Мариэтта - Анна Георгиевна Герасимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А когда Маша рожала, Мариэтта позвонила с сообщением, что вот-вот и собираются делать кесарево. Я, примерно как в случае с дизентерией, кинулась спасать Машу и уговорила-таки Мариэтту притормозить кесарево на полчаса. И ровно через полчаса звонок: «Наташка! Она родила!»
К нам в Израиль она приезжала с чемоданом книг, садилась на балконе и работала; садилась так, чтобы поднять глаза – и видно было Мертвое море (сейчас его уже отсюда не увидишь, построили дома, и они закрыли).
Дружба и взаимная любовь на всю жизнь. Вот три дарственные надписи. Ранние две на ее книге «Беседы об архивах»:
Друзей много, а подруга одна.
Дорогой Наташке и Косте
навеки преданная
Мариэтта
23 января 1976 г.
И, в другой раз, на другом экземпляре:
Дорогой Наташе
на память о нашей
– о чем же? о чем?
юности? молодости?
– о нашей прекрасной,
несмотря ни на что,
жизни,
с вечной благодарностью
за дружбу,
с пожеланиями
блага детям, Косте
и маме,
от Мариэтты
Апрель 1980
И много времени спустя – на «Мирных досугах инспектора Крафта»:
Наташе и Косте
– привет из общей
юности —
сердечно!
Мариэтта
18 сентября 2005
Москва
Два обращения к общей юности с интервалом в 25 лет… А до конца – больше, чем 45 лет вместе… Это только по дарственным…
И еще одно дружеское дело Мариэтты надо упомянуть. Я – в соавторстве – сделала очень важную (общественно важную) работу, увековечивающую память о моем отце, которому страна обязана появлению в СССР созданного на Западе пенициллина, и одновременно – кладущую конец исторической фальшивке об изобретении пенициллина в СССР Ермольевой. Написаны две статьи: первая статья трактует историю технологии и организации отцом производства, за что он был ошельмован, посажен и сослан; вторая статья – это публикация его собственного рассказа о своей тюремной судьбе, о том, как ему удалось совершить чудо – доказать свою правоту и заменить расстрельную 52а на мелкую уголовную. Обе эти статьи появились в печати стараниями глубоко почитавшей моего папу Мариэтты: первую она поместила у Харичева (спасибо ему!) в журнале «Знание – сила», а вторую («Самозащита репрессированного») Мариэтта дала возможность опубликовать в 15-м Тыняновском сборнике в разделе «Из истории советского общества».
Наталья Зимянина
Умерла Мариэтта Омаровна Чудакова.
Она даже в метро спокойно ехать не могла – к ней все время подходили и спрашивали: как жить дальше? Золотой ум, светлая голова. Иногда это совмещается. Трудно сразу собрать в памяти, как долго и как потрясающе она поддерживала лично меня. А уж сколько она сделала для страны, причем тихо, не выпячивая себя. Многие ли знают, что она по деревенским библиотекам развозила книги, беседовала там с детьми? Она восхищалась этими ребятами. Она так верила в Россию, в ее народ, так верила в какую-то его необоримую нравственность. Попробуй возрази – тут была целая буря: «А вот увидите!»
Однажды мы вместе были в Большом театре. Она очень любила музыку, особенно хороших певцов. Смотрите: еще спектакль не начался, а Мариэтта уже достала какой-то блокнотик и строчит там свои соображения. Потому что к ложе, которая чуть выше партера, завидев Чудакову, все время подходили люди и задавали те же вопросы, мы фактически не смогли выйти в фойе в антракте.
Великий талант, великая труженица, великий борец. Такая маленькая и хрупкая. Всем нам пример.
Светлая и вечная память.
Андрей Зубов
На митинге о лжи наших СМИ в отношении Украины в апреле 2014 г. она подошла ко мне, когда я только готовился выступать. Мариэтта Омаровна была одним из организаторов. «Спасибо, что Вы пришли, Андрей Борисович, многие уже боятся». И потом совсем дружески, хотя мы почти не знали друг друга лично: «Андрей Борисович, вы же историк, скажите, когда это кончится и как кончится? Новый Сталин, новая тирания, или есть надежда?» Ее ясные глаза смотрели на меня испытующе. Я понял, что для себя Мариэтта Омаровна знала ответ и ответ этот не был плачем безнадежности. – «Как историк, дорогая Мариэтта Омаровна, я уверен, что этот режим ненадолго. Долго рецидивы в истории не существуют». – «И я так же думаю. Спасибо вам за вашу «Историю России», она вдохновляет меня. Всю прочла». – «Спасибо Вам, Мариэтта Омаровна, вы вдохновляете меня каждым вашим словом, присутствием на демонстрациях, участием в митингах. Вот и в этом тоже».
Потом мы встречались много раз, беседовали по телефону. Мариэтта Омаровна желала провести публичный процесс над Сталиным, над КПСС, просила меня помочь в сборе материалов. Каюсь, помогал не всегда. Не было ни времени, ни сил.
Помню ее взгляд, очень добрый и одновременно очень сильный, мужественный и твердый. Ее борьба с <…> наследием большевицкого тоталитаризма была непримиримой. И ее стояние за правду в отношении Украины, Сирии, Грузии…
Она не была другом свободы, она и была свободой – свободой духа, совести и интеллекта.
Не удалось Вам на этой земле увидеть свершившимися свои мечты, дорогая Марэтта Омаровна. Жизни, даже долгой, оказалось мало. Ненадолго оказалось надолго. Пошел уже восьмой год войны с Украиной. И конца не видно. Но этот, еще невидимый, но безусловный конец и войны, и режима приближали Вы, дорогая Марэтта Омаровна, когда академическую работу стали делить с политической.
Для России и для страны предков Вашего отца Омара Хан-Магомедова – для Дагестана, Вы навсегда будете примером ума, гражданственности и совести. А еще – добра. Добра, думаю, в первую очередь.
Елена