Литературный театр - Л. Зиман

Милкин. Четыре… сорок четыре… Сто сорок четыре тысячи.

Кондрашкин. Н-да… сумма! Действительно, Сибирью история пахнет… Этак девчонка может ни за грош пропасть. В таком случае нечего делать, Бог с вами...

Милкин поворачивается, чтобы уйти.

Настенька (придя в себя). Папочка!

Кондрашкин. Впрочем, если Настенька вас любит, то она может за вами туда следовать. Что за любовь, ежели она жертв боится? И к тому же Томская губерния плодородная. В Сибири, батенька, лучше живётся, чем здесь. Сам бы поехал, коли б не семья. Можете делать предложение!

Настенька бросается к папеньке на шею и целует его.

Милкин. Но это ещё не всё… Меня будут судить не за одну только растрату, но и за подлог.

Кондрашкин. Всё равно! Одно наказание!

Милкин. Тьфу!

Кондрашкин. Чего это вы так громко плюёте?

Милкин. Послушайте, я вам ещё не всё открыл… Не заставляйте меня высказывать вам то, что составляет тайну моей жизни… страшную тайну!

Кондрашкин. Не желаю я знать ваших тайн! Пустяки!

Настенька (визжит). И я не желаю!

Милкин. Я беглый каторжник!

Настенька вновь падает в обморок.

Кондрашкин. Не ожидал… Кого согрел на груди своей! Идите! Ради Бога, уходите! Чтоб я и не видел вас!

Кондрашкин замахивается тростью, Милкин бежит. Настенька исчезает.

Варя. Бедняжка, он опять ходит под проливным дождём…

Наденька. Жулик… quel. Глупы вы, мамаша!

Кондрашкин той же тростью за шею затягивает Милкина на сцену.

Кондрашкин. Отчего же вас до сих пор не задержали?

Милкин. Под чужой фамилией живу…Трудно меня задержать…

Кондрашкин. Может быть, вы и до самой смерти этак проживёте, что никто не узнает, кто вы… Постойте! Теперь вы честный человек, раскаялись уже давно… Бог с вами, так и быть уж, женитесь!

Появляется Настенька в подвенечном платье и фате, Кондрашкин берёт «молодых» за руки и пытается вложить руку Настеньки в руку Милкина.

Милкин (вырываясь). Послушайте, вы ещё не всё знаете. Я сумасшедший, а безумным и сумасшедшим брак возбраняется…

Кондрашкин (гневно). Не верю!

Настенька (визгливо). Не ве-рю!

Милкин. Я вам от доктора свидетельство доставлю! (В зал). Фитюев!

Милкин с криками: «Фитюев! Фитюев!» – бежит через весь зрительный зал.

Кондрашкин и Настенька удаляются, а на сцене появляется институтка.

Институтка. Примеры на сочетание предложений. (Сочиняет). Недавно Россия воевала с Заграницей, причём много было убито турков. Так, хорошо.

Обращаясь к зрителям выясняет, как пишется «Россия», приходит к выводу, что с одним «с»; как пишется «причем», приходит к выводу, что раздельно; с какой буквы пишутся «заграница» и «турки», приходит к выводу, что с большой.

Папу обошли по службе и не дали ордена, а он рассердился и вышел в отставку (пауза) по домашним обстоятельствам.

Эта фраза повторяется на фонограмме, а в это время Милкин втаскивает на сцену доктора Фитюева.

Фитюев. Что тебе, Милкин?

Милкин. Друг мой, я к тебе с просьбой! Дело вот в чём… Меня хотят окрутить во что бы то ни стало… Чтобы избегнуть этой напасти, я придумал показать себя сумасшедшим… Гамлетовский приём, в некотором роде. Будь другом, дай мне удостоверение в том, что я сумасшедший!

Фитюев. Ты не хочешь жениться?

Милкин. Ни за какие коврижки!

Фитюев. В таком случае не дам тебе свидетельства… А вот когда захочешь жениться – ну, тогда приходи за свидетельством… Тогда ясно будет, что ты сошёл с ума.

На фонограмме ехидный смех Кондрашкина и Настеньки, а на теневом экране раскрытый рот и вместо зубов надпись (во весь рот) ХА-ХА.

День третий

Цирковая музыка. Циркачи опять после двух-трёх теперь уже в большей мере клоунских, чем акробатических трюков выносят афишу:

Прышки и скачки сортале морталей воздух исполнет Клоун Доберт и малолетные Андрияс ивансон.

Наденька. 16 октября. Варя говорит, что я заела её жизнь.

Варя. Ты заела мою жизнь!

Наденька. Виновата я, что он любит меня, а не её…

В другой части сцены дамочка – «загадочная натура» и литератор Вольдемар.

Дамочка. Вольдемар! Опишите меня, Вольдемар! Жизнь моя так полна, так разнообразна, так пестра… Но главное – я несчастна! Я страдалица во вкусе Достоевского… Покажите миру мою душу, Вольдемар, покажите эту бедную душу. (Пауза)

Вольдемар. Говорите! Умоляю вас, говорите!

Дамочка. Слушайте. Родилась я в бедной чиновничьей семье. Отец добрый малый, умный, но… дух времени и среды… vous comprenez, я не виню моего бедного отца. Он пил, играл в карты… брал взятки. Мать же… Да что говорить! Нужда, борьба за кусок хлеба, сознание ничтожества… Ах, не заставляйте меня вспоминать! (Пауза.)

Вольдемар. Ну?

Дамочка. Мне нужно было самой пробивать себе путь… Уродливое институтское воспитание, чтение глупых романов, ошибки молодости, первая роковая любовь… (Пауза.)

Вольдемар достаёт блокнот и что-то записывает.

Дамочка. А борьба со средой? Ужасно! А сомненья? А муки зарождающегося неверия в жизнь, в себя?.. Ах! Вы писатель и знаете нас, женщин. Вы поймёте… К несчастью, я наделена широкой натурой…

Вольдемар (повторяет). … широкой натурой…

Дамочка. Я ждала счастья, и какого! Я жаждала быть человеком! Да! Быть человеком – в этом я видела своё счастье!

Наденька. Нечаянно уронила ему на тротуар записочку.

Варя (со злой иронией). Нечаянно уронила ему на тротуар записочку!

Наденька. Будьте ровно в восемь у канавы.

Варя. Куда вчера упала с головы ваша шляпа.

Наденька (кокетливо). О, коварщик!

Варя (зло). О, коварщик!

Наденька. Написал у себя мелом на рукаве: «После».

Вольдемар. Чудная! (Целует руку.) Не вас целую, дивная, а страдание человеческое!. Помните Раскольникова? Он так целовал.

Дамочка. О Вольдемар! Мне нужна была слава…

Дамочка кружится под музыку.

Шум, блеск, шум, блеск, шум, блеск

Музыка прекращается.

Как для всякой – к чему скромничать? – недюжинной натуры.

Вольдемар (про себя). Недюжинной натуры…

Дамочка. Я жаждала чего-то необыкновенного…

Вольдемар. Необыкновенного!

Дамочка (продолжая). … не женского!

Вольдемар (повторяя).… не женского… Не женского? Загадочная натура!

Дамочка. И вот… И вот… подвернулся на моём пути богатый старик генерал… Поймите меня, Вольдемар! Ведь это было самопожертвование, самоотречение, поймите вы! Я не могла поступить иначе. Я обогатила семью, стала путешествовать, делать добро…

Вольдемар (записывает)… делать добро…

Дамочка. А как я страдала, как невыносимы, как низменно пошлы были для меня объятия этого генерала…хотя, надо отдать ему справедливость, в своё время он храбро сражался. (Сентиментально-восторженно). Бывали минуты… (И тут же с драматической интонацией). Ужасные минуты! Но меня подкрепляла мысль, что старик не сегодня-завтра умрёт,

Вольдемар от неожиданности такого признания даже роняет блокнот.

 что я стану жить, как хотела, отдамся любимому человеку, буду счастлива…(Приближается к Вольдемару. Многозначительно и кокетливо). А у меня есть такой человек, Вольдемар! Видит Бог, есть!

Варя. А потом ходил, ходил…

Наденька. А потом ходил, ходил и написал на воротах vis--vis: «Я не прочь, только после». Написал мелом и быстро стёр.

Дамочка (задумчиво). Но вот старик умер.

Вольдемар крестится.

Мне он оставил кое-что, я свободна, как птица. Теперь-то и жить мне счастливо… Не правда ли, Вольдемар? Счастье стучится ко мне в окно. Стоит только впустить его, но… нет! Вольдемар, слушайте, заклинаю вас! Теперь-то и отдаться любимому человеку (приближается к Вольдемару), сделаться его подругой, помощницей, носительницей его идеалов, быть счастливой… (кладёт головку на плечо Вольдемара) отдохнуть… (Неожиданно резко отталкивает Вольдемара.) Но как всё пошло, гадко и глупо на этом свете! Как всё подло, Вольдемар! Я несчастна, несчастна, несчастна, на моём пути опять стоит препятствие! Опять я чувствую, что счастье моё далеко, далеко! Ах, сколько мук, если бы вы знали! Сколько мук!