горе. Дорогостоящая энергия расщепления приводила в движение парагравитационную установку, находившуюся на глубине нескольких километров. Эта установка создавала искусственную атмосферу над городом. За пределами города лежала голая безвоздушная пустыня.

Через час Дженкинс вызвал диспетчера Палласпорта по фотофону и получил разрешение приземлить свой зараженный корабль на аварийной посадочной полосе за пределами города. Он запросил Мартина Бранда. "Офис мистера Бранда", - отозвался женский голос.

На мгновение Дженкинс забыл, что должен умереть, потому что знал этот голос. Он не мог забыть его все годы работы на Фридонии. И именно этим голосом разговаривала с ним трубка. Это был голос Джей Хардин, которую он встретил когда-то на пути с Земли. Он любил ее и потерял, когда она узнала, что он собирается работать на компанию "Сити инкорпорейтед".

"Офис мистера Бранда, - повторила она. - Кто говорит?"

- Можно поговорить с мистером Брандом?

Сейчас не имело значения, кто эта девушка. У него не было времени на личную жизнь. Он помнил приговор доктора Ворринджера и цеплялся сейчас за слова, сказанные когда-то Мартином Брандом.

Это было в тот день, когда он в первый раз прибыл в Палласпорт и дядя встретил его на космодроме. Дженкинс все еще надеялся найти Джей Хардин. Он пытался понять, почему одно только упоминание о сити оттолкнуло девушку от него. Тогда он спросил, знает ли Бранд что-нибудь о ней.

- Конечно, я знаю ее, Ники, - великий ученый добродушно рассмеялся. Ты лучше берегись.

- Почему?

- Я никогда не слышал это имя, - признался Бранд, - но знаю этот тип женщин. Женщины-землянки, которые прибывают на Мандат, все одинаковы. Они хищницы, которые хотят только одного получить свою долю богатств астероидов и вернуться в Солнечный город. Забудь ее, Ники. Лучше думай о космической инженерии.

Дженкинс тогда так и не нашел девушку, но не смог забыть ее. Четкий голос Джей Хардин призвал его к действительности.

- Извините, сэр, но мистер Бранд занят. Я его личный секретарь Хардин. Может быть вы хотите что-нибудь передать ему? Как вас зовут?

- Ник Дженкинс, - голос его звучал резко и хрипло. - Может быть, вы помните.

- Ник? - она запнулась, очевидно, просто от удивления. Ник ждал с нетерпением, пытаясь вспомнить цвет ее глаз и прическу. Он не мог запретить себе надеяться...

Нет, он подавил в себе этот порыв. Он должен умереть, он не имеет права мечтать о жизни и любви. Ни очарование Джей Хардин, ни жестокая загадочность ее поведения больше не имели для него значения. Если, конечно, она не сможет оказать ему помощь в установке передатчика Бранда.

- Мистер Дженкинс. - Ее голос звучал отчужденно и спокойно, разве что с легким удивлением. - Я не знала, что вы в отпуске. Надеюсь, ничего не случилось?

- Пожалуйста, Джей, - он запнулся, пытаясь не выдать своего волнения. - Разрешите мне поговорить с дядей.

- Извините, но он говорит по другой космической линии. Он просил не перебивать его. Если я чем-нибудь могу помочь...

Дженкинс пытался забыть, что он когда-либо встречался с ней. Он пытался не думать о том, как она попала на работу в фирму, одно название которой привело ее в ужас.

Но что она здесь может делать? Он пытался подстроиться под непринужденность ее тона:

- Я через час приземлюсь на аварийном космодроме на западе от города. Мне нужно восемьдесят тонн кондюллоя, который мистер Дрейк заказал для Фридонии. Прямо сейчас. Вы знаете что-нибудь об этом?

- Я видела бумаги. - Ему показалось, что она была смущена. - Я думала, что металл уже отправлен.

- Нет.

- Тогда он должен быть готов к отправке, - пыталась уверить она. Мне известно, что ваш дядя покупал кондюллой через мистера Гаста и его помощников приблизительного год тому назад. Он купил около трехсот тонн.

- Хорошо, - улыбнулся Дженкинс с облегчением. Он знал, что Мартин Бранд не подведет Фридонию. - Пожалуйста, скажите дяде...

- Можете поговорить с ним, - прервала его девушка, и Дженкинс услышал голос Мартина, низкий и хриплый от волнения. - Ники, что с тобой? Ты ранен?

- Нет. - Он пытался говорить спокойно. - Но у меня плохие новости с Фридонии...

- Осторожно, Ники, - предупредил его Бранд. - Нас могут подслушать, а ты знаешь, что такое сплетни. Я встречу тебя на аварийном космодроме.

Аварийный космодром располагался на отдаленной, изолированной от города возвышенности. Синтетический воздух там был немного разреженным. Из-за парагравитации голые холмы Палласпорта казались немного наклоненными. Крутая дорога серпантином шли к вершине.

Дженкинс завел судно в отсек, обитый свинцом. Служитель измерил степень зараженности корпуса корабля и прикрепил предупреждающую табличку. Ник вошел в здание и подставил руку для антирадиационной инъекции.

- Надо взять кожную пробу, - предупредил служащий. - Эти уколы не очень эффективны, и вы можете умереть от радиации, ничего не почувствовав.

Дженкинс мрачно кивнул, ища глазами дядю.

Мартин Бранд не пришел. Никто не отвечал на фотофонный вызов. От волнения Дженкинс то и дело смотрел на часы. Сейчас было семнадцать десять по мандатному времени. Офис, наверное, уже закончил работу, но дядя обещал...

- Ники!

Радостное приветствие Бранда эхом отдалось по пустынному залу ожидания. Ему было уже за сорок, но он сохранял стройность, и только черная грива волнистых волос была чуть посеребрена на висках. Его красноватое с выдающимися скулами лицо отличалось выражением детской открытости.

- Слава богу, что ты не попал в зону взрыва, Ник, - Бранд схватил его за руку. - Я разговаривал со старым О'Банионом, и он сказал, что Дрейк и Мак-Джи и остальные в плохом состоянии.