Правильный пахан - Михаил Серегин

– Туалет по коридору направо.

Катерина надела больничный халат, большеватые ей тапки и зашлепала по коридору в указанном направлении.

В коридоре уборщица мыла пол, широко размазывая тряпкой грязь. Кроме нее тут же в отдалении стоял Николай Николаевич и беседовал с пожилым мужчиной в пижаме. Врач покосился в сторону девушки. Катерина быстро отвернулась и, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, скрылась в уборной.

Оказавшись в туалете, девушка первым делом проверила окно. Однако накрепко зацементированные густым слоем краски шпингалеты уничтожали все надежды на то, чтобы выбраться отсюда таким способом. Катерина бессильно опустила руки, поняв, что с этим окном справиться ей не удастся. Девушка решила вернуться в палату.

Медсестра ждала ее там. Некоторое время она сидела рядом с кроватью девочки и пыталась исподволь ее расспросить, что же случилось с ней ночью на самом деле.

Катерина изворачивалась как могла, про себя проклиная навязчивую медработницу, моля в душе, чтобы та оставила ее одну как можно скорее.

Наконец, Катя решила прибегнуть к хитрости и сделала вид, что хочет спать. Светлана Дмитриевна заботливо поправила простынку, заменявшую по случаю жары одеяло, и, разочарованно вздохнув, ушла.

Не теряя драгоценного времени, Катя тут же занялась окном. К ее счастью, рама открылась довольно легко, и юная скрипачка через секунду оказалась в больничном саду. Прикрыв распахнутое окно снаружи, она взяла тапочки в руки и на цыпочках пробралась к углу здания. Сделала девушка это совершенно вовремя: у больничной ограды остановился коричневый «Мерседес».

Покинув палату друга, Засоркин чуть ли не бегом спустился по лестнице со второго этажа в холл.

– Давай быстрее, твою мать! – скомандовал он на бегу неповоротливому Коляну.

Они промчались мимо дежурного администратора и кинулись к машине.

– Давай в Гурзуф, пулей! – скомандовал босс водителю, и тот, поддавшись его настроению, так резко взял старт, что чуть не сшиб мусорный бак.

Бомж, извлекавший из него пустые бутылки, едва успел отпрянуть в сторону и долго матерился вслед роскошной машине.

«Мерин» летел по городским улицам, водитель Засоркина старательно давил на газ и иногда на сигнал, когда того требовали обстоятельства.

За считаные минуты они добрались до верхнего города. Еще пара кварталов – и они вылетели на трассу. Тут уж шофер дал себе волю, и стрелка спидометра быстро поползла вверх. На ближайшем крутом повороте машину чуть не унесло вниз, под крутой склон.

– Ишак! Ты же нас угробишь!

– Сами же приказали быстрее, Лев Валентинович! – обиженным тоном отозвался водитель.

– Быстрее, но не на тот свет, идиот! А если серпантин пойдет, ты тоже так гнать будешь?!

После этого замечания водитель сбавил скорость.

Дорога была недолгой, и вскоре впереди замаячили окраинные домики поселка Гурзуф. Водитель на очередном повороте сбавил скорость и осторожно начал спускаться вниз. Мальчуганы таращили глазенки на богатую машину. Минуя пыльные улицы, «мерс» катил к центру. Водитель остановился всего лишь один раз.

– Эй, пацан! – крикнул Засоркин из окна. – Где тут у вас больница?

Мальчишка деловито подрулил на велосипеде к импортной машине и доходчиво объяснил, как им повернуть, чтобы побыстрее добраться до больницы.

«Мерседес» покатил дальше. Подъезжая к одноэтажному зданию, обнесенному деревянной оградкой, сколоченной из метровой длины рейки и окрашенной в зеленый цвет, водила презрительно хмыкнул:

– Кажись, оно!

– Колян со мной, остальные ждут в машине! – распорядился Засоркин.

Во дворе больницы был разбит небольшой цветник. Миновав его, Лев Валентинович и его ближайший помощник подошли к самому зданию.

– Какие тут медсестры! – позволил себе игривый тон Колян, заметив, как стройненькая девушка в белом халате спешит в противоположную от них сторону. Девушка шла быстро и даже не оглянулась на вошедших в калитку мужчин.

– Нам бы свою красотку забрать поскорее, – буркнул в ответ Засоркин.

Ему действительно было сейчас не до молодых девиц. Однако он все же невольно покосился в сторону медсестры, даже задержал на некоторое время на ней свой взгляд. Девушка тем временем свернула за угол, а Колян рывком открыл незапертую дверь, окрашенную все в тот же зеленый цвет. Запах недавно вымытых с хлоркой полов ударил московскому бизнесмену в нос, и он недовольно поморщился.

Навстречу спешил мужчина в белом халате.

– Лев Валентинович? – с ходу осведомился он.

– Николай Николаевич? – в свою очередь, поинтересовался Засоркин.

– Он самый, – охотно отозвался врач и предложил: – Пройдемте к девушке. Она уже в норме.

– Пройдемте, – согласился Лев Валентинович.

«Странно, – про себя отметил врач, – что-то не больно он похож на заботливого родственника. Даже не поинтересовался, как Катя себя чувствует! И бугай, что с ним, уж больно на бандита смахивает. Рожа, как у бульдога!» Но вслух свои мысли доктор высказывать не стал. Он открыл дверь и предложил пришедшим:

– Прошу!

– Ну и?... – Вопрос повис в воздухе, когда Засоркин и Колян вошли в палату.

– Ничего не понимаю... – растерянно протянул Николай Николаевич, непрерывно поправляя свои очки. – Пять минут назад я с ней разговаривал! Может, в туалет вышла... – И тут он заметил чуть приоткрытую створку окна. – А кто окно открыл?!

– Колян, проверь туалет! – живо приказал помощнику Засоркин.

Колян метнулся за дверь.

– По коридору направо! – запоздало крикнул доктор.

Через короткий промежуток времени Колян вернулся и отрицательно покачал головой, показывая тем самым, что в туалете Катю обнаружить не удалось.

– Где девочка?!! – Засоркин сграбастал врача за грудки и прижал к стене. Полный ярости взгляд московского бизнесмена не предвещал ничего хорошего. – Я же тебя, падла, живьем в землю закопаю!

Неизвестно, чем бы закончилось все это для бедного доктора, но в этот момент в дверь властно постучали и тут же, не спрашивая разрешения, открыли.

Тот самый опер, который был недавно у Крытого в больнице, и с ним долговязый водитель в форме сержанта вошли в палату.

– Что тут происходит? – рыкнул старлей, и Лев Валентинович с видимым сожалением выпустил полузадохнувшегося врача.

– С вами потом разберемся, – бросил старлей в отношении Засоркина и обратился к Николаю Николаевичу: – Вы врач?

– Да... я, – потирая горло, отозвался тот.

– К вам ночью девочка поступила, пятнадцати лет. Романова Катерина. Где она?

– Не знаю! – переводя ошарашенный взгляд с Засоркина на оперуполномоченного, отозвался несчастный доктор.

– Как это не знаете?!

– Пять минут назад была в этой палате! Куда теперь она делась – непонятно!

– В каком состоянии была девочка? – немедленно взял инициативу в свои руки опер.

– В нормальном. Пара синяков, так, ничего серьезного.

– Где ее одежда?

– Да она поступила в одном халате. Светлана Дмитриевна его постирала.

– В чем же она могла уйти?!

На секунду в палате наступила тишина, а потом доктор выпалил:

– Халат... халат больничный висел, и тапочки ей принесли. Она в туалет просилась.

Старлей кивнул и сказал:

– Ясно! Теперь с вами! – это касалось уже Засоркина и его помощника. – Вы кто такие и что вам тут надо?!

– Старлей, сбавь тон! – нарвался опер на рычащий голос Засоркина. – Со мной даже полковники так никогда не разговаривают! У вас по-прежнему начальником ГУВД Сергей Васильевич?!

Старший лейтенант во второй раз за сегодняшний день почувствовал неприятный холодок между лопатками. «Чертова Маргуня с ее блатотой заезжей! – недобрым словом он вспомнил белокурую бестию. – Так и на неприятности недолго нарваться! Один прокурору телегу накатать грозит, другие... Кто его знает, в каких он с нашим полканом отношениях?! Вон на каком крейсере раскатывает!»

– Я вас не из праздного любопытства спрашиваю! – стараясь не потерять авторитета в присутствии младшего по званию сотрудника, спокойно ответил старлей. – Девочка, по нашим сведениям, является очень важным свидетелем по одному делу. И меня интересует, какое отношение вы имеете к ней? Как я понял из вашей задушевной беседы с доктором, вы именно за ней приехали?

– Отвечаю. – На лице московского бизнесмена появилась хищная ухмылка. – Я – Засоркин Лев Валентинович, прилетел по коммерческим делам в Ялту. Здесь нахожусь по поручению дяди Катерины Романовой – Рублева Григория Ивановича, который является моим близким другом. Что вас еще интересует?!

Поскольку старлей молчал, Засоркин сам перешел в наступление:

– В свою очередь, я хотел бы поинтересоваться, что вы, – он специально выделил голосом слово «вы», – собираетесь делать с девочкой? Вы знаете, что она гражданка России и к тому же несовершеннолетняя? По нашим законам несовершеннолетнюю нельзя допрашивать без согласия ее родственников. Тем более что девочка была недавно травмирована – на ее глазах чуть не убили дядю!